Страница 182 из 202
Наоки похолодел, забыв о всяких добросердечных помыслах и грядущей клятве, где он божился бы воздержаться от причинения всякого вреда и несправедливости. Руки, ему понадобилось отнять свои руки от тела больной, за это она вцепилась в них мертвецкой хваткой.
— Ты не Май… — не сдержал он лишних слов, заполучив в награду оскал синих губ и испачканных землёй зубов. Он не представлял, как Танияма корчилась, когда её тело заполучил озлобленный дух, но понял страх перед смертью, когда её тощие пальцы обхватили его горло, и восторг убийцы заиграл в её глазах.
Свист в спустившемся на их двор сумраке отогнал от него неминуемую погибель и, тяжело кашляя, Нао упал раскрытыми ладонями на мокрую зелень трав.
Экзорцисты, прибежавшие на помощь, притормозили. Никто из них не ожидал увидеть Май с разлетающимися от ветра волосами, в вихре из небесной влаги и уж тем более с жестоким соседом где-то внутри.
— Аяко, останови её! — Такигава быстро сообразил, что Май надо обездвижить, но стоило жрице подготовиться для выкрика магического слога «РИН», как одержимая грозно и беспощадно закричала разинув рот до ярко выделившихся на щеках мышц. Ветер взметнул ей волосы кверху и красные подтёки на её шее добавили оцепенения былым коллегам.
Она со всей нечеловеческой силы ударила Нао обратной стороной ладони, и когда тот кубарем от неё отлетел, то она побежала за ворота рёкана, и следующий за ней туман скрыл её от глаз людей.
— Май! — Монах бросился вдогонку, однако Лин по приказу Нару его остановил. — Пусти! — кричал он.
— Мы не пойдём за ней в туман, — сказал ему на это Нару. Его голос звучал подозрительно ровно. — Там нас ждёт верная смерть. Не глупи, она хочет, чтобы мы побежали за ней.
— Я не маленький мальчик! Справлюсь с тамошними душонками! Если мы не поспешим, то Май не переживёт этой ночи!
— Поэтому мы поспешим. Лин, готовься к сёкону. Я желаю кое с кем поговорить… Такигава, откопай своего друга и попроси дать нам одну личную вещь его прадеда. Мне есть, что сказать, и молчать на сей раз я не буду…
XII
— Как там Нао? — Такигава принял из рук Аяко потёртую охотничью сумку, переданную им через Мари, и спросил.
— Он сильно ударился головой, есть пара тройка ушибов и рука сломана, но для жизни опасности нет. Подожди, к утру он осыплет твои ноги очередным софизмом, — сказала она, по-прежнему считая молодого хозяина типом скользким.
— Ну слава богам, Май не будет корить себя за убийство невиновного, я, конечно, и за Нао беспокоюсь, но он крепкий малый, а вот наша Май… — он хотел сказать несколько слов о её несчастной доле, однако увидел вошедшего к ним Нару и замолк.
— Держи! — Сибуя сунул ему лист бумаги, забрав коричневую кожаную сумку. Он передал её и ещё какие-то записи Лину и уже тогда отошёл от готового к ритуалу Кодзё.
— Я что-то не понял… — сказал Монах. — Это что?
— Вопросы, неужели ты зрением стал слаб? Я сейчас не в состоянии общаться с духами умерших. Ты заменишь меня.
— Да, я так и понял, но здесь всё на английском… Я конечно, неплох в этом, но могу ошибиться… — молвил Монах, глядя на самоуверенного в себе начальника.
Нару не стал его слушать. Он вырвал листок из рук Хосё и передал бумажку Джону.
— Задавать вопросы будешь по порядку, — дал он единственную рекомендацию.
— Хорошо, — кивнул Браун, не затевая спора на ровном месте. Напуганные взгляды коллег сказали ему всё, что было нужно — они, как и он, чувствовали себя неуютно, как обычно ощущает себя подкова между молотом и наковальней, если бы у неё ещё были чувства…
Ничего нового не произошло. Лин начал читать молитву, заиграли свечи, послышался звук флейты, и у одной из стен показался дух крепкого мужчины.
— Начинай, — Нару приказал Джону не мешкать, и тот, запутавшись в массе выданных ему строк, вовремя собрался с силами.
