Страница 39 из 94
Однако сейчас был тот редкий случай, когда Гэндальфу действительно была нужна помощь: возродившееся из небытия зло сильно потрепало его, поэтому истари опирался на плечо эльфийского принца совсем не для проформы, а еще совершенно искренне был благодарен его рыжей спутнице за то, что расчищала путь. Но эльфы нужны были Гэндальфу не только для того, чтобы добраться до Эсгарота. Ведь Митрандиру предстояло не просто предупредить Торина о надвигающейся битве, но и снискать для него союзников. И этими союзниками должны были стать люди. Хотя, разумеется, на помощь эльфов Гэндальф тоже очень рассчитывал. Однако начать следовало именно со смертных. Мудрый майа знал, что будущее Средиземья за людьми, и им настала пора отвоевывать это будущее для себя.
Вот поэтому-то Гэндальф и планировал уговорить наследника Гириона повести озерников в бой. Но если эльфы, знавшие истари, были готовы слушать и верить, как послушал и поверил его словам о возродившемся зле Леголас, то с людьми все было куда как сложнее. Ведь тот же Бард - наследник правителей Дейла - понятия не имел о том, кто такой Гэндальф Серый. То есть он, наверняка, слышал имя, но об истинном величии майар вряд ли знал. Что уж говорить о простых рыбаках, населяющих Эсгарот! Потому-то Гэндальф сильно сомневался, что в его рассказ о наступающей армии тьмы люди безоговорочно поверят и тут же бросятся вооружаться.
Но вот эльфы - это совсем другое дело. Эльфов озерники прекрасно знали и верили им, поскольку вели с ними торговлю долгие годы. Перед дивным народом смертные испытывали благоговение, и если эльфийский принц расскажет эсгаротцам о надвигающейся угрозе, а Бард-лучник призовет пойти в бой с силами зла под его началом, то вот тогда уже можно надеяться на результат. Таким образом, план заключался в следующем: донести до сознания людей тот факт, что на них идут войной, убедить Барда возглавить армию людей и заодно вернуть принадлежащий ему по праву наследования Дейл.
Для того, чтобы напроситься к Барду на ночлег, Гэндальф использовал личину немощного старика. Уж он-то точно знал, что наследник правителей Дейла не оставит за порогом того, кому нужна помощь. Все же разведка Гэндальфа работала отлично, и он всегда был прекрасно осведомлен о политической ситуации в каждом королевстве Средиземья, и в общих чертах о том, что из себя представляет правитель каждого из этих королевств - включая тех правителей, с кем ему не довелось быть знакомым лично. Так, например, отзывы о Бургомистре Эсгарота были не самыми положительными, а скорее даже наоборот. Тогда как о Барде-лучнике все разведчики и шпионы в один голос говорили как о человеке сильном духом, мужественном и волевом, но при этом добром и чутком к чужому горю.
Гэндальф лично убедился в правдивости этих характеристик, когда, постучавшись в дверь скромного деревянного дома, был без лишних вопросов приглашен Бардом внутрь, и сердобольный хозяин предложил “немощному старику” отужинать с его семьей и переночевать. Гэндальф, разумеется, принял его предложение и принялся рассыпаться в благодарностях.
Неладное Бард заподозрил лишь тогда, когда следом за “немощным стариком” к нему в дом просочилась пара эльфов, но было уже поздно.
Оглядев нехитрый уклад жизни наследника Гириона, Гэндальф с улыбкой заметил, что ступеньки на лестнице основательно закреплены прочными железными скобами, вместо типичных деревянных креплений, что применяют люди при строительстве домов в Эсгароте, новенькие деревянные ножки у старого буфета - с характерным гномьим орнаментом, кукла, с которой играет младшая дочь Барда, выглядит слишком похожей на традиционные тряпичные куклы хоббитов, а уж многочисленные деревянные фигурки животных и воинов и вовсе с головой выдают игрушечных дел мастера Бофура. Теперь понятно, где отряд отдыхал и обновлял запасы да экипировку после похода через Лихолесье.
Рыжая эльфийка, подобрав фигурку одного из воинов, который, судя по пропорциям фигуры, был гномом, снова впала в меланхолию. Но ненадолго. Гендальф понимал, что время дорого - ведь зло слишком близко. Поэтому он решил не терять время впустую. Едва поблагодарив хозяина за скромный, но сытный ужин, майа перешел прямо к делу, немало удивив Барда своим перевоплощением из немощного старца в великого мага.
