Страница 21 из 32
— Господин Канаме, что вы?.. — вскричав и тут же смолкнув, Эва стиснула ноги и оперлась на вампира.
— Тише, — чистокровный прикрыл её рот рукой, продолжая второй надавливать на её грудь. — У нашего главного исследователя давление поднимется, если ты будешь так кричать. Я тебя не насилую, а осматриваю… — спокойные речи не навели порядка в её кидающемся взоре, правда, уняли крики.
Канаме убрал руку от её лица и переместил на грудь. Он смотрел из-за её плеча и не мог не заметить хороших очертаний тела, волнительных твердеющих от его манипуляций сосков и, конечно, заманчивых ореолов, которые на фоне её светлой кожи смотрелись, как частая коричная посыпка где-то на глазури у торта. Сладкое — липко и вредно, но иногда можно.
— Какие сейчас ощущения? — потерев один из сосков между пальцев и слегка его оттянув, он оглушающе, как ей одной виделось, спросил.
— Не знаю… — жмурясь и присядая, сказала она. — Сперва вроде бы кололо, затем стало больно.
— Я сниму одну перчатку и попробую воздействовать напрямую, — предупредив, он стащил ту за верхний загнувшийся ободок, и коснулся Эвы сухой, чуть шершавой из-за талька рукой. — Сейчас приятнее?..
Отвечать, в общем-то, и не потребовалось. У девушки задрожал голос, от непонимания приятности в глазах встали слёзы и её давление на его тело усилилось.
— У тебя участился пульс, изменился запах, — констатировал он, прильнув носом к её шее. — Постарайся выпрямиться. Ты не должна прижиматься ко мне близко во время осмотра.
Ощутив, что это едва ли возможно, она пошатнулась.
— Хорошо, ещё чуть-чуть… — оставив всё как есть, он крепко обвил рукой её талию и плавно миновал границы чёрного гладкого на ощупь белья.
Стыдливый писк, крепко зажавшиеся ноги, и Канаме был вынужден ждать, пока бедренные мышцы ослабнут, чтобы он просто мог изъять свою руку.
«Чем там Канаме-сама занимается?! — ругался Ханабуса про себя, чувствуя себя вываренным раком. И надо же было пообещать присмотреть за дверью. — Если Юуки-сама услышит, то…» — не успел он подумать, как послышалось ещё одно сердцебиение.
— Айдо, а ты чего за дверью стоишь? — она спустилась в подвальное помещение, так как вот-вот собирались накрывать на стол. С тех пор как Эву перевели на верхние этажи, усадили за общий стол, она взяла за привычку принимать пищу дома.
«Помяни чёрта!» — у несчастного учёного дыхание перехватило, сердце ёкнуло куда-то в область сплетения нервов, где старательно скрылось.
— Канаме-сама проводит осмотр, — ответил он, когда придумал что. — Теперь я учитель Эвы. Мне не стоит смешивать врачебную практику с педагогической. Да и я… Э-э-э… — завозмущался он, когда его как нечто лишённое жизни, отодвинули при помощи двери.
— Прошу меня извинить! — Эва быстрыми шагами покинула подвал, взбегая по лестнице подозрительно взволнованная, рвано дышащая и покрасневшая.
— Канаме?.. — испытывая настоящие подозрения на этот счёт, Юуки заглянула в лабораторию, где Куран щёлкал, снимаемой влажной перчаткой.
— Ты уже здесь, Юуки, — он мягко улыбнулся и присел обратно за стол. — Я присоединюсь к вам чуть позже. Сделаю лишь несколько записей. Спасибо, что спустилась. Я не заставлю себя ждать, уверяю.
— Хорошо… — не нашла она что сказать, глядя на невозмутимое лицо брата.
— Иди, я скоро поднимусь… — сказал он, сосредоточившись на своих записях.
***
В тот же день после ссоры с Зеро, Юуки привлекла лишнее внимание дома. Канаме пристально за ней наблюдал.
— Юуки, — выловив её в коридоре на втором этаже, он застал её как минимум врасплох. — Ты вела себя странно за ужином. Что-то произошло в управлении? Мне следует пригласить капитана Кросса для беседы?
— Нет… — скосив взгляд в сторону, она отчасти солгала. — Меня расстраиваешь ты.
— Юуки, ты же знаешь, что это эксперимент… — Канаме понял, о чём шла речь, откуда её подавленность.
