Страница 11 из 18
* * *
Доктор Строуп: — Между 2175 и 2195 годами Международное Космическое Агентство запустило двадцать три зонда, изготовленных из самого прочного из известных металлических сплавов и оснащенных новым двигателем Делмара. Семнадцать зондов были посланы к соседней Альфе Центавра, четыре - к далекому Ригелю и два - к Туманности Андромеды.
— Через несколько часов после старта каждый корабль перешел на максимальную скорость в две трети скорости света. В течение первого дня каждый ежечасно сообщал о хорошем состоянии. Однако на второй день каждый начал сообщать о своих проблемах. Метеорит размером с небольшой шарик, движущийся со скоростью 200 км/с, взорвал топливный бак корабля номер один. Для второго это был гироскоп. В третьем - гидравлическая система. На третий день радиосвязь исчезла со всех кораблей.
— Все космические ученые сходятся во мнении, что для таких скоростей необходима более прочная и упругая оболочка. Были составлены технические требования, и теперь очевидно, что такого металла никогда не существовало и, возможно, не может существовать. Неважно. Они назвали его «колониум» и продолжают поиски.
Я зеваю.
— ... все... согласились, что только корабль, построенный из... колониума может пережить межзвездные перелеты... ззз... ззз... ззз...
— Билл Уитмор! Проснитесь! Без пяти минут восемь! Вам пора!
— Что? Кто?— Я уснул?
На экране проецируется миниатюрная голограмма очень симпатичной двуглавой леди. (И я до сих пор не знаю, как она это сделала.)
Я подпрыгиваю. — В путь!
* * *
10. В Архивах
В этот момент дверь моего кабинета открылась, и вошел Касс. — Шеф..?
— Проспал, — пробормотал я.
Он подул на электробритву и бросил ее мне.
Я быстро привел себя в состояние практической готовности. — Касс, в девять часов вы пойдете в суд и попытаетесь отложить слушание дела до моего прихода с Мэри-Луизой и кассетой. Возможно. Иди! И я побежал.
По пути я прихватил с собой комплект фонариков Фахрни, который он действительно где-то нашел и оставил мне. Касс, ты молодец. А еще мне нужна была чашка кофе. Но, по крайней мере, я могу хотя бы как-то побриться.
Через три минуты я выкарабкался из воздуховода на пол гаража барона и увидел их.
И вот так я познакомился с мифической Леди Мэри-Луизой Сикстрис.
Это была очень красивая женщина, почти такого же роста, как я, с прекрасной прямой фигурой. Одна ее голова была блондинкой, другая брюнеткой, и каждая была причесана по-своему.
Я встал и низко поклонился. — Миледи, я Билл Уитмор, адвокат Джона-Клода. Называйте меня Билл. И у меня много вопросов.
Блондинка сказала: — Я - Мэри. Это Луиза. Спасибо, Билл, что пришли. Она протянула правую руку, и мы обменялись рукопожатием. Потом протянула другую руку. На ладони лежала крошечная белая таблетка. — Кофеин, — сказала Луиза.
Замечательно. Я взял ее и проглотил со слюной.
— Поговорим позже, — сказала Мэри. — Сейчас мы должны войти в систему воздуховодов. Вот сюда. Я протянул ей фонарик из своего набора и полез следом за ней в трубу. Она двигалась на четвереньках в колеблющейся темноте.
— Сюда, — сказала одна из них. Спустившись в тускло освещенную комнату, мы подняли клубы пыли. Я быстро огляделся. Она была заполнена рядами металлических картотечных шкафов. Я интуитивно почувствовал, что ключевая лента не может быть доверена такой банальной обстановке.
Интересно, знают ли они, где она находится? А если и знали, то как? Может быть, они коснулись разума главного архивариуса, древней, но неукротимой Норы Клатчетт?
Мэри-Луиза, очевидно, следила за моим невысказанным вопросом. — Том Дорси, частный детектив рассказал нам об этом, — сказала Мэри. — В то время нам было около десяти лет.
Ха? — Я думал, что его убили через несколько месяцев после вашего рождения.
— Верно, — согласилась Мэри. — Но его дух ... призрак? ... все еще был рядом, — сказала Луиза. — Он много с нами разговаривал. До сих пор делает это. Клатчетты убили его, вы знаете, когда они поймали его, вынюхивающего здесь. Они знали то, что ему было нужно.
