Последняя надежда

— Серьезных Агентов Света не осталось вообще, — Дана уже успела немного прийти в себя, достать из сумки свой портативный компьютер, зайти в галактическую сеть и посмотреть последние новости. — Все до единого либо в темницах, либо… — она не смогла договорить и лишь молча кивнула в сторону пепелища.

Для меня её слова прозвучали не только как печальное известие, но и как приговор. Только сейчас я в полной мере ощутил груз ответственности, навалившейся на мои плечи. Помощи ждать не от кого, все ждут помощи от меня. Судьба всей галактики в моих руках; я единственный человек, который может что-то сделать.

Меня охватили безудержный страх, паника и отчаянье. Да по сравнению с этим то, что я испытывал на отсталой планете, было всего лишь легкой разминкой. Тогда я должен был спасти команду, теперь — всю галактику. Я отчетливо понимал, что не готов к этому. Ну неужели я могу бросить вызов «Чёрному Квадрату», если даже база Агентов Света не выдержала его натиска?

Я сам себе вдруг показался настолько крошечным, слабым и беззащитным, что сама мысль о восстании показалась мне нелепой до невозможности. Лучше бы я умер в темнице на Заре, лучше бы никогда не возлагали на меня этой ужасной ответственности, которая мне не по силам. Я, разумеется, не справлюсь, не выстою, а еще и окажусь виноватым: не оправдал возложенные на меня надежды. Да, лучше бы я умер раньше…

Но мне не дано выбирать. Отступать некуда, у меня только один путь — вперёд! И больше никто мне не поможет, не защитит, не заступится. Помогать и защищать буду я сам, по мере своих возможностей. Потому что иного выхода нет. Я должен стать для своих друзей опорой и поддержкой, чтобы они не сошли с ума от отчаянья, боли и безнадежности. У них никого не осталось, кроме меня. Как и у всей галактики.

— Локи! — позвала меня вдруг Дана, и я от неожиданности вздрогнул. — Локи, как ты считаешь, здесь же нету, нету же…? — тут она вновь разрыдалась и у всех на глазах прижалась ко мне.

Я похлопал её по плечу.

— Не знаю, Дана, не знаю. Но очень надеюсь, что твоя мама жива.

— Ты не плачешь, Локи, — произнёс вдруг Сэм. — Разве тебе не больно?

Мне вдруг захотелось разорвать его на части за такое предположение. Да этот глупый сопливый мальчишка никогда и представить себе не сможет, что я испытываю, и какие страдания выпали на мою долю! Но я сумел сдержаться. Странно, раньше у меня никогда не получалось контролировать эмоции. А сейчас просто не было выбора.

— А разве кому-то будет лучше, если я сейчас возьму и разрыдаюсь? — тихим отрешенным голосом осведомился я. — Мои слезы никому не помогут. Мы не должны отчаиваться! — мой голос, незаметно для меня самого, приобретал твердость и решительность. — Они не хотели бы, чтобы мы стояли здесь и плакали! Они хотели бы, чтобы мы продолжили их дело! Продолжили то, ради чего они погибли! И пока есть хоть малейшая тень надежды, мы будем бороться!

«Я буду бороться», — мысленно сказал я себе. — «Мои друзья не в счёт. Им бы самим хоть выжить».

— Идемте, посмотрим, что «Чёрный Квадрат» сделал с командным центром! — позвал я Звездный Патруль.

====== Командный центр ======

Кайса настолько обессилела от безудержного плача, что с трудом поднялась на ноги, и то не без моей помощи.

Командный центр — главное учреждение Агентов Света, солдаты «Чёрного Квадрата», разумеется, не могли оставить без внимания. Окна здания были выбиты, а стены вдоль и поперёк исписаны ругательствами, в том числе и непристойными. Я старался заставить себя не читать эти гнусные надписи, но взгляд цеплялся за них, а сердце отзывалось болью: в надписях то и дело мелькали имена Фригги, Леоноры, Ди и других неизвестных мне Агентов Света; и контекст, как вы сами понимаете, был ужасен.

— Как они посмели?! — задыхалась от возмущения Кайса. — Как они посмели?!

— Вот так пешки «Чёрного Квадрата» понимают слово «юмор», — угрюмо бросил я ей в ответ.

— Мало им, что они их убили! — никак не могла успокоиться Кайса. — Они ещё и оскверняют память о них! — девушка вновь разрыдалась.

