Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 28 из 125



Пубертатный период у девочек начинается в 12-13 лет и заканчивается к 17-19 годам, а у мальчиков в 13-14 и заканчивается к 18-20 годам, — Монах вспомнил периоды полового созревания у детей, как моменты наиболее возможные для проявления RSPK.

— А, кстати, где она? — Монах полюбопытствовал, почему среди них нет Таниямы.

— Сразу же после ужина она пошла заниматься, — Матсузаки ответила потому как приглашала Май присоединиться к ним. — Не знаю, что ты с ней сделал, Оливер, но она погрузилась с головой в эти записи.

— Возвращаясь к RSPK, — проигнорировал он. — Девять случаев спонтанного психокинеза. Это ненормально!

— Может быть, их к этому что-то побудило? — не зная тщеславия, тихо сказал Джон.

— Все дети, начиная с семи лет, посещали воскресную школу пастора Куинси, — как бы малодушно это ни звучало, но система имела здесь место.

Затаив дыхание и выждав паузу, экзорцисты принялись делать выводы.

— На основании этого сложно сказать, виновата воскресная школа или нет, — Хосё, проявив благоразумие, вздохнул.

— В действительности пастор Куинси мог дать необычное задание на дом, например, составление генеалогического древа, — предположил Джон.

— Именно! — согласился Такигава. — Бабушки и дедушки их поддержали и рассказали о предках. Вот вам и образная картинка, осталось спроецировать. Конечно, если ты сомневаешься, то мы можешь заслать к нему нашу мико. Я слышал, что он не женат…

— А может, он любит мальчиков? — Аяко парировала несчастного Монаха пребольно, как-никак, а удар ниже пояса.

— Закончим на этом! — Оливер захлопнул ежедневник и поднял глаза на дверь.

Секундой позднее в комнате показалась миссис Аддерли.

— Вы так славно сидите… Я вам не помешала? — пожилой хозяйке очень понравилось как Матсузаки, Такигава и Джон сидят на диване, сложив ручки на коленях, а Нару властно занял кресло у камина.

— Нет, миссис Аддерли, мы уже закончили, — сказал директор SPR и предложил даме кресло.

— Что ты, что ты, — она махнула рукой и присела на пуф персикового цвета.

Нару вернулся в былое положение, и в гостиной стало тихо до боли. Видимо, старушке хотелось поговорить, однако перестроиться с работы на милые домашние заботы никто вот так сразу не мог, отсутствие Май сказалось незамедлительно.

— У вас золотые руки, миссис Аддерли, — наконец Оливер нашёл что сказать. — Ваши кексы очень выручили нас.

— Как же славно, — заулыбалась она, не показывая беззубого рта.

И вот снова… Тишина!

— И всё же я не буду вам мешать, мои милые, — миссис Аддерли, умаявшись с неразговорчивыми гостями, удалилась.

— Нару, ты очень строг с Май… — стоило хозяйке закрыть дверь, как Монах поспешил ругнуть своего кумира и босса самым незатейливым образом.

— Да, позволь ей хоть как-то поучаствовать в деле! — Аяко поддержала, склоняясь к громкости Такигавы; говорили на повышенных тонах.

— Вы говорите обо мне? — в этот самый момент в гостиную заглянула Танияма. — Мне послышалось, что кто-то из вас назвал моё имя… — она тихо прикрыла дверь и лишь бы не злить Нару, на цыпочках, дошла до пуфа и присела напротив горделивого начальника.

— Тебе послышалось, — Оливер дал хладнокровный ответ, пыжась неизвестно отчего.

Ну и ладно! — с ним разговаривать не сильно-то и хотелось.

— Да, ну это… Быть может, я могу вам чем-нибудь помочь? — выклянчивая не лучше собачки вкусненькую подачку со стола, она сменяла последние капли гордости на обычные обязанности секретаря.



— Да, подай чай! — излюбленный приказ Нару на сей раз даже ошарашил.

«Боже, когда же он исправит свою манеру общения?!» — не чувствуя из-за обиды почвы под ногами, Май покинула гостиную и оставшихся в ней коллег.

