День Расплаты

Ника материализовала кинжал и замахнулась, чтобы перерезать мне горло. Инстинкт, как всегда, сработал быстрее мыслей, и я подсознательно применил приём мгновенного перемещения. Вот только чётко представить себе, где хочу очутиться, я не успел, и потому вышло так, что материализовался я в воздухе, метрах в пятнадцати над землей.

Падая, я, опять же, скорее инстинктивно, чем сознательно, использовал заклинание замедления падения, но сработало оно как-то криво, и боль при ударе о землю была просто адской. Я был уверен, что сломал по меньшей мере одну ногу, а что касается моего лица, которым я ударился о камни, то оно было почти полностью залито кровью, как у жертв особо кровожадных монстров в фильмах ужасов. Ладно, лицо — это ерунда, просто кожа содрана, ничего больше. Выглядит впечатляюще, боль тоже пугает, а на деле — ничего смертельно опасного. Главное, что не сотрясение мозга. А вот переломанные ноги это уже куда хуже — с такими травмами сражаться чисто физически невозможно.

«Нужно исцелить при помощи артефакта», — сообразил я, но тут же подумал и о том, что Ника, которая непременно объявится с минуты на минуту (ведь я опять позабыл про блок), не будет спокойно стоять в сторонке и терпеливо ждать, пока я вожусь со своими травмами, а значит, нужно себя обезопасить.

Я, опять же прибегая к силам Пересмешника, создал вокруг себя защитное поле, и только потом взялся за исцеление. Параллельное управление двумя аномалиями сразу — вещь невероятно сложная. Это было одним из моих самых нелюбимых приёмов — мозг буквально раскалывался пополам. А тут ещё появилась Ника и, ясное дело, принялась пробивать поле, чтобы убить меня, пока я наиболее уязвим. Непосвященному показалось бы, что она ничего не делает — просто стоит и пристально смотрит. На деле же она пыталась разрушить аномалию, и я ощущал это сполна.

Артефакт, который я отчаянно сжимал в руке, раскалился и бешено запульсировал, напомнив тем самым моё собственное сердце. Чтобы удержать невидимый щит и не дать ему развалиться, была необходима чуть ли не стопроцентная концентрация сил и внимания, а у меня, как вы помните, помимо этой проблемы были и сломанные ноги, которые нужно было привести в порядок. Неудивительно, что долго я не продержался, и мой щит был пробит. Я обессилил, практически ничего не соображал и, следовательно, не мог уже предпринимать какие-либо разумные действия.

Повинуясь всё тому же инстинкту самосохранения, я попытался вскочить на ноги, но тут же упал обратно — переломы-то никуда не делись, хоть и, благодаря моим усилиям, стали чуть меньше болеть.

Восторжествовав, Ника сделала рукой едва заметное движение, которое подняло меня в воздух и резко отбросило к скале. Я попытался защитить голову руками, но не успел. Ударившись затылком, я даже не почувствовал боли, просто перед глазами всё вдруг начало расплываться.

«Всё, это конец», — обречённо подумал я, прежде чем отключиться.

========== Нелёгкий разговор ==========

Очнулся я в медицинском отсеке корабля своей матери. Я узнал это помещение сразу, ведь каждый раз, теряя сознание в учебных боях, я приходил в себя именно здесь. Как ни странно, я не чувствовал никакой боли. Было лишь лёгкое головокружение, какое всегда мучает после отключки.

— Ты в порядке, Локи? — Фригга, заметив, что я очнулся, оторвалась от своих дел и присела на край кровати.

— Что произошло? — по правде говоря, я был очень удивлён, что остался жив, ведь, теряя сознание, я был уверен, что ведьма непременно меня добьет. — Где Ника?!

— А ты что, так и не понял? Я надеялась, что ты догадаешься.

— Догадаюсь о чём? — нахмурился я, не понимая, что мама имеет в виду.

— Никакой Ники не было с самого начала.

— То есть как это? — туманные фразы матери окончательно меня запутали. — Но ты же сама позвонила мне и сказала, что тебе нужна помощь в борьбе с Никой. И я действительно сражался с ней.

