Страница 111 из 125
Искатель на мгновение замер, взглядом испепеляя то место, где еще недавно лежала беловолосая бестия. Вимас не понимал одного — почему он испытывает облегчение от того, что Миранилис сбежала. Неужели в глубине души все еще есть порочная связь? Неужели чувства, которые он прятал в глубине души, все еще живы? Этого не может быть. Не после того, что он видел. Не после того, что сделала его "жена". Но тогда откуда такое нежелание, чтобы чертовка предстала перед судом?
Раздумья Ликориана были прерваны тихими стонами. Диани, попавшая под выжигающую волну заклятья учителя, лежала у входа в туннели. На девушке были многочисленные ожоги и рваные раны. Чародейка тихонько завывала от боли, осторожно подтянув к себе изуродованные руки и ноги.
— Ох, прости меня, — прошептал Вимас, ринувшись к ученице. — Я не видел другого выхода. Был всего один шанс, его нельзя было упускать, как и нельзя было аккуратничать. Удар должен был быть максимально жестким.
Диани не ответила, она все еще стонала и плакала от боли. Ее можно было понять, ведь ожоги были страшными — местами кожа обуглилась до мяса.
— Потерпи, — почти умолял Искатель девушку, роясь в поясной сумке. — Это очень въедливое заклинание. Его невозможно вылечить быстро. Но я справлюсь с этим. Нужно лишь время. А пока, съешь вот эту траву и корешки. Это уменьшит боль и добавит сил.
Скрестив ноги, Вимас сел рядом с Диани, полностью уйдя в концентрацию над лечебной магией. Хлебушек окутали еле заметные зеленые нити, постепенно исцеляющие плоть и избавляющие от боли.
Искатель не врал, когда говорил, что это займет время. Солнце уже склонилось к горизонту, когда маг закончил лечение. Вокруг стало еще холоднее, чем ранее. К тому же если морозный воздух терзал лишь тело, то разбросанные вокруг останки мерсинцев, застывшие в закатном свете, холодили душу.
Чтобы Диани не замерзла, Ликориан повесил рядом с ней три мерцающих шара. Сферы излучали мягкий свет и небольшое количество тепла. На более мощные чары маг был уже не способен, он исчерпал всю окружающую энергию и опустошил в бою люманит посоха.
Диани уже давно пришла в себя и просто лежала, боясь пошевелиться и снова почувствовать боль. Сердце чародейки бешено колотилось, а мышцы произвольно сжимались в хаотичных судорогах. Травы Искателя делали свое дело, заставляя кровь приливать к восстановленной коже, порождая здоровый румянец.
— Ну как? Ты в порядке? Можешь шевелить руками? — устало спросил Вимас, сняв с ученицы чары лечения. — Попробуй встать.
Диани глубоко вздохнула, осторожно шевельнув ногами. Боли не последовало. Тогда чародейка изловчилась и поднялась сначала на колени, а затем и в полный рост. Ощущения были странные. Все тело Хлебушек будто ныло, но при этом отменно слушалось.
— Кожа зудит, — поежилась Диани, норовя почесать сразу в нескольких местах.
— Оно и понятно, — нашел в себе силы улыбнуться Искатель. — Ведь я отрастил ее заново. Скоро пройдет.
— Хотелось бы верить, — закусила губу девушка, то и дело почесывая спину, ногу, плечо, шею. — Думаешь, Миранилис не вернется? Мы не готовы к очередной битве…
— Не вернется, — покачал головой Вимас, снова становясь хмурым. — Она использовал последнюю иглу Сферы. Теперь ее перемещения ограничены. К тому же ей и Агносу сильно досталось. Потребуется время, чтобы зализать раны. Но когда-нибудь она обязательно напомнит о себе. Миранилис не прощает обид и не терпит поражений.
Диани не стала развивать тему. Девушка видела, что любое упоминание о беловолосой гарпии вгоняет учителя в депрессию. А потому чародейка сменила тему.
— Ты уже готов открыть Хранилище? — спросила она, борясь с желанием почесать зудевшую часть, расположенную чуть ниже спины. — Несмотря на все неудачи, долгий путь, потери… мы все же у цели. Даже не верится, что я стою возле ворот огромной пирамиды Ушедших, что спрятана под прозрачными скалами в пустоши, посреди Диких земель. А ведь совсем недавно я занималась лишь тем, что прибиралась за Самурисом, да читала пыльные книги в паршивеньких библиотеках. Это было так недавно и так давно…
Искатель просиял. С его лица пропала тень печали. Он смотрел на ученицу добрым отеческим взглядом.
— Мне знакомо это чувство, — тихо произнес Вимас, наблюдая за неспешно меняющимся рисунком запоров на огромных вратах. — Такими были и мои первые открытия. Это было невероятно, интересно, порой пугающе. И с тех пор мало что изменилось. Меня все еще тянет узнать что-то новое.
— Это добавляет смысл в жизни, — согласилась чародейка. — Дает надежду. Раньше я не понимала этого, но теперь знаю, чего мне так не хватало.
— Да, — просто ответил Искатель. — И пора познать очередную тайну этого мира. Отойди, пожалуйста, чуть подальше. Сейчас мы увидим нечто, что еще не видел ни один человек на этой земле, со времен Исхода.
Искатель, как тому обязывает ситуация, пафосно встал напротив ворот, широко расставив ноги и подняв посох к высокому потолку. В этом не было особой необходимости, но Вимас не отказывал себе в театральности, если это не мешало процессу.
Первую часть словесного ключа, Ликориан прочитал низким басом, делая ударения на нужных частях.
Замки на воротах никак не откликнулись на призыв, продолжая методично менять расположение.
— Эмм… — пробормотал неуверенно Искатель, пожав плечами. — Наверное, мое произношение недостаточно чистое. Нужно практиковаться больше. Попробую еще раз…