Я положил руку ей на плечо.

— Осквернить память о них невозможно. Ведь в наших сердцах они навсегда останутся благородными, сильными и отважными, и «Чёрный Квадрат» при всём своём желании не сможет ничего с этим поделать. Так что эти надписи — ничто. Солдаты лишь напрасно мел переводили. А материальная память о погибших Агентах вон там! — я указал рукой на прекрасные цветы.

— Даже странно, почему бойцы их не вытоптали, — удивилась Лаувея. — Вряд ли бы они просто так упустили случай поглумиться над поверженными противниками. Они надо всем поиздевались, а цветы не тронули. Странно.

— Нам как-то рассказывали, что солдаты «Черного Квадрата» смертельно боятся этих цветов и не осмеливаются даже близко к ним подходить. У них существуют какие-то свои суеверия на это счёт, будто бы эти цветы опасны для них, — подал голос молчавший до этого Сэм. — Они их боятся больше, чем самих Агентов Света. Глупо, но факт.

— Они боятся, потому что не понимают, что это такое, вот и всё, — разумно заметила Лаувея.

— Мы тоже не совсем понимаем, однако не боимся этих цветов, — возразил Сэм.

— Тоже мне, сравнил, — хмыкнула журналистка. — Мы-то знаем, что цветы связаны с Агентами Света, и они ассоциируются у нас с добром и самоотверженностью. А бойцы «Чёрного Квадрата» воспринимают их как вражеское колдовство.

— Вот видишь, Кайса, — попытался приободрить я девушку. — Они ничего не смогли сделать с цветами. И в сердце каждого из нас есть такой вот цветок, который напоминает нам о погибших.

Мы зашли внутрь командного центра. Там, разумеется, царил хаос. Солдаты «Чёрного Квадрата» «повеселились» вволю. Всю технику, вероятно, они забрали с собой: в кабинетах не осталось ни единого прибора. Мебель была сломана и валялась повсюду, мешая пройти. Мне даже пришлось взять Селену на руки, чтобы она не ушиблась и не поранилась. Я и представить себе не мог, что командный центр может оказаться в таком состоянии.

— Это кабинет Леоноры, — Дана указала на дверной проём без двери в конце коридора. — Идемте, посмотрим.

Оказалось, что аккуратную бежевую дверь кабинета Леоноры сорвали с петель и бросили валяться тут же, неподалеку. Мы осторожно зашли в помещение. Да, тут бойцы потрудились основательно. Шкафы открыты нараспашку, все ящики стола выдвинуты, на стеллажах не осталось ни единой папки с документами. Было видно, что прежде чем разгромить кабинет, солдаты тщательно его обыскали. Редкие растения, которые коллекционировала Леонора, теперь безжизненно валялись на полу. Горшки их были разбиты, влажная земля разлетелась повсюду.

«Наверное, рабочий кабинет Фригги обыскивали не менее, а может, даже более тщательно, чем кабинет Леоноры. Ведь бойцам, скорее всего, приказали собрать всю мало-мальски ценную информацию, которую удастся найти», — мелькнула в голове мысль. — «А ведь я, подумать только, даже не знаю, где расположен кабинет моей матери».

— Вы идите дальше, а я вас догоню, — произнесла вдруг Дана.

Все послушно вышли из кабинета, а я сделал вид, что у меня расстегнулась молния на сапоге, и задержался якобы для того, чтобы застегнуть её. Краем глаза мне удалось увидеть, как Дана поднимает с пола треснувшую фотографию, на которой запечатлены она и её сестры в пятилетнем возрасте, и поспешно запихивает её в сумку.

— Я не понимаю, что со мной творится, Локи, — тихо произнесла она. — Будто бы весь мир с ног на голову перевернулся. Мне кажется, еще немного, и я сойду с ума.

— Не отчаивайся. Есть еще призрачная надежда, что всё кончится хорошо. Идем.

— Локи, Дана! — громко позвал нас Сэм.

Мы с девушкой вздрогнули от неожиданности, а затем побежали на голос.

— Мы тут такое нашли, вы даже не поверите! — сообщил нам юноша, едва мы догнали команду.

— Разве тут можно что-нибудь найти после того, как здесь побывали солдаты? — удивился я.

Мы стояли возле очередного дверного проёма, на этот раз более широкого, чем все остальные.