К чести Барда, тот сориентировался быстро, глупых вопросов не задавал и зря не пугался, наоборот, он четко и по-деловому выспрашивал все подробности, что мог поведать ему Гендальф об увиденном за стенами Барад Дура. Капитан эльфийской стражи тоже сразу оживилась и, отложив деревянную фигурку гнома в сторону, принимала активное участие в разговоре, ратуя за то, чтобы поднять в бой всех мужчин Эсгарота и призвать в помощь эльфов Лихолесья. Леголас сомневался в том, что его отец захочет принимать участие в битве, поэтому собирался отправиться к Трандуилу и попытаться лично убедить его в необходимости оказать военную помощь людям и гномам. Но Гэндальф заверил принца, что Трандуил уже собрал войско и сам поведет его в бой.
Данные о том, что войско лихолесских эльфов выступает завтра на рассвете под предводительством самого владыки, магу передала сойка. Вместе с приветом от Беорна. Агентурная сеть Гэндальфа всегда отличалась широтой и разнообразием.
Правда, зная Трандуила, Гэндальф сильно сомневался, что Лихолесский владыка решил отправиться в поход, дабы бросить вызов силам зла, которые в последние годы не раз забредали в его владения. Митрандир сильно подозревал, что Трандуил все же прознал о цели похода Торина и теперь собирается истребовать у гномов сокровища, до которых всегда был охоч. Однако истари также надеялся, что оказавшись лицом к лицу перед общим врагом, люди, гномы и эльфы объединятся, чтобы дать злу отпор. Делиться своими опасениями и надеждами с Леголасом Гэндальф не стал.
Первостепенной задачей сейчас было собрать армию людей и предупредить Торина Дубощита о надвигающейся угрозе. Действовать решили по порядку, то есть начать с того, чтобы объединить под предводительством Барда-лучника всех мужчин Озерного города, кто способен держать в руках меч.
Конечно, у Барда были сомнения в том, что люди пойдут за ним, и он поделился своими сомнениями с Гэндальфом. И сам того не зная, обратился как раз по адресу, потому что Гэндальф умел убеждать. Если наследник Гириона и был удивлен тем фактом, что случайно зашедший на огонек старик разбирается в политической ситуации родного города Барда лучше, чем сам Бард, то он не подал виду. А между тем Гэндальф совершенно верно отметил и тяжелое положение людей, и произвол хитрого жадного Бургомистра, и то, что терпение людей на исходе. “В тебе течет кровь храброго Гириона! Того, кто не побоялся бросить вызов Смаугу Ужасному! Он отдал жизнь, пытаясь спасти людей. И даже спустя десятилетия люди помнят об этом. Настало время для тебя вернуть землю своих предков, бросить вызов злу! Ты все это время боролся по мере сил против несправедливости властей и поддерживал людей как мог, помогал, делал то, что было в твоих силах, чтобы сохранить этот загнивающий и рассыпающийся в прах город. Неужели ты думаешь, что никто этого не видел? Народ пойдет за тобой, Бард-лучник! Пойдет, потому что верит тебе! Теперь лишь ты сам должен в себя поверить!”
И Бард поверил.
Когда следующим утром на площади Леголас и Гэндальф поведали людям о том, что на их земли идет враг, когда люди начали оглядываться в поисках Бургомистра, которого уже и след простыл, Бард-лучник встал в полный рост и расправил плечи. Глядя в глаза тем, кого он знал всю свою жизнь, Бард спросил, готовы ли озерники сражаться под его предводительством, готовы ли защищать то, что им дорого, пусть и ценой собственной жизни, готовы ли отправиться вслед за ним на Пустошь Смауга и дать бой злу, остановив его на подступах к городу. Ответом ему было громкое и дружное “Да!!!”
Гэндальф лишь удовлетворенно кивнул, глядя на то, как воспрявшие духом и охваченные единым порывом люди вооружаются, собирают обозы с провизией и готовятся выступать в путь. Все шло как надо. А значит, Гэндальфу тоже пора было выдвигаться в дорогу - время поджимало, а до Эребора было несколько дней пути.