— Что же ему было нужно?
— То же, что и нам, — сказала Луиза. — Запись, которая доказывает, что я была зачата после смерти старого Берла. Том сказал нам, что если это когда-нибудь всплывет, это аннулирует завещание.
— Тсс! Мы были сейчас в центральной комнате архива и должны были вести себя тихо. Думаю, мы не были достаточно тихими.
Тонкий скрипучий голос крикнул: — Кто там? Одновременно лазерный луч пронесся по шкафам, заполненных картотеками, которые нас укрывали. Это была, конечно, главный архивариус, Нора Клатчетт.
Я крикнул: — Госпожа Клатчетт? Здесь адвокат Билл Уитмор с леди Мэри-Луизой Сикстрис.
В общей с нами и спрашивающим человеком зоне зажегся тусклый свет, осветив изогнутую фигуру очень старой женщины. В одной руке она держала фонарик, в другой - оружие. — Как вы сюда вошли? Ну, неважно, вам придется уйти. Никому не позволено заходить сюда, даже вам, миледи. Так что давайте, сейчас же, вы оба - выметайтесь. Она сделала пару шагов к нам. Мы были теперь на расстоянии около трех метров друг от друга. Хотя ряд картотечных шкафов обеспечивал значительную защиту наших грудных клеток, я с беспокойством заметил, что ее оружие было направлено в мою голову.
— Госпожа Клатчетт, — сказал я корректно, — это - чрезвычайная ситуация. Нам нужна кассета, которая, как мы думаем, находится в ваших архивах.
— Какая кассета?
— Видеозапись моего зачатия, — сказала Мэри.
Архивариус вздрогнула, и ее глаза на мгновение расширились. — Нет... нет... У нас нет таких записей. Теперь уходите. Выходите, или я пристрелю вас обоих.
Я прошептал своей спутнице: — Когда я толкну вас в руку, пригнитесь и закройте глаза руками. Понятно?
Они прошептали в ответ: — Конечно.
И здесь я должен сделать паузу и уделить минутку, чтобы описать комплект фонариков Фахрни, который я нес, привязанный к моей талии. На самом деле это была просто холщовая сумка с четырьмя карманами.
Вернемся на пять лет назад, когда Питер Фахрни провел опрос ста домашних хозяйств, спрашивая: — Сколько фонариков вам нужно иметь, чтобы быть уверенным, что вы всегда найдете один? Он получил ответы от 1 до 5. Он сложил все ответы, разделил их на 100 и получил 3,3. Статистически говоря, чтобы владелец дома был уверен в том, что всегда найдет один фонарик, ему нужно было держать в доме 3,3 фонарика. После чего Питер предложил на продажу свои знаменитые наборы фонариков, которые содержали 3 целых фонарика плюс 3/10 третьего. («Фонарик всегда под рукой!») Мы приняли его статистику, но не его наборы. К его удивлению, их невозможно было продать. Так что, в конце концов, он их отдал, вот как у меня и оказался один.
И тут становится интересно. Фонарики, конечно, были с лазерным питанием, и было фактом, что 3/10 блока, если держать его определенным блокирующим образом против основания всего фонарика, обеспечит мощность намного выше номинальной емкости всего блока. И тогда…
Я толкнул Мэри-Луизу в руку. Мы нырнули за шкаф, наклонили головы и закрыли глаза. Я поднял над шкафом сверхмощный фонарик в направлении Норы Клатчетт. Луч взорвался вспышкой света.
Ослепленная архивистка взвыла от боли и несколько раз выстрелила, но даже не в нашу сторону. Потом она опустилась у стены и лежала, всхлипывая.
Мы с Мэри-Луизой вскочили на ноги. — Она очнется через десять-пятнадцать минут, — сказал я. — У нас мало времени.
Комната все еще слабо светилась от остаточной лазерной активации. Мы подошли к упавшей старухе, и я забрал у нее ожерелье с ключами и маленькое оружие. Она едва это заметила.
— Сюда, — сказала Мэри. И мы пошли.
Луиза указала на металлическую дверь. — Вон туда. Кассета в сейфе в той комнате.
Я попробовал пару ключей, прежде чем нашел нужный. Замок ответил протестующим скрипом. Я взялся за ручку двери.
— Подождите, — сказала Мэри. Она склонила голову набок, словно, прислушиваясь. — Том говорит, что если мы ошибемся, то дверь взорвется.