Страница 161 из 202
— Тогда извольте вашу руку, — Ясухара прилежно пригласил известного медиума на прогулку. — Решайтесь же. Вы ничего не потеряете, если согласитесь. Завтра вечером я уезжаю. Сегодня же все покинули меня. Знаете, ходить одному по саду немного тоскливо. Думаю, мне бы понравились истории от такой интересной личности, как вы.
Ещё бы! — загордилась Масако, не чувствуя в словах юноши напускной лести.
— Я бы предпочла прогулку в компании Нару, но раз никого больше на примете нет, то и вы сойдёте… — она и не отрицала, что разыскивала Сибую для хвастовства. Ночью она главенствовала в чужом доме и, по её же мнению, преуспела в этом.
— О, я рад! Тем более я почти что уверен, Нару не сможет слушать вас так внимательно, как я, — Осаму с восхищением принял руку Масако, не позабыв при этом себя.
XIV
Танияма могла гневаться до самого вечера, перемалывая слово «предатели» до почти что прозрачных стружек. Пыл её поугас в прохладной воде. Её внутренний голос дал строгую рекомендацию освежиться после сумасшедшей пробежки по саду при рёкане. Она вернулась в комнату около четырёх часов пополудни. Футон кто-то расстелил на полу, и Май, с малой долей какого-либо понимания, полезла в шкафы проверять незваных гостей.
Что-то я совсем расклеилась, — она мягко затворила белые дверки встроенного шкафа и напрягла лоб. — Нару бы никогда до такого не додумался. Будь у него такое намерение, то он бы заявился в положенный час, а если бы и пришёл раньше, то засел бы за свой излюбленный чай. Нет, нервы ни к чёрту!
Танияма прилегла на белые, пахнущие свежестью постели и уже по привычке устремила взгляд в потолок.
Мысли не шли, глаза почти что слипались, как мерзкое слово «предатели» снова колом вонзилось в её сердце. Она рывком вынула бежевую купюру в тысячу йен и, наставив её в сторону окна, долго пропускала сквозь неё дневной свет. Изображённый на банкноте мужчина с маленькими усиками и кудрявыми волосами ни в коем разе не напоминал ей о Нару, поэтому-то она и разглядывала микробиолога Хидэё Ногути как нечто скучное. Обычно в периоды перенапряжения или, как в случае с Май, перевозбуждения, психологи советуют отвлечься, и вот людям страдающим приходится вопреки собственным желаниям разглядывать скучные книги, статьи и фотографии. Ей же достался видный бактериолог конца XIX — начала XX века. Уж как она представляла его бурную деятельность или не представляла вовсе — этого не помнила, пожалуй, и сама Май. Задумайся она на секунду, что такое бледные спирохеты в коре головного мозга больных прогрессивным параличом, то забыла бы о всяческих удовольствиях в этой жизни. Здесь она порадовалась своим скудным знаниям в бактериологии и изоляции от одного чересчур дотошного студента медицинского университета. Нежданный стук в дверь разуверил её в полной безопасности.
— Прошу прощения за беспокойство, — Танияма услышала женский голос и выдохнула. Гора с плеч свалилась — это не Нару и, слава всем синтоистским богам, пусть и насчитывалось их больше миллиона, это не молодой хозяин. Комнату Май посетила её новая личная горничная. — Моё имя Ёсико Оониси. Я буду помогать вам… — девушка присела у входа и поклонилась.
Танияма вспомнила свой первый день в рёкане, то, как к ней пришла Мичи, и что из этого вышло. Спешить с выводами Май не стала, но и медлить побоялась. Девушка была излишне худа, бледновата, но, по всей видимости, вполне здорова, так как такой человек, как нынешний хозяин, не допустил бы до работы человека немощного.
— Желаете чая перед сном? Ваш директор распорядился, чтобы никто из его персонала ни в чём не нуждался, — сказала новая горничная, не изменяя тону своего мягкого голоса.
Для Май её голос предстал липовым мёдом. С одной стороны, обесцвеченным, а с другой — пластичным.
— Не думаю, что хочу пить… — Танияма могла лишь смеяться, так как сейчас обдумывала кадровые детали.
Интересно, он имел в виду только меня и Лина, или остальные так же вошли в число счастливцев? — задавалась она непростым вопросом.
