Добыча (ЛП)

— Что ты сказала? — Он наклонил к ней голову. — Не расслышал.

Конечно, расслышал, если только внезапно не оглох за последние пять секунд. Энджи накрыла его ладони своими и посмотрела прямо в глаза.

— Все ты услышал. Я подумала: «Как я вообще могла так скоропостижно в кого-то влюбиться?» Кстати, а как ты мог?

— У меня было два года, не так уж мало.

— Нельзя любить того, кого не знаешь.

— Я знал, что ты моя единственная. Меня до белого каления бесило то, как ты смотрела на меня, словно я куча лошадиного навоза, в которую ты вляпалась. А дом твой решил купить в последней попытке уладить наши отношения, потому что только так я мог тебя здесь удержать.

Энджи молчала, размышляя о том, что, скорее всего, не приняла бы условий сделки, а взяла бы деньги и уехала начинать все с нуля, может, где-то около Миссулы. Если бы обстоятельства не вмешались и не подарили им это время наедине, она бы лишилась всего. И внезапно Энджи узнала разраставшееся внутри чувство, это ощущение света — счастье.

Он поцеловал ее, мягко и бесконечно нежно. Это огромный, грубый мужчина не проявлял по отношению к ней ничего, кроме нежности с того самого момента, как нашел ползущей по склону горы под проливным дождем. Он закрыл ее грудью от опасности, причем не единожды. Энджи могла лежать так хоть всю ночь, наслаждаясь связью, слиянием их тел, но Дэйр со вздохом удовлетворения ласково расторг эту связь и сел. Пришлось привести себя в порядок, но как только они закончили, Дэйр выключил свет, и они снова прижались друг к другу в спальнике. С одеждой они заморачиваться не стали. Энджи пристроилась у него на плече и положила руку ему на грудь.

— Да у тебя, оказывается, просто волшебная палочка, — поддразнила она, улыбаясь в темноте.

— Никакого волшебства. Только угол наклона и самоконтроль, сладкая, угол наклона и самоконтроль. Но можешь считать, что у меня волшебная палочка в штанах, если тебе так больше нравится.

Глава 27

Наступило ясное и холодное утро. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шторы, разбудили Энджи. Она нежилась в тепле и покое, словно все тело превратилось в масло. Они спали, затем проснулись, чтобы заняться любовью, и уснули снова.

Среди ночи она улеглась на бок, и Дэйр прижался к ней сзади, словно желая укутать ее коконом тепла и безопасности. Заснула Энджи нагишом; ночью совсем похолодало, но то ли ей было так уютно и спокойно, то ли отличный секс так ее вымотал, что все равно она спала как ребенок.

Дэйр удивительно чувствовал ее. Энджи поняла, что он тоже проснулся, хоть и старалась не шевелиться, чтобы его не беспокоить. Ритм его дыхания изменился, рука, которая обнимала Энджи, слегка напряглась и вместо того чтобы покоиться на животе, сжала ее грудь. Большой палец перекатывал сосок, воспламеняя нервные окончания.

— Мне нравится просыпаться с тобой, — хриплым со сна, словно страдающим от ларингита, голосом, протянул он. Утренняя эрекция уткнулась в спину Энджи, Дэйр сильнее сжал ее грудь. — Хочешь удовлетворить одну из моих фантазий?

— Нет. Хочу пописать и выпить чашку кофе. — Энджи повернулась и прищурившись посмотрела на него. — Твои фантазии подождут.

Он смерил ее своим фирменным суровым взглядом:

— То есть ты совсем не жаворонок? — Конечно, вопрос звучал абсолютно риторически. — Если ты всегда будешь предпочитать туалет и кофе утреннему сексу, конкретно эту свою фантазию я так никогда и не смогу воплотить.

— Если она означает, что сексом надо заняться до всего остального — нет.

Энджи вдруг поняла, что улыбается — ведь он так сформулировал свою жалобу, что стало ясно: он рассчитывает просыпаться с ней… неужели — всегда?! Он ведь сам использовал именно это слово — «всегда».

«Всегда» звучало до ужаса однозначно, но Энджи не позволила себе на этом зацикливаться. Сейчас они вместе, она и не мечтала, что так может быть. Пока этого достаточно. Вот вернутся они в реальный мир, решат свои проблемы, тогда и настанет время подумать о будущем.

