Создание

“Как можно научить Лиса жить среди людей, заперев дома?!”

— Можешь пользоваться маленьким скутером, который стоит в гараже, — негромко сказала она. — Для него не нужны документы, только знание правил. Скачай себе информацию, если хочешь.

Вспоминая то, с какой жадностью Лис разглядывал город, его реакцию на цвет и шум — прямую противоположность тихому и светлому особняку — Оксана была уверена, что киборг не преминет воспользоваться разрешением. Однако дни проходили за днями, а чехол на скутере по-прежнему оставался нетронутым.

Луна уже поднялась, когда Оксана вернулась домой. Совещание затянулось, от сидения в четырех стенах, долгих разговоров и споров болела голова. Цепочка следов уходила от крыльца в темноту. Женщина вздохнула, поставила сумку на перила и направилась в сад. Лис сидел на скамейке, обхватив колени и глядя на острый серп в небесах.

— Послушай, Лис… В городе новая выставка голографий животных, прямо на улице. Я ведь сказала…

Вспомнив о том, что киборги не склонны к забывчивости, она запнулась. Конечно, он помнит о данном ему позволении.

— Скажи, ты… боишься?

Лис не шевельнулся, лишь поджал губы. Оксана села рядом, давая отдых ногам, уставшим от высоких шпилек.

— Люди боятся вас, вы боитесь людей. Наверное, нужно учиться жить вместе… Страх — серьезное препятствие, но каждый должен победить его сам. Знаешь, я когда-то…

Оксана замолчала и нахмурилась, поняв, что делиться столь сокровенным еще не готова. И дело было не в Лисе, а в ней самой — не хотелось заканчивать без того тяжелый день воспоминаниями, от которых все внутри покрывается тьмой.

— Те люди… — хрипло проговорил Лис, и прочистил горло. — Люди, которые их убивали. Киборгов. Они… теперь будут наказаны?

Женщина покачала головой.

— Злом нельзя остановить зло, Лис.

Вечная, затасканная до дыр истина прозвучала для киборга откровением. Он наконец посмотрел на Оксану. Она хотела подобрать какие-то мягкие слова, но вместо этого задала давно мучивший ее вопрос.

— Сколько ты помнишь себя?

Лис молчал долго.

— Почти… с самого начала, — наконец, проговорил он.

Оксана подавила желание всплеснуть руками и стиснула их на коленях. Она со страхом ждала следующей фразы.

— Просто это… было непонятно.

Голос киборга звучал глухо, на грани шепота.

— И не было… нужно. Даже мешало.

Он поднял глаза.

— Иногда лучше… не быть.

Жгучий стыд вновь обжег щеки, она прижала к лицу ладони. Перед глазами была та самая тьма.

О чем он говорил? О сладких до тошноты ночах или о бесконечных днях пустого существования? В любом случае, вина лежит на ней целиком и полностью — ведь спрос рождает предложение.

— Оксана.

Уйдя в мысли, женщина даже не сразу поняла, что Лис впервые за эти месяцы назвал ее по имени…

— Температура воздуха составляет минус двенадцать и восемь десятых градуса. Долговременное пребывание в данных условиях без соответствующего уровня защиты может нанести вред здоровью.

“Неужели снова?!”

Оксана испуганно вскинула глаза. Лис стоял в голубоватом свете месяца, протягивая ей руку, в глазах промелькнула озорная искра.

— Пойдем домой?

Комментарий к Сорок три процента

Какое музло проникло Лису в душу?

Например хороший хардец вроде Bring Me the Horizon: https://www.youtube.com/watch?v=Ow_qI_F2ZJI Может, под него стенку и разрисовал))

========== Семьдесят восемь процентов ==========

Настал самый холодный месяц зимы, и Лису все же пришлось купить теплую куртку, а так же собственный комм. Оксана открыла второй счет в банке, чтобы переводить туда ежемесячно небольшую сумму, создавая для киборга хотя бы иллюзию независимости.

Новые темы для разговоров появлялись одна за другой, по мере того, как границы его мира становились шире.

