Страница 22 из 136
Едва уловимым изящным движением Владыка повернул голову в сторону двери, лишь его необыкновенные волосы заискрились разноцветными сполохами – но стоящему в дверях Гримару этого хватило, чтобы без звука закрыть за собой дверь с той стороны. После чего внимательные серьезные глаза цвета Великого Океана в упор посмотрели на Веларга.
Тот словно опомнился:
- Присаживайся, царственный брат мой, Альдар! – он указал на одно из двух кресел, стоящих возле книжного столика.
Альдар даже не сел в это кресло – он в него словно перетек. Ну, как можно так плавно, так красиво двигаться? Изящные руки с радужными ногтями легли на подлокотники, а тело, слегка изогнувшись, приняло расслабленную позу.
Чуть замешкавшись, Веларг занял второе кресло, и выжидательно посмотрел на Альдара, предоставив альфару первому начать разговор. Тот его и начал:
- Как ты считаешь, Веларг, мы можем с тобой поговорить прямо, без церемоний, учитывая, что посторонних здесь нет?
Веларг чуть не ответил: «Для тебя – все что угодно, Альдар!», но вовремя спохватился:
- Я думаю, мы будем с тобой не правы, Альдар, если наш разговор окажется иным.
Владыка слегка изогнул безупречную бровь:
- Слова – достойные короля! Ладно, тогда обойдемся без предисловий. Не стану от тебя скрывать – я прибыл в Дармиру не только для того, чтобы решить вопросы, связанные с торговлей. Думаю, эти вопросы мы решим к обоюдному нашему удовольствию во время официальной части визита сегодня вечером. Или их вообще – вполне решат без нас. Меня же сейчас волнует другое… - альфар сделал паузу, словно пытаясь подобрать слова.
Веларг решил прийти ему на помощь:
- Альдар… если от меня лично или от людей Дармиры нужно какое-то содействие, поддержка, ну, или я не знаю, что – ты можешь говорить, как есть. Чем сможем – поможем.
Альдар задумался. Сидящий напротив него человеческий король нравился ему намного больше своих предшественников, не говоря уже о хане Марузе. Нравился умом, выдержкой, достоинством. Вот и сейчас: он хочет его не меньше, чем другие, но даже виду не подает – в отличие от других. На протяжении многих лет наблюдая за ним, царственный альфар думал порой: ну, почему люди живут так мало? И когда уже ученые мудрецы найдут средство хотя бы ненадолго продлить им жизнь? Честное слово, когда Веларг Разумный уйдет за Грань – ему будет не хватать этого человека. Принимая во внимание, что лично они познакомились только сегодня утром – странно, правда? Наконец – альфар решился:
- Ладно, попробую сказать, как есть. Видишь ли, Веларг, я совершенно точно знаю – в последнее время, в последние дни, что-то случилось. Что именно – мне неведомо. Единственное, что мне известно – это что-то необычное, что-то из ряда вон. И случилось это в Дармире. А точнее – в ее столице. Мне важно знать – что, Веларг. И прошу тебя, не спрашивай – откуда мне это известно, и почему для меня это важно.
Сначала Веларг удивился:
- Что-то необычное? В Миро? Да вроде ничего такого в последние дни не происходило… хотя нет, постой! Как же не происходило – а девчонка?
Идеальные брови альфара слегка дрогнули:
- Девчонка?
- Представь себе, Альдар – совершенно необычная девчонка. Мало того, что она появилась неизвестно откуда в парковой беседке, можно сказать, чуть ли не в моем собственном дворце, но это далеко не все странности, - и Веларг не замедлил изложить эти странности своему собеседнику, закончив рассказ выводом, который сделал Драмон о ее иномирском происхождении.
Владыка Радужного Леса ощутимо напрягся, так, что даже подался вперед. Его глаза сузились:
- Где она, Веларг? Я могу взглянуть на эту девушку?
Веларг вдруг почувствовал, что ему как будто стало у себя внутри неудобно, некомфортно – да что же такое непонятное с ним творится?!
- Понимаешь, Альдар… сегодня до обеда ее должны казнить – сжечь на костре. По Слову Регара – моему слову. Как только я появлюсь на Площади Возмездия и произнесу: «Подтверждаю!» - ну, ты знаешь наши законы. Приговорить человека к смертной казни только лишь на бумаге у нас недостаточно. Тот, кто вынес подобный приговор, должен подтвердить его перед казнью, глядя в глаза приговоренному, и, соответственно – присутствовать при приведении своего приговора в исполнение.