Сейчас у нее других дел по горло. Взять хотя бы то, что она все еще голая. Неважно, что они вытворяли всю ночь и что занимались любовью при свете, вылезать и одеваться на глазах у Дэйра ей было все еще неловко.

Пока Энджи гадала, как с этим справиться, он просто откинул спальный мешок и встал. Она взвизгнула, схватилась за край мешка и натянула его до плеч, но отнюдь не из-за приступа стыдливости: за ночь температура сильно упала. Холодный воздух обжег обнаженную кожу, и Энджи призадумалась, как бы ей одеться, не вылезая из мешка.

— Ты не замерз?

— Прохладно, — согласился Дэйр, натянул трусы и следом быстро влез в джинсы.

Затем надел футболку, сверху фланелевую рубашку и подошел к обогревателю, чтобы его включить.

— Просто оденься побыстрее и свари кофе. Чем скорее закутаешься, тем скорее мы заправимся кофеином.

— А где моя рубашка?

Та нашлась почти у выхода. Энджи мгновенно натянула ее и только потом вылезла из спального мешка, чтобы закончить процесс одевания.

Дэйр налил воды в кофеварку. Затем Энджи отмерила кофе и насыпала в чашу. Пока готовился кофе и нагревалась вода для овсянки, Дэйр осторожно спустил Энджи вниз: так выходило быстрее, чем проверять, сможет ли она надеть носок, натянуть ботинок и выйти наружу.

Земля покрылась изморозью, сверкающей бриллиантовым блеском в лучах солнца. Каждую впадину, где оставалась вода, сковал лед. Даже в туалетной кабинке изо рта вырывался пар, а босая нога почти посинела от холода. Энджи постаралась закончить свои дела побыстрее.

Однако на ясном небе не было ни облачка, так что температура воздуха обещала прогреться до умеренной. Энджи так давно слышала последний прогноз погоды, что не могла вспомнить, сулит ли атмосферный фронт, следующий за грозовыми дождями, похолодание или погода будет терпимой. Дэйр в одиночку, наверное, уже успел бы почти добраться до Латтимора, но травма Энджи не даст им продвигаться достаточно быстро. Наверное, придется даже где-то заночевать. Им понадобится топливо, вода, еда, спальные мешки… Мозг, приученный составлять списки запасов, автоматически включил режим подготовки.

После того как они покончили с туалетом, Дэйр втянул ее наверх — последний раз, как надеялась Энджи. Она уселась на матрас и размотала лодыжку. Кофе, черт его подери, еще не сварился. Ну что ж, пока она его дожидается, самое время обдумать состояние дел на текущий момент.

Энджи критически осмотрела ногу. Синяки стали зеленых и желтых оттенков, но припухлость почти ушла. Пальцы выглядели нормально.

Хотя на лодыжке еще сохранялась небольшая отечность, Энджи решила, что сможет надеть носок. Получится ли у нее согнуть ступню и влезть в ботинок — вот в чем вопрос.

Она взяла толстый носок, попробовала натянуть его на ногу, и он без проблем налез. Пункт номер один выполнен!

Дэйр сел напротив нее, осторожно положил ее ногу себе на колени и достал эластичный бинт.

— Тебе понадобится дополнительная поддержка. Я оберну бинт так, чтобы повязка получилась не слишком толстой.

Он без промедления приступил к делу. Забинтовав ногу, Дэйр взял ботинок и протянул его Энджи.

Та принялась очень осторожно обуваться, аккуратно двигаясь вперед и назад и стараясь не тревожить ступню. Когда в какой-то момент у нее не получилось протолкнуть ногу дальше, Энджи сжала зубы, немного сдвинула сустав, и ступня вошла в обувь.

— Победа! — с облегчением выдохнула Энджи. — По крайней мере, частичная.

Итак, ходить она сможет, даже если ей потребуется крепкая толстая палка для опоры. Следующий вопрос — сможет ли она спуститься по скользкой горе?

— Хочешь попробовать походить или сначала выпьешь кофе?

— Кофе, — нетерпеливо отозвалась Энджи.

— То есть даже ходьба должна подождать, пока ты не выпьешь свой кофе?

— Чертовски верно, ковбой, и не забывай об этом.

Подкрепившись двумя чашками кофе и тарелкой горячей овсянки, Энджи ощутила душевный подъем и готовность к экспериментам.