Страница 22 из 32
что нежно клонит тростник.
Некоторые говорят, что любовь — это бритва,
это заставляет душу истекать кровью.
Некоторые говорят, что любовь — это голод,
это бесконечная нужда.
Я говорю, что любовь — это цветок.
— Ответь на звонок. Я подожду… — Канаме не сделал и шага. Не переступил через порог.
Юуки поспешила ответить и чем дольше она слушала, тем отчётливее понимал Куран — сегодня их трепетные чувства остались за порогом этой комнаты.
— Звонил капитан Кросс, — закончив разговор, Юуки поспешила рассказать обо всём Канаме. — Он сказал, что мне надо приехать на место преступления. Адрес сейчас пришлёт.
— Поезжай. Он бы не стал звонить, если бы не требовалось. Я распоряжусь о машине, — принял он информацию достойно.
— А как же ты? — она схватила его за руку.
— Я приведу себя в порядок и займусь делами, — улыбнулся он мягко, спокойно.
«Эва…» — снова забулькала Юуки, вырвав тут же руку.
— Иди, тебе не очень волноваться, — наконец, он сказал эти приободряющие слова. Совсем чуть-чуть надежды, и улыбка зацвела на девичьих губах.
— Юуки! — всплеснул Кросс руками, встретив её этим же вечером в управлении, возле стойки дежурного. — Как хорошо, что ты приехала!
— Кого-то убили здесь? — у неё сердце застыло. Зеро казался чересчур взвинченным. В голове забурлили фантазии: набросился на обвиняемого, коллегу, уборщика…
— Нет, что ты! — заверил он. — Обстоятельства изменились. Юуки, послушай, — он изъявил желание быть серьёзным, — ты единственная сейчас можешь достучаться до Кирию-куна. Мужчина, которого выловили из реки сегодня — отец Ичиро-куна и Кирию-куна. Судмедэксперт сказал, что тело пролежало на дне около месяца, до этого ещё где-то месяца два-три. Зрелище ужасное, поэтому ты здесь. Я отправил Кирию-куна домой. Съезди к нему, поговори. Ты же знаешь, Ичиру тоже пропал…
— Я вас поняла, шеф, — кивнула она. — Вот только адреса я не знаю…
— Ничего, я снаряжу кого-нибудь, и тебя довезут, — Кросс похлопал себя по карманам, разыскивая телефон.
— Я не отпускала машину. Вы можете всё сказать моему водителю, — предложила она.
— Да, это идея… — расстроенный и полностью потерявшийся в пространстве Кросс, с помощью Юуки добрался до улицы, где был припаркован блестящий от парафина автомобиль.
***
— Ты сказала, что сделаешь меня сильнее. При чём здесь отель? — Кирию следовал за Юуки молча до поры до времени. Когда она получила ключи от номера и выпроводила беллбоя, то он не выдержал и сорвался. Там, у дверей его квартиры, она просидела не меньше часа. Зеро слушал её через дверь, но так и не открыл. Спустя время, она нашла, чем можно привлечь инспектора полиции — инструментом для мести.
— Прости, я солгала тебе, Зеро, — развернувшись спиной к двуспальной кровати, она решительно посмотрела в его бледное лицо. — Я ничего не знаю об охотника и что с ними стало. Когда-то они существовали, я верю в это. Однако это всё, что ты услышишь от меня.
— Тогда для чего мы здесь? — в нём промелькнули сомнения. Все предают, и она могла не стать исключением. — Для чего ты раздеваешься?
— Никто не станет сильным на подножном корме, — тихонько сказала Юуки, сняв с себя тёмную толстовку и белую футболку. — Моя кровь сделает тебя сильнее, Зеро. Согласен пойти против правил, чтобы отомстить?
— Чем рискуешь ты? — спросил он, озираясь на худенькую, до пояса практически обнажённую Юуки.
— Всем… — ответила она, глядя прямо в глаза.
— Не понимаю, для чего тебе так поступать ради меня, — он отвернул голову, хаотично перебирая в голове версии. — Мы знакомы всего ничего. С твоей семьёй у меня личные неприязненные отношения. И вдобавок ко всему…
Зеро намеревался сказать о своём рабстве и её жалости к нему, чего, впрочем, сказать не успел. Юуки затолкала его на кровать и, оседлав, приставила руку к шее.
— Слышишь? — громко спросила она, говоря о течении крови в своём теле. — Ты хочешь её, Зеро?