Альфар слегка кивнул:
- В этом смысле – законы Дармиры мудры. И поэтому любой судья из кожи вон вылезет, чтобы установить истину по делу, которое рассматривает. В чем же успела провиниться эта девушка настолько, что заслужила такое наказание у Высшего Судьи Дармиры?
Веларг вздохнул:
- Дело не в том, что она провинилась в чем-то… - и король рассказал царственному альфару, почему так случилось, закончив свой рассказ следующим - … Перед самым твоим приходом я как раз собирался на Площадь, чтобы отменить все это.
Владыка слегка склонил набок голову:
- Так, может быть – сделаем это вместе? Ну, ты сделаешь, а я поприсутствую?
И они отправились на Площадь Возмездия. Вдвоем. Королевское достоинство не позволило Веларгу взять с собой охрану, поскольку Альдар Лучезарный – и не подумал этого сделать.
Глава 4 Справедливость другого мира.
Тело, привязанное ремнями к столбу, начало ощутимо затекать. А моя казнь все никак не начиналась. Правду говорят: ожидание смерти – хуже самой смерти. Складывалось впечатление, что люди на площади словно ждут чего-то. Или кого-то. Не то, чтобы меня начала охватывать паника, но это самое ожидание смерти – стало серьезно напрягать.
И тут по рядам людей прошло волнение, а потом они расступились, образовав проход. С достоинством, не торопясь, по нему прошли двое. Краем сознания я отметила, что один из них – тот самый импозантный вельможа в короне, который приходил ко мне в камеру. А вот второй… Ну, что я могу сказать? Кажется, моя мечта своими глазами увидеть живого эльфа уже сбылась. Прямо сейчас.
Стоящий передо мной эльф был не просто невероятно хорош собой – он был настолько прекрасен, что казался нереальным, сказочным существом. И меньше всего я ожидала, что он мне… словно напомнит кого-то. Нет, это было не ощущение дежавю – мы с ним совершенно точно не встречались раньше. И, тем не менее, у меня возникло такое чувство, что я уже встречала раньше мужчину, не менее совершенного, и даже чем-то на него похожего. Странно… эльфы на Земле однозначно не водятся, значит, этот эльф – мне напомнил какого-то человека? Как же моя память, пусть и не вполне состоявшегося, но все же художника, умудрилась не сохранить воспоминаний об этой встрече?
Я внимательнее присмотрелась к остроухому красавцу. Тонкое, изящное, безупречное лицо античного бога – ни единого изъяна. Да что там бога – наши земные боги, увидев его, наверняка заработали бы комплекс неполноценности. Но при всем их совершенстве, его черты нельзя было назвать мягкими, наоборот – они были даже немного резковатыми, какими-то очень мужскими, и не имели ничего общего с анимешным образом эльфа. Непередаваемого жемчужного оттенка, словно светящаяся изнутри кожа: ни единого пятнышка, родинки, прыщика – у людей такой не бывает. Красивой формы, словно нарисованные брови, в нашем языке есть подходящая метафора – соболиные, экзотические миндалевидные глаза цвета Эгейского моря с кошачьим зрачком. Почему Эгейского? Да кто ж меня знает, почему у меня возникла именно такая ассоциация, притом, что Эгейское море я видела только по телевизору? Манящие, словно магнит, губы, из тех, до которых хочется дотронуться и очертить пальцем их контур, трепетные ноздри тонкого, идеально ровного носа. Высокие скулы, благородный лоб без единой морщинки, который охватывал обруч, а точнее, венец из того самого радужного металла, украшенный по центру трилистником, похоже, изготовленным из цельного драгоценного камня невиданной красоты – насыщенного темно-лилового цвета с пурпурно-оранжевыми сполохами внутри. А его волосы и ногти вообще казались чем-то фантастическим, может, потому, что производили впечатление натуральных – данных ему природой. Просто самый талантливый стилист не способен прокрасить волосы так, чтобы каждая, отдельно взятая прядка, переливалась и отсвечивала одновременно чуть ли не всеми цветами – каштановым, рыжим, русым, золотистым, платиновым. Эта густая роскошная шевелюра была волнистой, длиной до пояса, не меньше, местами отдельные пряди завивались красивыми локонами – настолько шикарных волос я в жизни своей не видела. У висков они были заплетены в косы, открывая изящные остроконечные уши. Эти волосы производили впечатление какой-то невиданной драгоценности, как и ногти-стилеты – в которых словно застыла радуга. И именно потому, что она мерцала не на поверхности, а как будто где-то внутри, в глубине, – ногти тоже смотрелись натурально.