Страница 2 из 5
Произнеся эти слова, я взглянул на изрядно распухшую сумку с личными вещами, лежащую рядом у моей ноги. Привычкам своим я не изменил, по-прежнему не расставаясь с самым важным. В сумке прибавилось вещей. Ведь два дня назад, на обратном пути от Красного Круга, я обдуманно позволил себе чуть отклониться от маршрута и навестить место крушения моего тюремного креста. Хотя обдуманно ли? Нет. Тут я кривлю душой – два с половиной дня от моей холодной продуманности действий мало что оставалось. Меня трясло и корежило, мне казалось, что я умираю, но я заставлял себя делать хоть что-то, двигаться куда-то, убираясь прочь от места схватки с Ахавом Гарпунером.
Я до сих пор окончательно не оправился. Но отлеживаться времени не было – хотя я позволил себе отлежаться целые сутки, когда…
- Соединяющий души – внезапно произнес Зурло Канич – Только эти слова подходят из вашего языка? Они самые простые… Еще есть слово «почтальон»…
- Почтальон вместо Охотника? – рассмеялся я и, вытащив из держателя высокий и только на треть полный стакан, сделал небольшой глоток сладкого крепкого чая.
- Нет-нет… м-м-м… ты особый человек… Это всего лишь совпадение, конечно. Да и мы не такие уж грешники, чтобы заслужить столь великой кары… но к тебе это подходит удивительно точно, мой друг, если позволишь так тебя называть.
- Вы очень хорошо изучили наш язык – повторил я – Так что за совпадение?
- Это из нашей истории. Возможно не слишком интересно…
- Все лучше, чем заснуть на ходу – заметил я.
- Что ж… мы расскажем. Хотя «Соединяющий души»… не совсем подходит.
- Спаситель! – предложил Анло и тут смущенно закашлял – Или Спасатель… Проводник? Ведущий?
- Просто расскажите, что он делал этот ваш проводник – и я пойму, как его назвать на нашем языке – сказал я.
- Что ж – повторил Зурло – Что ж… Там…. Далеко-далеко отсюда, на нашей родине… тоже есть холодные снежные места. Есть места куда холоднее этого.
- Логично – кивнул я и сделал еще один глоток чая.
- И эти места обширны. Я слышал, что на вашей планете есть два полюса – снежный и южный.
- Верно. Гиблые места, где нет постоянных поселений – не считая научных станций.
- У нас все примерно также. Но наша родина холодней. Снега и льда у нас больше. Конечно, все стремятся жить в самых теплых местах. Наш экватор… там нет таких тропиков, какие, как я слышал, имеются на вашей планете.
- У нас есть тропики – согласился я, не став ему говорить, насколько сильно царапает мой слух словосочетание «ваша планета».
- Наша цивилизация… все наши страны… они заняли свои территории на экваторе подобно бусинам различного размера. Но речь не о нашем мироустройстве. Нет. Я хочу рассказать о нашей древней системе наказаний для особо тяжко согрешивших. Наказания для преступников. Если тебе неинтересно, Охотник…
- Мне интересно.
Откашлявшись, Зурло что-то уточнил на своем языке у Анло, они вместе перебрали несколько слов и наконец-то история началась:
- Сейчас у нас… у них там… современная судебная система. Есть тюрьмы. Все как положено. Но до сих пор каждый из приговоренных к смерти может попытаться… может выбрать себе «ледяной забег».
- Звучит мрачно.
- Это действительно мрачно, Охотник. Но мы чтим эту традицию. Хотя на самом деле все очень просто – избравшего эту участь преступника увозят прочь от теплых мест. Его везут в льды и снега – в место подобное этому. В место подобное миру вокруг Столпа, где мы сейчас живем.
- Зачем?
- Его везут за многие километры. И чем серьезней его преступление, чем тяжелее его грех, тем дальше его увозят от обитаемых теплых мест. Также в зависимости от тяжести преступления рассчитывается количество еды, снаряжения и одежды, что будет позволено ему иметь.
- Кажется, я начинаю понимать…
- Как я и сказал – традиция мрачна, но проста. Приговоренный к смерти вправе попытаться искупить свою вину «ледяным забегом».
- Его увозят в гиблые места… и бросают там.
- Да.
- И он…
- Или она…
- Справедливо. И преступник должен…
- Ты правильно понял, Охотник. Оставленный в снегах преступник знает, в какой стороне находится спасение – ему указывают направление. Один раз.
- Вот сейчас я не совсем понял…
- Направление к спасению указывают лишь один раз – терпеливо повторил Зурло Канич – Компаса преступнику не оставляют. И если преступник потеряет направление… он будет блуждать среди снегов до тех пор, пока не умрет от голода или холода. В старые времена преступников оставляли в розе следов…
- Как-как?
- Я взял аналогию «розы ветров». Видимо ошибочно… в старые времена преступник оказывался в месте, откуда следы лыж ведут в разные места. Это делалось специально.
- Чтобы он не мог выйти по следам к спасению. Чтобы у него не было путеводной нити.
- Да. В наши времена их доставляют по воздуху. Следов не остается. Но ему указывают направление один раз. Поэтому в старые времена следы специально путались, скрещивались и разбегались. Им нельзя было верить, этим обманчивым линиям на снегу и льду.
- И каковы расстояния?
- Они разные. Зависит от…
- Я понял. Зависит от тяжести преступления. И какова дистанция за убийство?
- Нет-нет… не все так просто, Охотник. Нет фиксированной дистанции за то или иное преступление. Когда преступник выбирает «ледяной забег», по его делу назначается… сход? Совет?
- Комиссия? Новый суд?
- Да… да… собираются важные люди, что снова изучают его судебное дело. Кого он убил, по какой причине, какого возраста и пола была жертва, случилось ли к примеру изнасилование и была ли смерть жертвы быстрой или долгой и мучительной…
- Хм… То есть убивший ребенка гад…
- У него почти не будет шанса спастись.
- Почти?
- Нельзя оставить даже такого за тысячу километров от жилых мест, одетого только в тонкую куртку и рваную шапку… понимаешь? Шанс должен быть всегда. Но иногда шанс этот призрачен… он столь же призрачен как у нас здесь – каковы были наши шансы отсидеть все сорок лет в тюремном кресте и не умереть от болезни, не быть сбитыми Столпом…