Страница 29 из 125
XII
В слабом свете фонарей, благодаря оглушительному выстрелу, Май без труда нашла дом, где этой ночью работала команда Гейта. По воле случая, заинтересовавший охотников коттедж находился по соседству с домом миссис Аддерли, чуть выше, на горке.
Электричество перестало отключаться с появлением в деревне Дэнжи охотников, вероятно, та тьма полтергейстов, которые докучали местным жителям, волнуя электромагнитные поля, как и призраки, испытывали от излишнего теснения дискомфорт, предпочитая не проявлять активности в тот момент, когда на них охотятся.
Пустующий дом, куда направилась Танияма, жутко играл голубыми бликами фонарей. Видимо, во время охоты Гейт не пользовался электричеством, дабы добыча, интересующая его, не затаилась в какой-нибудь обшивке недоступной для материальных объектов.
— Второй этаж, северный угол! — хриплым эхом разлетелся голос Литона Фейна.
— Понял! — откликнулся Гейт, и, вскинув глаза к потолку, Май услышала шаги. — На втором этаже закончили! — через какое-то время Норвуд, высоко поднимая колени, сбежал с лестницы, сталкиваясь лицом к лицу с Таниямой, которая к тому времени спустила пыл на морозе, будучи нынче загипнотизированной красотой белой вазы. Фарфоровое изделие стояло на ковре, в гостиной, и как засасывающая в себя всё живое бездна, смотрело на неё через чёрное горло.
Что не так с этой вазой? Она точно всасывает в себя мою душу… — Май, слыша в себе внутренний голос, предостережение, попятилась спиной в холл.
— Барышня из Ассоциации! — прошумевший за её спиной голос, отнял взгляд от жемчужно-белой вазы. — Вы решили посмотреть на работу настоящих охотников? — беспрестанно шутя, ухмыльнулся до сих пор небритый Гейт.
— Ну уж нет! — нахлынувшее негодование вернулось, и Май раскричалась. — Я пришла вам сказать, что ваши методы — варварские! — она не постеснялась тыкать в мужчину пальцем. — Здесь живут пожилые люди! Вы их пугаете!
— Пока никто не жаловался. Быть может, мы напугали тебя, а, девочка? — он перехватил её палец и в назидание выпущенному хамству, наклонился. Запах сигарет, идущий от живой плоти, сразил Танияму до бледноватого оттенка лица. — Какие мы нежные! — Гейт рассмеялся и не стал удерживать скрипящую от злости девушку.
— Эй, старый! Я закончил на втором этаже, — лениво и апатично подплыл и юный помощник охотника.
— Шашки ладана зажёг? — уточнил мужчина.
— Да… — не глядя на него, ответил Литон Фейн, обходя углы гостиной с распростёртой к полу ладонью.
— И двери заклеил? — Гейт без озвучиваемой причины ухватил Май за запястье, не пуская за порог гостиной. — Или снова забыл?
— Я всё сделал! — несдержанно гаркнул на него Литон. — Тряпку, обмоченную в святой воде, тоже бросил. Заткнись поскорее, я ничего не слышу…
— Понял, понял, работай! Я поговорю с этой милой барышней! — Норвуд оттащил Май от входа в гостиную и, отпустив её у лестницы на второй этаж, закурил. — Значит, ты здесь затем, чтобы учить меня работать? — зловонный запах дыма зарезал глаза, и Танияма презрительно отвернулась от охотника. — А знаешь ли ты, что это там за ваза? Уверен, она тебе очень понравилась…
— Спорить не стану. Вещь красивая, однако, она мне вовсе не понравилась! От неё пахнет смертью, никогда бы такую не поставила у себя в доме! — Май продемонстрировала свою удивительную чувствительность, заставив охотника проявить малость уважения.
— Значит, ты эмпат! Я, знаешь ли, удивлён, обычно люди с обострённой чувствительностью слабохарактерные, проблемы этого мира угнетают их, впрочем, среди них встречаются и оптимисты, но, как бы там ни было, в места подобные этим они не суются. Неужели Ассоциация заплатила вам больше, чем мне? — переход на вопросы меркантильные погасил в Танияме последние зачатки любопытства.
Понятно! Он обычный скучный мужик средних лет, который нашёл лёгкий способ зарабатывания денег. Кажется, теперь я несказанно рада, что мне попался высокомерный и нарцисстичный начальник!
— Подожди! Неужели ты не хочешь услышать о наших методах работы? — Гейт предполагал, что нашёл свободные уши и необычные где-нибудь в пабе, а хорошо пригретые.
