Страница 12 из 87
Когда они спустились к палатке, солнце скрылось за хребтом. Заснеженные склоны окрасились мягким вечерним сиянием, долина внизу лежала в глубокой тени. Ник успел приготовить ужин и поговорить с другими отрядами — у всех все было благополучно. Ранний подъем утром, тяжелый переход и высота утомили, и после еды Ник и Мадлон сразу легли спать.
Мадлон проснулась от незнакомого низкого гула снаружи. Она включила фонарик, но не успела ничего ни понять, ни спросить, как что-то хлестнуло по палатке, и та начала скособочиваться и заваливаться, а затем сама земля дрогнула, и палатка куда-то заскользила, набирая скорость. По полотнищу звонко щелкали льдинки, с шорохом сыпал снег, но эти звуки едва различались за общим ревом и грохотом. Мадлон понимала, что они куда-то проваливаются. Что это? Землетрясение?! Она инстинктивно схватилась за плечо Ника, крикнула: «Что случилось?!», но вместо Ника громко ответила Вера:
— Обвал!
Движение замерло. В палатке образовалась куча-мала. Ник, чертыхаясь, судорожно дергал застежку на спальнике, Вера ощупывала полотнище, придавленное снаружи так, что невозможно было даже сесть. Мадлон кое-как раскопала свои ботинки, в лежачем положении обулась, принялась нашаривать куртку.
— Над нами два метра снега и льда, — сообщила Вера. — Это не много, но будьте готовы, что сейчас вас засыплет и станет очень холодно.
— Режь! — закричал Ник. Он напяливал куртку и никак не мог попасть левой рукой в рукав. — Сделай что-нибудь!
Вера полоснула по полотнищу резаком. Сверху ухнул снег. Вера схватила Мадлон за воротник кофты, сунула в руку ледоруб и подсадила. Та автоматически полезла вверх, цепляясь клювом ледоруба и свободной рукой. Она карабкалась и думала только о том, что надо выбраться туда, где виднеется кусочек звездного неба и висит тонкий месяц. Пару раз сверху падали крупные обломки льда, одна льдина больно ударила ее в плечо, и Мадлон чуть не сорвалась, но кромка была уже совсем рядом. Не замечая холода и боли в замерзших пальцах, она ухватилась, подтянулась и выползла из трещины. Она смотрела вокруг и не узнавала места…
— Эй, помоги!
Мадлон обернулась и увидела Ника. Тот никак не мог вытянуть себя из расщелины, царапался на одном месте. Она протянула ему ледоруб, Ник схватился и выполз на снег.
— Вера?..
— Она за мной лезет, сейчас…
Раздался новый шум, и оба, не сговариваясь, бросились бежать. Что-то трещало, грохотало, рвалось и сыпалось выше в темноте, потом мимо пронесся поток ледяного воздуха, а когда все стихло и Мадлон посмотрела на место, откуда они с Ником только что убежали, то в свете фонарей и луны увидела перепаханное снежное поле и никаких следов трещины, откуда они выбрались и где осталась Вера.
— Что это было, Ник? Лавина?
— Еще один обвал, похоже. Первый нашу палатку в трещину снес, а второй сейчас эту трещину запечатал, — Ник трясущейся рукой стер подтаявший снег с лица. — Никогда тут обвалов не было. Видно, из-за оттепели ледник раскис. Ох, не повезло нам!
Ветер трепал куртку Ника и кусал голую шею Мадлон. Она подняла воротник и натянула до бровей шапку.
— Нам надо идти вниз, — снова заговорил Ник. Его голос прозвучал неестественно резко и громко на этом снежном поле под звездами, в окружении острых горных вершин, которые сливались в один черный зубчатый гребень. — Надо бежать в предыдущий лагерь. Не знаю, как мы будем спускаться без кошек и с одним ледорубом, но здесь мы замерзнем. На базе знают про обвал и про то, что мы живы, но я не поручусь, что кто-то поднимется сюда в ближайшие часы. Да еще этот ветер, черт бы его взял! Если усилится, лететь они не смогут, только пешком. Пойдем им навстречу, нет смысла стоять. Чертова погода…
— А Вера? Может, нам попытаться раскопать ее?
— Забудь. Там насыпались тонны льда и снега, а теперь еще морозом прихватило. Это все равно что асфальт голыми руками копать. Да я и не уверен, что она цела, ее могло раздавить. Жаль, рации нет, хоть бы узнать, как там наши, которые ушли наверх. Ладно, будем надеяться, что с ними все нормально. Во всяком случае, ледник съехал не из-под них, а то они бы сейчас были тут с нами, — он невесело хмыкнул и добавил: — Все, хватит болтать, сваливаем. Дай мне ледоруб и возьми вот куртку, а то уже зубами лязгаешь.
