Страница 11 из 53
Канту). Но при этом, в их обличительных риториках не было ноток презрения, а только
жалость, сочувствие в сопричастности к их порокам. Русский художник передвижник
Суриков изобразил на картине «Боярыня Морозова» первом плане юродивых, для которых
служили прототипами реальные юродивые, современники великого художника. На картине
другого передвижника Ильи Репина «Крестный ход в Курской губернии» так же изображены
юродивые. И наглядно видно группа юродивых, где один с костылём, а другой слепой с
посохом, направленным в направление движения шествия, из чего следует, что большая часть
юродивых состояла из инвалидов.
В средневековье на Востоке в районе Средней Азии странствующие дервиши, или «девона»
(тех, кто связан узами с духами мёртвых), являлись неким аналогом древнерусских
юродивых. Сегодня, по истечению времени возможно ли существование юродивых на их
исконных территориях?
Конечно же нет, причина проста: законодательство и силовые структуры карают людей не
имеющих постоянного места жительства, которых ныне называют бомжами, клошарами. А
может, вся проблема такого типа людей исходит со времён грехопадения человека?!
Грехопадение — общее для всех авраамических религий понятие, обозначающее нарушение
первым человеком воли Бога, которое привело к падению человека из состояния высшего
невинного блаженства в состояние страданий и греховности. В видоизменённых формах
понятие грехопадения присутствует во многих (в том числе и неавраамических) религиях. По
мнению исследователя мифологии Мирча Элиаде, подробно изучавшего эту тему, мифологема
золотого века, и изгнания из рая восходит ко временам неолитической революции и является
реакцией на появление земледелия. Золотому веку неизменно сопутствуют мифологемы
«потерянного рая» и «благородного дикаря».
Мировые религии указывают, что в противовес грехопадению, должно следовать
детерминированное следствие — осознанный и целенаправленный процесс исправления
(тиккун). Каждая мировая религия предлагает свой путь духовного пробуждения. Поэтому
люди выбравшие этот путь ежедневно задаются вопросом: — «Можно ли, поставить знак
равенства между «духовным пробуждением» и «святостью»? В противовес этому вопросу, могу сказать:
— «В зависимости от того, какими критериями определяются сами понятия «духовное
пробуждение» и «святость» для этих людей». Ни одежда буддистского монаха, ни ряса
православного священнослужителя не являются гарантами их просветления, либо кроме их
«святости», есть нечто другое. Одежда — это всего лишь, атрибут принадлежности и не более
того!
Тиккун (ивр. tikkun, «исправление»; тиккун олам, ивр. или — «исправление мира»), понятие в
каббале — процесс исправления мира, потерявшего свою гармонию в результате швират келим.
Главным исполнителем служит Мессия, и инструментом — божественный свет, который
проистекает из оставшихся целыми сфирот. Они способствуют образованию парцуфим, как
космических личностей, обладающих самосознанием. В процессе тиккун образуется 5
парцуфим. После образования ими нового Адама Кадмона процесс тиккун в основном
завершается, но некоторые заключительные действия предоставляется совершить человеку.
Важную роль в процессе тиккун занимает история еврейского народа, который рассеявшись
вновь будет собран, а клипот будут лишены захваченного ими света. Главное средство
осуществления тиккун человеком заключается в приобщении его к святости через Тору и
молитву. Каждое деяние человека воздействует на внутреннюю структуру миров, и это влияние
тем значительнее, чем осознаннее поступает человек.
Но главная ошибка, людей, ищущих свой путь к духовному пробуждению, заключается в том, что люди изначально пытаются изменить, исправить мир, зачастую в лице своего окружения, а затем заняться исправлением самих себя. Секрет прост, и заключается в том, что
окружающий мир с его причинно-следственными связями — есть зеркальное отражение
нашей сущности.
И только исправив, изменив себя, мы сможем изменить окружающий мир. Динамика
процесса исправления себя представляет собой процесс протяжённостью на всю жизнь, в
широком смысле слова. Включающий в себя изменение направлений мысли, и
последовательностей мотиваций своих повседневных поступков. Например, Лев Толстой в
романе «Война и мир»через диалог князя Андрея Болконского с Пьером Безуховым показал
жизненную платформу князя Андрея, где Пьер Безухов в лихорадочном поиске смысла
жизни, в процессе осмысления себя, своей глубинной сути:
«...— Нет, убить человека нехорошо, несправедливо... (Пьер Безухов)
— Отчего же несправедливо? — повторил князь Андрей. — То, что справедливо и
несправедливо — не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и
ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
— Несправедливо то, что есть зло для другого человека, — сказал Пьер...
— А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? — спросил он.
— Зло? «Зло?» —сказал Пьер. — Мы все знаем, что такое зло для себя.
Да, мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, — все
более и более оживляясь, говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый
взгляд на вещи. Он говорил по-французски. — Je ne co
только два действительные несчастья: угрызение совести и болезнь. И счастье есть только
отсутствие этих двух зол»). Жить для себя, избегая только этих двух зол, вот вся моя
мудрость теперь. — А любовь к ближнему, а самопожертвование? — заговорил Пьер...». (Л.
Н. Толстой «Война и мир» в 4 томах, том 2).
Мы видим, что князь Андрей выработал для себя однозначные критерии «добра» и «зла»: в
угрызениях совести и болезнях. И в данном случае, задаюсь закономерным вопросом: —
«Действительно ли, для аристократа, молодого человека в 19-м веке, не отягощённого
практически никакими материальными проблемами, могли быть актуальны: угрызения
совести и болезни? Думаю, что: — «Нет»! Создаётся впечатление, что автор романа в поиске
смысла своей жизни искусственно спроецировал свои психологические проблемы на своего
более молодого литературного героя. Так как, его самого тревожили, как он сам считал «не
справедливо жестокое отношение» к нему близких людей, что они его «напрасно
возненавидели»! Записи дневника гения русской и мировой литературы красноречиво об этом
говорят: «...— Самарин хорош. Вся его умственная машина на то только нужна, чтобы
оправдывать ложь...Написал (ред. своей жене) Толстой — боюсь, неприятное письмо. Но
тяжело то, что возненавидели меня напрасно...» (Записки христианина, дневники и записные
книжки, 1881—1887, c. 91).
В тех же записях дневника Лев Толстой, с некой долей самоудовлетворения отмечает, как
один из его крепостных крестьян, ожидает его на крыльце его дома с грошовой просьбой, -
дать ему денег на лапти, заведомо зная, что он (крепостной), эти деньги пропьёт в трактире, а
придёт домой после попойки из трактира побьёт жену. Толстой внутренне понимает, что
уклад жизни крепостных крестьян ему не в силах изменить.