Месть демонов

От этих мыслей хотелось плакать. Я не знал, а хочу ли спасать этот мир, достоин ли он спасения. Вдруг своим так называемым подвигом я сделаю только хуже?

Герой, который не хочет спасать вселенную… Такого бреда, наверное, не было ни в одном фильме, и Фригга удивилась бы, услышав такие слова.

Я поглядел на Фриггу, шагавшую слева от меня, с живым любопытством озирающуюся по сторонам, и внезапно меня ужаснула мысль: неужели из-за всех тех бездушных уродов она тоже погибнет? А другие? А Рэй, который шаг за шагом преодолевал ту злость и жестокость, что вселил в него отец? А Тор? А храбрая Долана? А те, чьих имен я не знаю?

Да и люди, которых я так решительно обвинял… Как-то раз мама сказала мне, что абсолютного зла в мире не существует, и если человек один раз поступил аморально, это не значит, что он безвозвратно потерян. Сам я ведь тоже совершал плохие поступки, но значит ли это, что я недостоин жить?

Да, всю эту гадость хочется стереть, но вместе с ней неминуемо сотрется и все хорошее, все самое лучшее, накопленное цивилизацией. Спасти это в книгах, как поступили наши предшественники? Но книги — лишь воспоминания, призраки былого расцвета. Да и наши потомки… То есть те существа, что заселят вселенную после нашей гибели. Неужели они станут идеальной расой, которая унаследует от нас только любовь и стремление к развитию? На такое полагаться наивно. Наверное, гелеофтории, несмотря на свой высокий уровень просвещенности, надеялись, что мы, люди, будем лучшей цивилизацией, и потому сами ушли с арены. Да, теперь я понял, что имело в виду то странное существо в белом панцире, когда объясняло, почему они по доброй воле смирились с апокалипсисом. Им было за себя стыдно, как мне теперь совестно за людей.

Но что же, мы уйдем, и наше место займут другие. И снова все пойдет по кругу. Добро и зло всегда будут вместе, и ничто не в силах этого изменить. И апокалипсис — всего лишь встряска для нашего мира. Так есть ли смысл разрушать то, что мы уже создали?

Я подумал про гелеофториев, про их цивилизацию и культуру, про то, сколько там должно было быть прекрасного, но мы уже этого никогда не увидим — тысячи достижений, ставшие смыслом жизни для каких-то удивительных гениев, безвозвратно канули в небытие. А мы… У нас ведь тоже есть, чем гордиться. Наука, искусство и философия. И сами люди, их душевные качества.

Теперь я был твердо уверен, что не повторю ошибку наших предшественников. А все то зло… Внезапно я понял, что эти пороки слишком мелочны и ничтожны, чтоб ради них губить другую — лучшую и сильную сторону человечества.

— Я что-то вижу! Там, впереди! — воскликнула Фригга.

И в самом деле, вдалеке разноцветный дым вздымался, создавая нечто вроде красивой чаши, на которой лежала… Я видел её пару раз, да и то мельком, и очень давно, но всё равно узнал бы из тысячи. Это была сфера гелеофториев — тот самый артефакт, поиски которого навсегда сделали Элвиса и Кору моими друзьями.

Сфера мирно покоилась на своем сотканном из тумана ложе. И почему она не падает? Хотя, находясь в междумирье, глупо задаваться такими вопросами.

«Это то, что нам нужно?» — на всякий случай уточнил я у Доланы.

«То, что нужно тебе».

«Я должен ее коснуться?»

«Необяз… Ох, только не это!»

Я оторвал взор от Доланы и тут же понял, что её так ужаснуло: вокруг газообразной чаши одна за другой начали появляться огненные фигуры. Дана, Элвис, Джейн, Ингрид и, самым последним, Джаред.

— Надо же, и сюда добрались! — процедил Рэй сквозь зубы, наплевав, что вскоре его фраза будет кружить вокруг нас, не давая покоя. Теперь всем уже было не до этого.

— Это конец, — прошептали губы, не спросив у меня. — Они пришли запускать апокалипсис.

— Ваше время истекло! — от мертвого, но непередаваемо сильного голоса огненной Даны хотелось убежать и спрятаться, но такой возможности у нас не было. Голос будто звучал отовсюду, напирая со всех сторон, пугая и обессиливая.

