Одна маленькая ошибка

Дзынь. Дзынь. Дзынь о края кружки.

Влад навострил уши: это что – детский плач? Или показалось?

Кажется, паранойя начинается именно так.

- Боюсь, Андрюшу её удар стукнет, ты же знаешь, как он к нам относится, - пролепетал, продолжая прислушиваться.

Тишина. Показалось.

Риммкин муж открыто недолюбливал товарищей своей жены. По натуре человек спокойный и рассудительный, он был против разного рода вечеринок, буквально заставив молодую супругу запереться в четырёх стенах, изучая поваренные книги. С Владом у него были особенно натянутые отношения. Возможно, он догадался об их романе в прошлом, может, знал наверняка, но любые контакты жены с бывшим хоть и не пресекал, но и не одобрял. Римма, чтобы не вызывать разного рода подозрений, предпочла самоустраниться, погрязнув с головой в бытовухе. А потом и вовсе ребёнка родила, превратившись в обыкновенную домашнюю клушу.

Опасений Андрея Влад категорически не разделял: ну кого там сейчас ревновать? Да он бы даже в голодный год на неё такую не позарился. Раньше да – талия, грудь, а теперь… без слёз не взглянешь.

В коридоре послышалось шлёпание босых ног о линолеум, хлопок двери туалета.

- А может, это, к маменьке своей отвезёшь? – не унимался Антон. Отпив кофе, громко ударил дном кружки о стол.

Влад явственно ощущал, как одна за другой лопаются струны терпения.

- Ты издеваешься? Да она попрёт меня вместе с мальцом.

- Да ладно тебе, это ж внук её!

- Не пошёл бы ты, а? – огрызнулся Влад и вздрогнул, услышав оглушающий рык сливного бачка.

- Э! А где туалетная бумага? – раздался возмущённый голос Гарика. – Э, уроды, мать вашу!

Из спальни раздался обиженный ор младенца. Разбудил! Кусок идиота! И надо было ему именно сейчас делать свои грязные дела!

Влад подскочил на крик и ломанулся в свою комнату: ковыряясь в тесной переноске, мальчик безудержно плакал.

Семь утра. Всего лишь семь утра! И что с ним делать? Снова начал накатывать приступ паники.

Кто пустил слух, что ребёнок - это мило?

Ребёнок– это ни хрена не мило. Те, кто придумывает сюжеты сопливых реклам про всякие памперсы и агуши – понятия не имеют, что такое ребёнок! Настоящий, не из телевизора. Настоящий человеческий детёныш постоянно чем-то недоволен, вечно орёт и гадит, гадит, гадит…

Влад взглянул на рассерженного пацана и заметался по комнате.

Может, Маринке позвонить… Должен же быть у неё тот самый пресловутый материнский инстинкт, у девчонок же на подкорке выбито за кем-то поухаживать, повытирать сопли. Пусть приезжает, тренируется.

- Привет, котик. А ты чего так рано? – сладко зевнула в трубку Марина. – Кстати, а ты почему вчера не перезвонил? Я ведь и обидеться могу!

- Слушай, а ты умеешь с детьми обращаться?

- Чего?

- Ну, с детьми, маленькими, - засовывая свободной рукой соску ребёнку, раздражённо уточнил Влад. – Ну там - смесь разводить, подгузники менять, всё такое?

- Нет, конечно, ты чё? А залёта боюсь как огня, рано мне детей! Тьфу-тьфу! - раздался стук по дереву. - А… что там у тебя за звуки? Ты что там – не один, что ли? С тёлками? Блин, Злобин, вот ни на одну минуту тебя ос...

Не дослушав её излияния, Влад сбросил вызов и засунул телефон в карман шорт. Ребёнок немного успокоился, но всё равно был не слишком доволен. И, кажется, Влад понял, почему – из переноски дурно пахло.

Опять? Он же совсем недавно только обделался, да так, что мама не горюй!

Вытряхнув из пачки салфетки, с разочарованием отметил, что осталось их всего несколько штук. Нет, он не сможет сам помыть его под краном. Только не это!

Всё, так дальше продолжаться не может! Нужно что-то с ним делать. Он не выдержит с ним ещё целые сутки! Это же свихнуться можно!

Нервно тряся погремушкой, снова достал телефон и открыл браузер.

Опека. Органы опеки. График...

- Мать твою, они отдыхают, что ли, в воскресенье? – выругался под нос, швырнув телефон на кровать.

- А может, это, полицаев вызвать? – жуя бутерброд , заглянул в комнату Бабон.