— Сражался с Никой? — скептично переспросила Фригга. — И ты в самом деле думаешь, что Ника, прилетевшая прикончить тебя, стала бы стоять и ждать, пока ты приготовишься к сражению, соберёшься с силами и выберешь оружие? Ты думаешь, что Ника, которой нужна твоя смерть, стала бы болтать с тобой и указывать на твои ошибки? Ты думаешь, что Ника позволила бы тебе так легко и просто вырваться из своего знаменитого смертельного захвата? И, наконец, ты думаешь, что Ника дала бы тебе время на то, чтобы прийти в себя после падения и создать магический щит? Это же нелогично. Ты должен был заметить неправдоподобие и насторожиться хотя бы поэтому, раз уж не догадался проверить при помощи своего артефакта, является ли твой противник тем, за кого себя выдает.

— Так это что, была ты? — узнав правду, я испытал около десятка различных эмоций, и все они нашли отражение в этой короткой фразе.

— Да, это была я. Я же предупреждала, что готовлю сюрприз.

— Да… Как ты могла?! — от избытка чувств я с трудом подбирал нужные слова, и потому фразы выходили рваными и нецелостными. Я словно бы собирал по кусочкам мозаику жестокой реальности. — Это же обман! Настоящий обман. А я верил тебе, всегда верил! Ты хоть представляешь, что я испытал, когда меня разбудил среди ночи твой звонок? А само это сражение? Я был уверен, что мне реально грозила гибель!

— Так и было задумано. Именно для этого я и устроила весь маскарад. Я хотела посмотреть, как ты будешь действовать не на тренировке, а в реальном сражении. Когда враг настоящий, поведение невольно меняется, и, я думаю, ты сам это заметил. В сражении с «Никой» тебе сильно мешал страх. Он затуманивал твой рассудок, ты терял способность трезво мыслить и совершал ошибку за ошибкой. Но в то же время страх перед смертью придал тебе сил, а точнее, заставил мобилизовать весь потенциал, чего я никак не могла добиться на простых тренировках. Именно на такой результат я и рассчитывала. Ну что, проведём «разбор полетов»? Итак, твоя грубейшая ошибка, как я тебе уже говорила в образе Ники, состоит в том, что ты забываешь пользоваться возможностями своего артефакта. Четыре года прошло, а ты так и не смог привыкнуть к новому способу познания мира. В принципе, ничего удивительного в этом нет — мне самой около полувека понадобилось. Ещё хотелось бы обратить внимание на то, что ты…

— Хватит! — наверное, это прозвучало слишком грубо, но я просто не мог больше сдерживаться. — Прекрати! Ты так спокойно говоришь об этом, рассуждаешь над ошибками! Значит для тебя всё это — просто тест, контрольная работа?!

— Ну, своего рода, да, — не взялась отрицать Фригга.

— Вот как? А для меня это было настоящим шоком! Я думал, Ника с тобой невесть что сделала, и судьба галактики в моих руках! Разве можно так безжалостно играть с чувствами?! Это не смешно уже, в конце концов!

— А я и не смеюсь, — мама глядела на меня с состраданием. — Поверь, я прекрасно представляю твои эмоции, и то, что мне пришлось сделать, не доставляет мне ни малейшего удовольствия. Я не ради забавы это делаю, пойми! Ещё в самом начале я предупреждала тебя о том, что мне придется обходиться с тобой жестоко.

— Ты и обходилась со мной жестоко все эти четыре года! И я терпел это, терпел ради тебя! Но то, что ты сделала сейчас, переходит все допустимые рамки. Это не жестокость уже, а просто бесчеловечность!

— Локи, прошу, выслушай меня, как бы сильно ты ни злился. То, что я сделала, было необходимым этапом твоей подготовки. Поверь, когда ты столкнёшься с врагом в реальности, ты поблагодаришь меня за этот урок, потому что он дал тебе возможность ошибаться без риска для жизни, и учиться на своих ошибках. Пойми, есть вещи, которым нельзя научиться без боли. Ты должен был через это пройти, чтобы в будущем было легче. Я знаю, тебе тяжело, но это неизбежно, раз ты решил идти по этому пути. Только в огне закаляется сталь.

— Я понял, чего ты добиваешься! — отрывисто произнес я, с искренней злостью поглядев на Фриггу. — За четыре года до меня, наконец, дошло, какую цель ты перед собой ставишь. Тебе не нужен сын, а нужен идеальный солдат, который выполнит за тебя какую-то грязную работёнку! Совершенное оружие, версия два-ноль, я угадал?! Так в этом состоит весь ваш дурацкий план?! В таком случае, я посылаю его ко всем чертям!