— Локи породит апокалипсис, а вы все превратитесь в небытие! — вторил ей огненный Элвис.

Как заколдованный я глядел на их лица и думал о том, что когда-то все они были простыми ребятами, моими друзьями. Как сложно было поверить, что сейчас передо мною уже не они, а лишь их пустые лица, объятые пламенем. И это была одна из самых жестоких демонических шуток.

— Вы против нас бессильны! — продолжила Джейн, и все пять фигур одновременно двинулись вперед, нам навстречу.

Я обратил внимание, что они не шагали, а просто парили в каком-то миллиметре над поверхностью. Пожалуй, это был первый раз, когда я видел их так отчетливо.

— Готовьтесь прощаться с жизнью, — сказала Ингрид, а фигуры стали еще ближе.

Я знал, что сейчас испугаюсь. Знал, что вот-вот до меня дойдет весь ужас нашего положения, и в кровь выбросится тройная доза адреналина. Но время шло, а страх не приходил. Я смотрел на огненные фигуры и жалел тех, чьи черты лиц они подло копировали.

Летняя ночь на поляне в парке — Дана; белые шарики цветов, устилающие подоконник — Ингрид; темный лабиринт под толщей воды — Джейн; тлеющий уголек сигареты — Элвис; сбивчивые фразы и робкий взгляд — Джаред. Все эти черты и лица были даже не злобной шуткой, да и вряд ли демоны стали бы шутить. Это было настоящим оружием.

Страшно даже подумать, чем бы все кончилось, если бы я был один. Но со мной были те, на кого образы не действовали — этого демоны не смогли предвидеть. Они думали, я буду противостоять Огненным в одиночестве. Хотя, черт знает, что они думали. В любом случае, мои друзья дали Огненным достойный отпор.

Долана призвала своих, безликих и ярко-синих, которые тут же вступили с противниками в отчаянную борьбу. Фигурок девочки было больше, но по силам они значительно уступали демоническим. Ника обрушила на огненные силуэты столпы воды, но это не нанесло им явного урона. Рэй просто пытался меня прикрыть, параллельно следя за Фриггой, которая не могла ничем помочь, но отчаянно рвалась в бой.

Вода мешалась с туманом, там и тут мелькали багровые и синие отсветы: плазменные существа перемещались с фантастической скоростью. Люди бегали, что-то кричали друг другу. Даже туман под ногами стал течь динамичней.

Весь мир превратился в нескончаемое движение. А я… я как застывшая статуя стоял в самом центре этого бешеного круговорота и почти ничего не видел. Мой взор намертво приковала Сфера, которая с каждым мгновением будто бы приближалась, становясь все больше и постепенно заполоняя пространство.

Я стоял как зачарованный и не мог ничего поделать, не мог противиться этой сильнейшей, недоступной нам магии, которая, казалось, ввинчивала меня в пространство. Я не мог бороться, да и чувствовал, что не должен этого делать. А реальность становилась все призрачнее…

Что это? Апокалипсис?

========== Глава 21 ==========

«И когда это уже прекратится?!» — это стало моей первой мыслью в новой реальности.

Аномальными скачками и виртуальными мирами я был уже сыт по горло, и мечтал об одном — чтобы все это скорей закончилось. А еще собственная душа (а я почему-то был уверен, что оказался именно в ней) встретила меня надоевшим густым туманом.

Этот туман был не синим и не цветным, а самым обычным, мутно-белесым, какой в дождливую погоду стелется по лесным ложбинам и долинам рек. Хоть здесь без чудес, и на том спасибо. Правда, для обычного лесного тумана он был чересчур густым — я почти ничего не видел вокруг себя.

«Цени то, что имеешь, — подбодрил я себя цитатой из одной прочитанной очень давно книги. Я не помнил ни её названия, ни автора, но какие-то случайные фразы отчего-то запомнились. — Радуйся тому, что видишь».

«Но как быть, если я вообще ничего не вижу?» — лениво и словно нехотя взбунтовался здравый рассудок.

«По крайней мере, ты видишь туман», — диалог с самим собой создавал иллюзию, что я тут не одинок.

Я попробовал радоваться туману, но выходило вяло. Хотя, будь на моем месте юная Фригга, ей бы, наверно, понравилось.