Огромный живот с курчавыми черными волосами вызывал у Влада отвращение. Не то, чтобы он имел привычку заглядываться на мужчин и отмечать их красоту, но вот такое пренебрежительное отношение к своему телу категорически отказывался понимать. Бабон только и делал, что ел, пил пиво и вдуплял в видеоигры, становясь год от года всё толще и толще.

А хотя, может, и неплохо быть жирным геймером, зато вот такой сюрприз точно никто не подкинет…

- Думаешь, ментам позвонить? – нахмурившись, переспросил Влад.

- Ну да. Скажешь, так, мол, и так – принесли, - Антон затолкал в рот остатки бутера. – Объясниф, што мамафа швалила…

- Чего-о?

Бабон звучно проглотил булку и вытер рот тыльной стороной ладони:

- Скажешь, что мамаша свалила, говорю, а ребёнка тебе оставила.

- А если они меня в участок потащат? Заставят ведь бумаги какие-то подписывать. Всякие эти заявления... Или нет?

- Потащат, конечно, ты чё. Или ты думал, что передашь дитя, как кулёк конфет, и дело с концом? Думаю, потреплют они тебе нервы, братишка, - вошёл в спальню и наклонился над ребёнком. – Здарова, малец.

Мальчик несколько раз выразительно моргнул и разразился новым потоком обиженных слёз.

- Блин, Бабон, тебя даже дети боятся, сгинь, - раздражённо буркнул Влад и, превозмогая страх, кое-как вытащил малыша из переноски. Тот сразу замолчал, трогая ладошкой отросшую щетину незнакомого дяди.

- Ого, а у тебя уже неплохо получается. Будешь теперь Большим папочкой, - гыкнул Бабон и громко рыгнул. – Ой, сорян.

- Слушай, набери Риммке, а? - неуклюже покачивая мальчика, попросил Злобин.

- Тебе надо – ты и набирай!

- Да ты же знаешь, что ей Андрюша весь мозг проест из-за меня, у него же выходной сегодня, не пойдёт она.

- Ага, а типа, если я позвоню – пойдёт! Типа, он не знает, что мы вместе живём. Ну, то есть, что ты у меня живёшь.

Мысль была здравой, и на Влада накатило отчаяние.

Звонить в полицию вот совсем не хотелось, как-то не сложилось у него дружбы с доблестными правоохранительными органами. Сколько раз его пытались пьяного заластать – не счесть, но каждый раз каким-то чудом ему удавалось отмазаться. Звонить им самовольно… Нет, только не это! Пусть лучше органы опеки этим сами занимаются – звонят, собирают всякие справки, или что они там ещё делают. Но это всё завтра, а сегодня? Весь день впереди, а у него уже глаз дёргается от нескончаемых воплей.

- Да говорю тебе: набери маменьке, ну неужели не поможет? Она у тебя, конечно, с приветом, но ведь ребёнок же - родная кровь... - наткнувшись на разъярённый взгляд Влада, осёкся: - Короче, лучше не звони, а сразу езжай. Сюрприз будет, и отказать уж точно не сможет.

Всё-таки зерно истины в словах Бабона было.

Хотя, зная характер эпатажной мамаши Злобина, ожидать от неё можно всё, что угодно. Но, в конце концов, попытка не пытка - надо ехать.

Превозмогая брезгливость и стараясь не касаться руками содержимого подгузника, Влад неуклюже стянул с мальчишки обделанный памперс.

- Ох, мать моя... - ахнул Антон и попятился к двери. - Удачи, биг папочка.

Ответом ему был выставленный средний палец.

Жёлтое такси остановилось возле обшарпанного подъезда захудалой хрущёвки.

Жара стояла дикая – смахнув со лба капли пота, Влад достал из кармана смятую купюру и протянул водиле.

- Молодец какой, - улыбнулся бомбила, кивнув в заляпанное зеркало на ярко-салатовую переноску. – Всю дорогу молчал. Или молчала? Мальчик, девочка?

- Мальчик, - буркнул Влад, аккуратно приподнимая спутавшиеся засаленные ручки. Мальца и правда укачало, и он сладко проспал всю дорогу – не шелохнулся.

- О, сын, поздравляю. У меня самого двое: Вадька и Егор. А как твоего звать?

Влад дёрнул плечом и, провожаемый подозрительным взглядом таксиста, выбрался из душного салона «десятки».

А действительно, какое у него имя? Ведь как-то же она его называла всё это время, не «эй, ты» же. А с другой стороны – какая разница? Завтра он отдаст пацана. Это не его ребёнок. Точка.