XI

«Обычно источником полтергейста оказывается угнетённая психика подростка, вступающего в стадию полового созревания, на это указывает психолог Нандор Фодор, — приятный голос пастора Гладвина Куинси звучал через наушники, пока Танияма заваривала чай для невыносимого профессора Дэвиса. — Одержимость и полтергейст относятся к одному классу явлений, которые, начиная с древних времён, рассматривали по-разному, учитывая теологические и гносеологические концепции. Для лиц, пострадавших от полтергейста, характерно: субфебрильная температура; возникновение множественной личности; конвульсии, припадки, трансы; периодические навязчивые мысли; сновидческие помрачения сознания; депрессивные, тревожные состояния…» — на этом месте Май остановила плёнку.

Состояние Барри сопровождено депрессией, но он не подросток… Можно ли объяснить его заболевание полтергейстом? — она отвлеклась, чтобы подумать.

«Исследования У. Ролла показали, что возраст фокальных лиц может лежать в диапазоне от 8 до 78 лет, однако медианное значение соответствует началу пубертатного периода у подростков», — запись снова остановилась.

Получается, что Барри может подвергаться воздействию полтергейста, несмотря на возраст… — Танияма вновь подумала, спрятала наушники под кофту и приподняла поднос за переплетённые косой ручки.

Тишина на маленькой кухонке, была подорвана звуками выстрела.

Будь неладен этот отвратительный Норвуд Гейт! — Май, лишившись возможности изумляться по таким пустякам, звонко поставила поднос на лавандового цвета кухонный стол и, закатав рукава, ринулась бы как минимум дать отпор, однако отвлёк звук. Тихий, чуть различимый, словно о стекло с другой стороны коттеджа, бьётся камушек. Один удар и затишье. Внутри Таниямы напряжению подверглась каждая жилка, каждая нервная ниточка. Второй! И тихо… И только гудение мотора старого холодильника разгоняло скопившуюся в кухне жуть.

Проявления полтергейстов выражаются в тихих шумах: постукивания, скрежет ногтей, шорохи… — она вспомнила материалы, прослушанные на плёнках, и застыла как уже не живая. Ладони вспотели, ноги закоченели, и лицо нещадно свело.

Широкоглазая из-за страха она смотрела на зашторенное тюлями окно и не смела лишний раз дышать.

Выстрел!

Лицемерное проявление команды Норвуда подкинуло и встревожило Май пуще бурливых вод тех горных рек, где искатели острых ощущений спускаются по порогам.

— Нару! — закричала она, прижав руки к центру груди, словно боялась, что душа вот-вот покинет её тело.

— Май, ты почему кричишь? — в кухню влетел Монах, причём влетел так, что чуть не впечатал дверь в лоб Таниямы. Обнаружив, что она тяжело дышит и держит руки у груди, он коснулся её плеча.

— Всё! — решительно закричала она, вынуждая примчавшегося на помощь Такигаву, повременить со своими утешениями. — Если никто не может сказать этому мерзкому человеку, всё что о нём думают, то это сделаю я!

Скромность и благожелательность улетучились, как газы во время сгорания! И входная дверь после скорого ухода Май осталась нараспашку открытой.

— И чего ты стоишь?! — Аяко прикрикнула на Монаха. — Иди за ней!

Надо же, девушке нужна помощь, а он открыл рот и тычет в нас пальцами, как заикающийся идиот! — она про себя крайне не одобрила промедление Такигавы, который в силу скорости мыслей и действий Май не успел среагировать.

— Будьте здесь! — в спор, ориентированный больше на монолог и беспрекословное действие, вмешался профессор Дэвис.

— Правильно, Оливер, верни Май домой! — Хосё подбодрил уравновешенного донельзя юношу, одобрительно кивнул, когда он, собравшись, взял куртку беглянки и мягко, не поддавшись и капле злости, закрыл за собой входную дверь.

— Папаша из тебя никудышный! — Аяко с укоризной поджала губы, раскритиковав действия коллеги.

— Чего? — протянул он с обидой. — Чем я снова тебе не угодил? Здесь дела семейные, пусть Нару разбирается…

— А ведь так и знала, что мужества этому ребёнку не занимать, — она томно вздохнула и закатила глаза. — Какая жалость, что он всего лишь ребёнок…

— Да чем я-то тебе не угодил?! — взвыл несчастный Монах, поддаваясь на наигранные сценки избалованной и не обделённой женской хитростью мико.