— Не сильно-то хочется, — обернулась она с печально-кислой миной. — Кроме того, я замёрзла!
Похлопав веками, Норвуд Гейт наконец увидел перед собой девушку в коричневой толстовке и дутых тонких брюках; она потирала свои руки от локтя до плеча, наглядно показывая, что ей холодно.
— По всей видимости, я тебя сильно напугал! — чтобы принести извинения, он снял с себя закуренную чёрную куртку и накинул её на плечи Май. — Позволь хотя бы объяснить.
— Ну коль я здесь… — теряя интерес, она закатила глаза, дав охотнику зелёный свет.
— Отлично! — он рьяно запахнул куртку на теле Май и, бросив сигарету на пол, в темпе заговорил. — Я стреляю не от скуки. Так я загоняю разбежавшихся по дому духов. Слабенькие, согласно той же классификации Тизана, прячутся в расставленные нами ловушки. Для этого мы используем дешёвые глиняные вазы. Затем ваза разбивается, а духи из дома выкуриваются. С сильными мороки больше. Та ваза, которая стоит в гостиной — вместилище. Чувствуя от нашего присутствия дискомфорт, они прячутся в ней, однако выбраться без посторонней помощи не могут. Эта ваза досталась мне от бабки, как ты понимаешь, она очень старая, а старые вещи имеют свойства накапливать в себе воспоминания…
Лучше воздержаться от вопросов кем была его бабка… — Май отвернула голову, одновременно желая и боясь увидеть весь процесс изгнания.
— Ну вы там заткнётесь или нет?! — Литон на слюни от злости исходился. — Я из-за этой приглянувшейся тебе девки ничего не слышу! Если хочешь и дальше баб клеить, то марш в паб — там будете крутить шуры-муры!
— Парень, ты забываешься! Я этой девочке в папаши гожусь!
Мне уже и говорить ничего не хочется, — Май без надежды на порядочность джентльменов, незаметно для них закрыв глаза, выдохнула, приняв удручённый вид.
Безумие! Сплошное безумие без участия умственного труда — так бы она охарактеризовала работу Норвуда Гейта. А тем временем Литон продолжал ругаться, плеваться и дрыгать затёкшей ладонью.
— Деточка, тебе лучше выйти… Сейчас будет зрелище не для детских глаз, — Гейт внезапно собственноручно пообещал преподнести что-то интересное, возможно, даже запретное, утончённое.
— Малыш, не держи зла, — оставив Май в холле, Норвуд прошёл в гостиную и нанёс Литону прямой удар в живот.
— Чёрт! Ну что за придурок?! — юноша, хрипя и шипя гнилые ругательства, упал на пол и, сжавшись, подогнул ноги, демонстрируя форму калача.
— Зачем? Вы в своём уме?! Он же ваш помощник! Нельзя так обращаться с людьми! — убедившись, что изведать запретных техник не выйдет, кроме откровенного избиения, она направилась утешать сквернословящего юношу.
— Не надо! — Гейт преградил ей путь, выживая из гостиной. — Посмотри внимательнее, ему же нравится!
— Вы больны… — как бы ни была эфимерна возможность достучаться, Май сказала, что думала.
— Нет, болен он, — голос и выражение лица Гейта изменились. Он запер дверь в гостиную, где то ли смеялся, то ли рыдал Литон и уставился с серьёзным выражением лица на Танияму. — Послушай, я повстречался с этим пареньком, когда ему было чуть меньше, чем тебе. Его папаша часто напивался и колотил его, этой же монетой Литону платили пассии этого убогого существа, и вот когда он однажды расхохотался вместо того, чтобы расплакаться, эти пьяные идиоты напугались и заперли его в бытовке, оставленной через дорогу строителями. Я работал в том районе. Стояла поздняя осень. И когда я услышал странные вопли из этого фургончика, то сразу понял, что так просто не отделаюсь от этого парнишки. Так он и увязался за мной. Деточка, я не психолог. Хотя я слышал, что вопросами подобных наклонностей занимался Крафт-Эбинг и позднее Фрейд, я не могу даже на основании их трудов провести для него психоаналитическую терапию, и чего важнее, он сам этого не хочет, единственное, что мне остаётся — это согласиться с Фрейдом о том, что садизм и мазохизм тесно связаны друг с другом. Литон первоклассный медиум, но иногда, вот как сейчас, когда он теряет настрой, ему надо взбодриться, понимаешь, сексуальность и половое влечение — это первое, что открывает психические способности, своего рода инстинктивный щелчок.