— Какая глупость спрашивать! — нервничал он, не зная, куда глаз уронить. Сверху Юуки в гладком белом бюстгальтере, под спиной двуспальная кровать — мысли как хочешь, делай что хочешь…
— Тогда бери… — зашептала она столь безнадёжно, что у несчастного инспектора загорелись глаза. Кровь и её течение в венах Юуки взывали. — Бери её, Зеро… — упав на него, она подставилась так, чтобы вампир не смог бороться с жаждой и здравым рассудком. Он ведомый её уговорами, сдался.
— Дай мне подняться, — попросил он хрипя. — Мы запачкаем постели…
Юуки позволила ему присесть. Сняла с него серую футболку и провела по шее, куда когда-то вонзила клыки.
— Как вы это делаете? — ему хотелось её крови, именно её недостаток играл на чёртовых нервах.
— Доверься инстинктам, — она обняла, погладила по волосам, думая, что всё будет как с ребёнком, который ещё толком не знает, что делать с новой игрушкой.
— Снова решила пожалеть… — в его сдавленном голосе она услышала отчаяние и оно испугало.
Запах страха, борьба, и вот он не выдержал!
Кровь…
Юуки навсегда запомнила эту острую боль. Сила, с которой он приложился к её шее, лишь бы унять свои душевные стенания.
— Всё правильно, Зеро, правильно… — поощряла она словом, когда сама лила слёзы.
Дать ему крови — означало предать Канаме. Не потеряй она своих родителей в столь юном возрасте, то, может быть, не пошла бы на риск, однако Канаме был единственным родственником, а у Зеро — Ичиру.
— Ты можешь взять ещё, — Юуки обхватила его лицо руками, когда тот отчаянно отстранился.
— Не надо смотреть на меня… — Зеро прикрыл ладонью глаза, чувствуя, что с клыков, губ и даже подбородка стекает чуть тёплая кровь. — Ужасный вид и форма… Но твоя кровь… Я не понимаю, что она делает со мной, словно шепчет, приказывая кого-то убить. Ты хочешь смерти женщине. Соперница. Ты никогда не говорила, что у тебя есть любимый человек. А если он узнает, что ты здесь, в номере, со мной?
— Это плохо закончится для нас всех, — сказала она, мысленно ругая себя за неосторожность.
— Может быть, тогда ты позволишь мне избавиться от него. Раз он приносит тебе одни разочарования, — утерев губы, он прикоснулся к её отвернувшемуся лицу.
— Да что ты такое говоришь?! — напугалась она страшно. — Если с Канаме что-то случится…
— Так всё-таки это он… — его разочарованию не было предела. Юуки замолчала. Какой смысл отрицать, если за неё обо всём рассказала кровь. — А ко мне ты испытываешь только жалость?
— Нет же, Зеро! — её крик сбил его с толку, столкнул с ровной дорожки. Она не успела опомниться, как поцелуй сковал её объяснения. Не грубый, почти что нежный поцелуй заставил её густо краснеть и молчать.
— Если ты ему так дорога, то пусть приходит и забирает тебя у меня, — Кирию полностью отдался судьбе, когда переложил Юуки на спину и накрыл своим телом.
— Мы не можем! — она спрятала лицо в локтевом сгибе, обманывая себя в том, что не желает его прикосновений. Как раз это желание уничтожало её. Кого она любит сильнее: Канаме или его, инспектора полиции?
Вот расстегнулся ремень и её джинсы полетели на пол. Горячие поцелуи Зеро устлали живот, и в дверь затарабанили служащие отеля.
***
— Я вам глубоко признателен за то, что вы приняли меры, — Канаме благодарил отца Айдо.
— По счастливой случайности я оказался в том отеле, — сказал он, не испытывая оттого большой радости. Ситуация виделась ему едва ли не плачевной. — Управляющий согласился открыть дверь, когда я сказал, что Юуки-сама несовершеннолетняя.
— Иногда ложь совершается во благо, — Канаме хладнокровно вынул сигарету из портсигара, предлагая закурить и гостю.
— Большое спасибо, Канаме-сама, но мне пора возвращаться домой. Моя супруга будет нервничать, если я задержусь в вашем доме и не сообщу всех нюансов. А я так полагаю, что детали, как и любые даже самые общие подробности этой постыдной ситуации, мы оставим без огласки, — понял вампир по одному угнетённому выражению чистокровного. — Если вы не возражаете, то я бы хотел сегодня забрать сына домой.