Первые прогулки Лиса ограничивались ближайшим районом. Но неуемное любопытство вскоре заставило его покинуть ровные заснеженные улицы с рядами особняков. Городской парк оказался гораздо интереснее сада: по аллеям гуляли люди, бегали дети и разные зверюшки на поводках. На сцене под громадной елью каждый вечер играли начинающие музыканты, косая плоскость здания государственного университета вырастала из края парка, похожая на переливающуюся скалу. На одной из дальних аллей Лис нашел на снегу яркое птичье перышко. Вернувшись домой, он выяснил, что оно принадлежит редкой разновидности бирюзовых снегирей. Через несколько дней воодушевленный парень показал Оксане фотографии пугливых бело-голубых птичек. Он хотел приучить их к себе, как дома приучил клестов и огневичек прилетать на свист и брать семечки из рук, однако воспроизвести голос бирюзового снегиря казалось невозможным без помощи имплантов.

Песня птицы походила на звук двойной свирели. Прошерстив инфранет, Лис подключил к губам еще и пальцы. Он так упорно тренировался, что Оксане стало казаться — она сама скоро начнет свистеть и щебетать. Через некоторое время Лис добился своего, одна из переливающихся птичек спустилась на его зов.

Постепенно киборг освоил и сам город — широкие бульвары с тысячами соблазнов в витринах, узкие улочки, залитые неоном и пролитым пивом, с пабами и салонами телесных модификаций. С каждым рассказом речь киборга все менее походила на отчет, все более расцвечивалась живыми, яркими человеческими эмоциями.

***

Поужинав, Оксана заметила в углу стола листовку с рекламой университетского факультета ветеринарии. Она тяжело вздохнула, поставила посуду в мойку и вошла в гостиную, где у окна на пушистом ковре сидел Лис с планшетом.

— Теоретически я могу оплатить учебу, — без предисловий начала Оксана, — но документов у тебя нет.

Лис оторвался от чтения.

— Отправить тебя как киборга я не рискну, — продолжала Оксана, — Конечно, ОЗРК* кричат на всех углах о ваших правах, но на практике… До равенства еще далеко.

Киборг опустил голову и уставился на полосу розоватого закатного снега на подоконнике. Оксана легонько потормошила его за плечо.

— Не расстраивайся так… Может, я не права, и законы проведут быстрее… А пока что можно в зоопарк сходить, — добавила она и фыркнула, понимая, как глупо это прозвучало.

— Я могу скачать справочники, — негромко проговорил Лис, — но этого не хватит. Это как с готовкой. — Киборг поднял глаза. — В теории все просто, а как начнешь, то… Что? — внезапно спросил он, глядя на Оксану.

— Ты улыбаешься.

Пойманный врасплох, киборг попытался поджать губы, но они вновь разъехались до ушей, и он рассмеялся. Хохоча вместе с ним, Оксана подумала, как его настоящий заливистый смех отличается от строго выдержанного программного. Новая мысль пришла ей в голову.

— Послушай, может, тебе не нравится твое имя? — все еще улыбаясь, спросила Оксана, — Выбери другое, я присвою его тебе.

Смех Лиса резко оборвался.

— Нет, не надо. Пожалуйста.

Несколько дней Лис будто прятался и стал носить длинный рукав даже дома, хотя раньше киборгу достаточно было футболки. Оксана подняла температуру воздуха в комнатах на несколько градусов, но причина явно крылась в другом.

Женщина понимала, что вновь ошиблась, но не понимала, в чем именно. Она уже хотела вновь посоветоваться с Олегом, однако разгадка пришла раньше.

Относя чашку к посудомойке, Оксана споткнулась о загнутый уголок ковра, осколки и сладкий чай разлетелись по всей кухне. Женщина направилась на второй этаж за маленьким уборщиком, а когда вернулась, увидела, как Лис подбирает куски стекла, метко бросая их в пасть утилизатора. Закатанные рукава кофты открывали предплечья, на одном из которых красовалась татуировка.

Психоаналитик, к которому после развода ходила Оксана говорил: “Прошлое — неотъемлемая часть тебя”. Потому она не стала убирать шрам. С Лисом, видимо, происходило то же самое — он нуждался в якоре из прошлого, которым стало данное ему имя. Оксана подивилась поэтичности выбранного образа — с руки киборга, казалось, вот-вот сорвется в полет крылатый лис.