Страница 1 из 125
Терадос — материк и мир, где происходят все события книги.
Мерсин, Даридин, Келис, Соннер, Лаксия, Фибанир — королевства Терадоса.
Шмыглик — мелкий вредитель, грызун.
Визглик — парящее, но не летающее животное. Имеет пластинчатые крылья.
Драк — основное ездовое животное Терадоса. Ящер.
Милок — шестилапое домашнее животное, хищник.
МАГИЯ ХАОСА
НАСЛЕДИЕ ДРАКОНОВ
ГЛАВА 1
Яркие лучи солнца только недавно упали на зеленый полог травы. Утро выдалось ясным, абсолютно безоблачным. Легкий ветерок гнал над землей аромат цветов и плотоядных полевых грибов, способных своим запахом заманить даже откормленного шмыглика, что уж говорить о мелком гнусе.
В небольшой рощице из тонких деревьев, что словно мачты возносились высоко в небо, журчал одинокий ручеек. Воды родника стекали с холма, уходя под землю среди развалин, бывших некогда величественной стеной одной из крепостей Древних. Теперь же здесь остались лишь треснутые камни, несколько железных плит, да горстка одичавших цветочных кустов, среди которых резвились и покрикивали стайки вольных визгликов.
Вдруг, крылатые зверьки почуяли чужака. Замерев, вожак потянул носом воздух, фыркнул, а затем коротко свистнул. Стайка вертлявых визгликов сорвалась с места, прыгая и планируя над камнями с помощью коротких пластинчатых перьев. Вскоре вся ватага неугомонных щебетунов скрылась от взгляда чужака в редкой роще. Однако еще долго вдали было слышно возбужденное попискивание, свист и клекот.
Неизвестный гость, так напугавший шумных визгликов, тенью метнулся по развалинам, припал за поваленной колонной и замер. Он прибыл сюда с одной целью — выследить добычу, для этого требовалась скрытность и терпение, но чужак умел ждать.
Спустя четверть часа неподалеку послышался голос, хозяин которого явно не знал что такое мелодичность и музыкальный слух, но, тем не менее, напевал известную детскую песенку. Выходило у него фальшиво и коряво, однако он был доволен производимым эффектом, пение доставляло ему истинное удовольствие.
Затаившийся в развалинах чужак осторожно выглянул из укрытия, вгляделся в "певца", а после удовлетворенно хмыкнул. Сомнений быть не могло — это действительно была та самая ожидаемая им добыча.
Напевающий гость уже вплотную подошел к углу развалившейся стены, из его уст вырвались очередные наивные строчки из считалочки для карапузов:
Зеленый лес и серые горы,
Под солнцем согреты будут нескоро,
Темною ночью мне не до сна,
Принцессу спасать из замка пора!
После того как "певец" так и не смог взять последнюю ноту, он перестал напевать и остановился, опершись на свой длинный белый посох, как на обычную палку. Что-то встревожило любителя детских стишков, хотя по ухмыляющемуся лицу этого было не понять. Зеленые глаза странника, которые, казалось, светились изнутри, устало оглядели развалины.
Легкий ветерок донес пряный запах коры. Обычно так пахнут приправы повара, либо дубленая кожа. Однако было в этом благоухании что-то еще, будто вдыхаешь аромат духов, а не горячий суп, заправленный щепоткой тертой древесины.
Скиталец отставил свой посох, прислонив его к ломаному каменному блоку, а затем снял капюшон, будто специально давая разглядеть свое лицо и иссиня-черные короткие волосы.
Путнику было не более тридцати лет. Доброе лицо, украшенное потрясающе глубокими и яркими зелеными глазами, имело короткий нос с небольшой горбинкой. Губы "певца" были слегка не семеричны, нижняя выпирала немногим больше верхней, что только придавало лицу естественности. Широкая мантия-плащ, сотканная из простой, но плотной и непромокаемой серой ткани, покрывала худое тело странника с головы до пят. На поясе виднелись несколько пристегнутых кожаных сумок и неглубокий вещевой мешок, так и норовящий сорваться с крючка при каждом шаге.
Прислушавшись к окружающим звукам, странник ухмыльнулся краешком губ, громко произнеся в пустоту:
— Выходите, я чую вас. Столь приятный пряный аромат выдал бы и шмыглика, не говоря уже о человеке!
Ответа не последовало. Кто бы ни затаился в развалинах, он явно не спешил выдавать себя.
Скиталец пожал плечами и поднял свой посох.
— У меня много времени, — произнес он в никуда. — К тому же я устал после долгого пути. Я подожду здесь, сидя на камне. А когда вам надоест прятаться, то вы знаете, где меня найти.
С этими словами странник присел на ближайший булыжник, смиренно воззрившись на высокую рощу, растущую вплотную к остаткам некогда великой крепости Древних. Люди не застали времен, когда эта цитадель была величественным строением Терадоса. Они попали в этот мир намного позже, когда гибнущая земля их прежнего дома пылала огнем и содрогалась от сокрушительной тряски, а испаряющиеся моря грозили погубить все живое. Это случилось почти триста лет назад. Только лишь чудом человечеству удалось спастись, сквозь портал переместившись в новый мир. То время было суровым испытанием для каждого, но немногие свидетели того безумия все еще живы теперь. Век человека короток, и о Великом Исходе многие знают лишь из книг и преданий.
Путник вздохнул, вспомнив былое, а после потянулся к сумке, намереваясь немного перекусить. Чужак же счел это хорошим моментом, чтобы выйти из тени.
С ближайшей стены, расположенной всего в паре локтей от скитальца, упало несколько небольших камешков. Спустя мгновение там появилась темная фигура. Светившее в спину чужаку солнце не давало разглядеть лица, поэтому страннику пришлось приложить ладонь ко лбу, заслоняясь от слепящего светила.
Когда зеленые глаза скитальца привыкли к отсветам, его взгляду пристала молодая девушка лет двадцати семи. Облачена она была в короткий камзол из черной кожи, расшитый замысловатыми рисунками. Три верхние пуговицы были расстегнуты, давая узреть тонкую полупрозрачную сорочку и красивейший медальон на стальной цепочке. В центре кулона был инкрустирован редчайший желтый алмаз, так гармонирующий с глазами цвета янтаря. Длинные серые волосы оттеняли лицо чужачки, почти закрывая собой небольшую татуировку на правой щеке. Узкие темные штаны и короткие сапожки выгодно подчеркивали стройные ножки. Росту в девушке было всего тридцать пять вершков (160 см), а небольшие девичьи груди, лишь наполовину скрытые расстегнутым камзолом и воздушной рубашкой, только подчеркивали миниатюрность хозяйки.