— Знаю. Но мне от этого не легче. Может, было бы лучше, если бы мы вовсе выродились… — её действительно разрывало на части от злости, негодования и ревности.
— Ты говоришь странные вещи. Я всего лишь хочу свести на нет смешение видов. Рано или поздно чистокровные переключатся на людей. Ты же, как и я, этого не хочешь. В наше время единицы обременяют себя слугами. Долговая кабала не менее действенное средство. А если начнут появляться полукровки от чистокровных, то через век, другой, мы потонем в крови. Наша задача состоит в удержании баланса. Если мы не оставим на троне после себя наследника, то что произойдёт с нашим миром?
— Конечно, ты прав, — Юуки согласилась, потому как не видела смысла в споре. Вопросы о людях никак не волновали её этим вечером.
— Юуки, мы не можем любить друг друга просто так. Рано или поздно ты это поймёшь и будешь очень несчастна из-за этого, — он коснулся её лица, и она дрогнула. — Тебе неприятно? — его это немного удивило и глубоко укололо.
— Да, — сказала она мрачно. — Ты приказал Эве зайти к тебе вечером. Ваши встречи стали более частым. Мне же ты не позволяешь переступать порог твоей комнаты после заката. Родителей ты тоже помнишь лучше, чем я.
— Нет, не в том дело, — Канаме быстро успокоился и поцеловал расчувствовавшуюся Юуки в лоб. — Наши родители очень страдали, но им судьба подарила тебя. Не надрывай своё сердечко из-за таких мелочей. Я уже нашёл второго участника этого проекта. Исая обещал позаботиться об Эве. Его жена уже умерла, он один. Мне лишь надо всё подготовить.
— Но я видела, как она на тебя смотрит! Я не могу так, Канаме… — у неё задрожал голос.
— Я тот, кого она увидела первым. Она росла, питаясь моей энергией, и живёт за счёт этого сейчас, — объяснил он, сославшись на инстинкты. — А вот ты покраснела, хотя давно так не делала…
— Потому что ты касаешься меня… — сказала она алеея, словно дикий мак в поле. — Я уже забыла как это…
— Ты моё драгоценное сокровище, Юуки, — зашептал он, обняв следом. — Я никому не позволю касаться тебя. В последнее время я излишне напряжён. Шаг в сторону — и сорвусь.
— Лучше бы сорвался, — она придержала его ладони на своих горящих щеках, слыша, как стучит сердце. — Канаме, у тебя есть Сэйрен, у меня инспектор Кирию Зеро, но мы всё равно не квиты.
— Юуки, ты вынуждаешь меня… — спустившись чуть ниже, к её шее, он прерывисто задышал. Этот запах, которым он до упоения мечтал напиться, ревностные слова и покусываемые временами губы. Желание сжигало его изнутри. — Возле меня всегда будут кружить гарпии, они захотят твоей, моей крови. Твой инспектор защитит тебя в те моменты, когда меня не будет рядом, но дома я о нём слышать не могу. Не хочу!
Чуть в сторону и вот он бесцеремонный, почти что грубый поцелуй. Юуки широко раскрыла глаза, когда почувствовала требовательные движения языка Канаме. Чуть не пискнула, когда он придавил её к стене и, пропустив колено между ног, едва не усадил на него.
Наконец, посмотрев, увидев её сбившееся лёгкое платье, разлохмаченные волосы, ему стало до невыносимости жарко.
— Юуки, ты своими милыми словами сведёшь меня когда-нибудь с ума, — он прокрутил в голове все её ревностные нападки ещё раз и, захмелев от их приторного градуса, заклеил её уста новым поцелуем.
— Канаме, нас могут увидеть! — освободившись, она зардела практически до стыдливых слёз. Если бы они жили одни, то она бы не возражала даже от постыдной связи с ним в этом самом коридоре, а тут: Ханабуса, Лука, Каин, Эва…
— Если мы войдём в твою комнату, то ты уже ничего не изменишь, не оттолкнёшь, — предупредил он, роняя пальцы на круглую скрипучую ручку.
— Мы пойдём, — боясь за каждый озвученный слог, Юуки приняла решение толком и не думая. Главным сейчас являлся он, его запах, его прикосновения… Они могли многое решить, заполнить образовавшуюся пустоту в любящем сердце, дать каплю уверенности.
И вот, дверь открылась… Где-то в темноте замигал телефон и запела музыка.
Некоторые говорят, что любовь — это река,