Они пошли. Потом Мадлон часто жалела, что доверилась Нику, позабыв, что опыта у него ненамного больше, чем у нее самой. Замерзший, перепуганный, желающий только как можно скорее оказаться в нижнем лагере, Метени повел ее тем же маршрутом, которым они поднялись сюда с Алом, а не выбрал длинный, но безопасный путь в обход.
Ник двигался первым, вырубая ступеньки, Мадлон шла следом. Каким-то образом им удалось без происшествий спуститься метров на сто, до крутого уступа. На этом уступе Мадлон и сорвалась. Ник успел схватить ее за руку, замедлил падение и развернул ногами вниз, но удержать не смог. Она пролетела пару метров и приземлилась на обледенелые камни внизу. Может, будь эти камни не такими скользкими, все еще обошлось бы, но подошва ее ботинка проехала по льду, нога подвернулась, и Мадлон показалось, что она слышит хруст собственной кости. У нее посыпались искры из глаз, и, наверное, она на несколько секунд потеряла сознание, потому что пришла в себя уже лежащей на снегу возле камней. Ник сидел рядом и нетерпеливо хлопал ее по замерзшим щекам обледенелой рукавицей.
— Очнулась? — он потряс девушку, попытался поднять, она отпихнула его.
— Отпусти, нога болит!
Ник застонал:
— О, черт, только этого нам не хватало!
Мадлон, держась за лодыжку, молча раскачивалась от боли.
— Ты, наверное, просто ударилась, ничего серьезного, — умоляюще заговорил Ник. — Вставай, — он протянул ей руку.
— Подожди… У меня, похоже, система обогрева в ботинках сломалась.
— Час от часу не легче! Ладно, на ходу не замерзнешь. Пойдем уже!
— Где мой фонарик?
— Ты его потеряла, когда падала. Он вниз улетел и провалился куда-то, даже не видно отсюда. Может, найдем, когда спустимся… Ты что делаешь?
— Разуться хочу, посмотреть, что с ногой. Посвети мне.
— Не вздумай, если там отек, ты потом обуться не сможешь. Все равно у нас даже бинта нет, чтобы перетянуть. В лагере посмотрим, а теперь надо идти, — он потянул ее за руку. Мадлон оперлась, встала, сделала шаг и остановилась, поджимая ногу. Ник закричал:
— Мы не можем здесь ночевать! Иди как хочешь, хоть ползи, но нам надо спускаться! Двигайся, ну!
— Я и так двигаюсь, — огрызнулась она. — Если хочешь идти быстрее, то шагай вперед без меня.
Ник примолк и несколько минут шел рядом, поддерживая ее за локоть, но скоро не выдержал:
— Мадлон, я так не могу! Мне очень холодно!
— Забери свою куртку, станет теплее, — равнодушно ответила она. — Ничего другого не могу предложить.
— Мы так никогда не спустимся! Ты же опираешься на свою ногу, ну так перебирай ногами быстрее!
— Быстрее не получается. Я отдохну немного, — она села на снег. — Изматывает эта боль.
— Спятила, какой отдых?! Вставай, нам с горы спускаться надо! Я сейчас сдохну от холода!
Она промолчала. Ник отошел, вернулся, попытался поднять ее, отпустил, опять куда-то ушел, снова вернулся, стал толкать ее. Мадлон не реагировала. У нее шумело в ушах, а может, это ветер усилился. Сквозь этот шум она услышала голос Ника:
— Я больше не могу! Я ухожу вниз! Здесь скоро будет кто-нибудь из спасателей, они тебя подберут!
— Я поняла, — отозвалась она. — Иди.
Ник шел без отдыха, потому что начинал замерзать в ту же секунду, как останавливался, и всю дорогу судорожно размышлял и оправдывался перед самим собой. В нижнем лагере сейчас находится Ларри. Ларри знает, что они нуждаются в помощи, Вера успела передать ему это. Ларри должен сейчас подниматься сюда, но сколько времени займет у него подъем? Пусть совсем немного, пусть даже три часа — все равно он, Ник, не выдержал бы столько без теплой одежды и без укрытия. А Мадлон? Она, пожалуй, может и продержаться — на ней хотя бы есть куртка!