— Да… Будьте любезны назвать нам ваше имя, — перековеркал он вопрос своего начальника, так как изначальный никакой просьбы не выражал. Сибуя, ощущая себя и без того омерзительно, поджал губы и наклонил набок голову. Если бы ему сказали, что к его ногам вылили ведро помоев, то он бы с лёгкостью в это поверил, ведь чувствовал себя именно так.
— Риота Хаяси… — прохрипел дух. Он не поднимал головы, не касался своей полупрозрачной массой татами и одет был в дорогие одежды: кимоно с семейным гербом, хаори и хакама. Большое количество одежд делало его фигуру более массивной, да и сам-то он показался мужчиной нехрупкого телосложения.
— Как вы умерли? — продолжил Джон уже ровнее.
— Заболел и в результате скончался, — ответил он.
— Вы провалились под лёд на охоте? Вас что-то напугало?
— Призрак… женщины… — протягивал он слова. — Любимой женщины… — его низкий голос давил на психику окружающих. Обычно они изгоняли призраков и очень редко общались с ними.
— Печально умереть оттого, что былая любовь не может тебя отпустить… — Такигава тихонько перешепнулся с Аяко, чем заслужил гневный взгляд начальника.
— Сплошной трёп! — заявил Нару посреди ритуала. Он с чувством собственного достоинства отошёл от стены, где тихонько стоял, и, презрительно посмотрев на коллег, упёрся взглядом в парящего у противоположной стены духа. — Нет и капли гордости! — сглотнул он горечь собственной желчи. — Отдать свою жизнь в руки матери, не иметь своего мнения — это омерзительно! Каково это — быть бесхребетным? — заговорил он так, словно не в себе.
— Э, Нару, ты себя как чувствуешь? Может быть, ты помолчишь?.. — Монах как-то даже опешил.
— Что, правда глаза колет? — ехидно усмехнулся Сибуя, запретив Такигаве лезть не в своё дело. — Да какой мужчина, если любит, отвернётся от слабой женщины? Какой, несмотря на трудности, не поверит её словам? Лишь лишённый мозгов!
Нару провоцировал вызванного духа, и Лин ощутил реакцию загробного существа в его стремлении освободиться.
Призрак гневно проревел, забился, но, словно закованный в цепи, толком не пошевелился.
— Что, кишка тонка выбраться? Не думал, что когда-нибудь придут и по твою душу? Я изгоню тебя, отправлю туда, где тебе самое место, а если с Май что-то случится, то и вовсе сотру с лица этого и любого другого мира, не будет тебе прощения и упокоения, настанет заслуженный мрак!
Дом начал поскрипывать, не один Лин заметил, что пошло что-то не так…
— Лин, хватит идти у него на поводу! — закричал Такигава. — Отзывай!
Свет исчез. Кодзё задул свечи, а Джон зажёг лампу.
— Что за браваду ты здесь устроил?! — качал головой Такигава, стоя в осветившейся комнате вместе с коллегами.
— Бесцельно-дерзкое поведение — это удел юнцов, не вздумай допустить хоть на одну секунду, что я отношусь к их числу! — тернисто произнёс Нару. — Отдыхайте. Больше от вас ничего не требуется…
Этот мальчишка… — Хосё не смог найти слов на хамство начальника, вытворяя теперь некие ужимки, от которых на его щеках появлялись характерные складки.
Нелогичные действия директора SPR, нелогичные. Мозговые процессы бедных экзорцистов как при ядерном взрыве подлетели.
Пустота… Без Нару в комнате, где минуту назад гневался давно погибший хозяин этого рёкана, люди, как на поминках, молчали, пока одному из них не понадобилась заговорить.
— Кто пойдёт ему душу изливать? — проговорил Хосё с улыбкой примасленного от всей души ребёнка. — С ним надо поговорить. Я не думал, что он возьмёт и сорвётся. Конечно, Май выглядела ужасно, но мы всё ещё можем что-то сделать, ведь если дух в неё вселился, то у неё есть шанс.
— Если только её не использовали как прикрытие, — сказала Аяко, не поднимая глаз. — Май могли взять для отвода глаз здесь, в рёкане. Зачем она ей в лесу?
— А зачем Нару унизил предка Нао? Все иногда совершают поступки необдуманные. Надо принять это или же надеяться, что всё именно так, — тихо сказал Такигава.
Необдуманные… — размышлял Лин, заворачивая свой меч.
— Нару! — закричал он во всё горло, уронив уже свёрнутый меч на пол. — Не смей этого делать! — запинаясь и пошатываясь, Кодзё вылетел из их центра, несясь сломя голову на улицу.