— Тогда я покину вас. Можете обращаться ко мне в любое время, — горничная поклонилась, а Май, наконец, заметила её фиалковые глаза, страшно краснея за то, что наступает на одни и те же грабли во второй раз.
— Подождите, пожалуйста! — она всполошилась и начала искать среди своих немногих вещей конверт, находя скорее обычный лист бумаги, который она в спешке не выбросила после очередного непонятного собрания. — Вот! — она завернула в него купюру в тысячу йен и передала горничной. — Возьмите, это немного, но я буду рада, если вы позаботитесь обо мне, — она поклонилась и искренне передала деньги.
— Можете ни о чём не беспокоиться, — девушка приняла дар с достоинством, а Май освободилась от тяжкого груза. Взятка, полученная не по доброй воле, была благополучно передана другому лицу в порядке, установленном местными правилами.
Хоть на что-то сгодились… — Танияма успокоилась из-за денег, но, к большому сожалению, пришла к выводу о невыносимости своего положения. Образ Нару вновь начал грезиться. Мысли о нём не покидали её, как и мольба, испускаемая её плотью. Та дрожь и озноб, тягота очередной неизвестности — это всё сулило беду для её тела. Ещё немного таких самоотречений ввиду благовоспитанности, и можно переезжать в кабинет Нао.
И как так получилось?! — внутренний голос Май бил во все колокола, когда она уже стояла возле двери в комнату Нару, занося кулак за голову с тем, чтобы постучать. — Ну и ладно! Пусть берёт ответственность за всё, что натворил! Теперь я растеряна больше прежнего, да и узнать об изгнании не повредит. Вряд ли я смогу его переубедить, быть может, он позволит пойти с ними?.. Теперь-то я не сбегу…
Настрой Таниямы прыгал от объявления войны до согласия на капитуляцию, даже она не могла сказать, как себя поведёт, когда эта дверь раздвинется.
— Нару, это Май! — постучала она в белые сёдзи. — Я могу войти?
— Проходи, — послышался ответ через какое-то время.
Вот и всё… — у Таниямы руки опустились, хотя Сибуя успел сказать всего одно слово. Спорить с ним не хотелось. Май всего-то желала получить ответы на все свои вопросы.
Она приоткрыла раздвижные двери и вошла. В комнате было темновато. На первом этаже, с западной стороны, в этот час дня ещё сохранялась благодатная тень. Сибуя работал над какими-то документами. Делать это за маленьким столиком казалось занятием не самым удобным, но он не жаловался, продолжая свою исследовательскую деятельность.
— Зачем пришла? — спросил он ничуть не радушнее обычного.
А вот тебе и приветствие! — Май скривилась от неожиданного проявления любезности своего босса, ожидая хотя бы скромного «привет».
— Ну знаешь, — Танияма взяла курс на обиду и, сцепив руки у груди, присела напротив юноши. — Могу же я навестить своего парня без особого на то повода! — она решила действовать, чтобы посмотреть на реакцию Нару. Как и ожидалось, на лице Сибуи даже морщинка не дрогнула.
— Если это всё, что ты хотела, то уходи. Я сейчас занят, — спустя долгое молчание он ответил, продолжая безотрывно что-то писать.
Не отрицает! — Май обрадовалась, что Сибуя не оспорил её новое обращение, решив на этом не останавливаться, хотя мысленно поглумиться над Харой ей очень хотелось.
— Нет, не всё! — ударила она ладонями о стол и, использовав его как опору, наклонилась к Сибуе. Жёлтенькая кофточка Май отогнулась, приоткрывая вид на её грудь, и Нару вновь терпеливо прикрыл глаза. — Ты ничего не сказал о сегодняшней ночи!
— Планы остались теми же, — ответил он, переместив взгляд на лицо Таниямы. Она приблизилась чересчур близко. — Или у тебя были иные планы на эту ночь? — Сибуя окрасил свою речь едкой усмешкой.
— Не смешно! — Май еле переборола стеснительность, повысив оттого голос. — Твой план ужасен, думаю, все со мной согласятся. Ты подвергнешь себя опасности, я бы рассказала обо всём Лину, но хотела переговорить с тобой.
— Иного выхода нет, — сказал он с присущим ему высокомерием.