Страница 8 из 12
«А я, вынуждаемый бедностью, выехал 18 апреля36 и 17 мая прибыл в Анкону. А 1 июня я снова выехал и отправился по дороге в Витербо, так как мы узнали, что там на горячих источниках находится кардинал37. Через 9 дней мы добрались до Рима и провели 36 дней в доме моих господ деспота кир Андрея и автендопула кир Мануила Палеологов. В эти дни я поклонился могилам блаженных апостолов Петра и Павла и многих других святых, похороненных там. <…> И осмотрев достопримечательности в великом, знаменитом и древнем городе, я выехал 16 июля и по прямой дороге приехал в Анкону. Побыв недолго там, 28 числа я морем приехал в Венецию. И пробыв там, в монастыре Креста 26 дней, то есть до 23 августа, в этот день поздно выехали мы с богом оттуда и 5 сентября 75 года38 прибыли сюда, на Корфу».39
Из подлинной «Хроники» мы видим, что Сфрандзи проживает в Риме в доме Палеологов целых тридцать шесть дней. Он прямо пишет, что причиной поездки в этот город явилась его бедность, что он рассчитывал на помощь земляка – кардинала Виссариона. Автор подробно рассказывает, где был, что видел. И то, что он в своем труде вообще не упоминает о Зое-Софье, напротив, доказывает, что ни о каком важном событии и речи в доме Палеологов не велось.
Что касается «Большой хроники», то и там говорится лишь о помолвке Зои с Караччиоло, которая, по неизвестным причинам, так ничем и не закончилась.
Павел Пирлинг поставил под сомнение даже сам факт помолвки, так как ни в каких документах известного итальянского рода Караччиоло он не нашел ни одного упоминания о таком важном для греков и итальянцев событии. Так что сообщение о помолвке Софьи с представителем рода Караччиоло весьма сомнительно.
Русские летописи также рассказывают, что к царевне в Риме, якобы, сватались представители нескольких знатных родов: «а присылалися к неи король Франчужскы и князь великы Маделяньскы, но она не хочет в Латынство».40
Эта запись летописца свидетельствует о стремлении послов доказать приверженность невесты православной вере, набавить ей цену. На самом деле Софья, которая именуется в римских документах «возлюбленной дщерью Римской Церкви», не могла бы отказать жениху из-за «латынства», ибо и ее отец, и сама она считались в Риме католиками. К тому же король французский Людовик XI (с 1461 по 1483 год) не мог бы к ней посвататься, ибо все годы своего королевского правления был женат. Если же речь идет о королевских сыновьях, то старший из них умер младенцем в 1459 году, а следующий, Карл VIII, родился лишь в 1470-м и в женихи Софье явно не годился. Герцогу Модены и Феррары Борцо (Борсо) д’Эсте ко времени приезда Софьи в Рим уже перевалило за пятьдесят, и вряд ли он годился ей в женихи.
Еще один жених, приписываемый некоторыми сочинителями Софье, – Лоренцо Медичи еще в 1467 году в восемнадцатилетнем возрасте был выгодно женат родителями на красавице Клириссе Орсини из знатного римского рода, близкого к папскому престолу. Хотя нельзя исключать попытку кардинала Виссариона, имевшего тесные связи с Флоренцией и ее Платоновской академией, сосватать Софье столь блистательного жениха, как Лоренцо.
Московский жених
Очевидно, несмотря на все старания кардинала Виссариона и самого папы римского, охотников из знатных семей жениться на сироте без связей и приданого, несмотря на ее высокое происхождение, не находилось. И потому возможность выдать Софью за великого князя Московского, о котором в Риме были немало наслышаны, была единственным шансом прилично пристроить византийскую царевну (принцессу). О том, что иных достойных кандидатов на руку Софьи не было, говорит и тот факт, что переговоры о браке по вине москвичей тянулись три года, и все три года невеста терпеливо ждала. И наконец, когда сваты явились, собралась в поездку очень быстро.
Русские летописи сообщают, что инициатором заключения брака Софьи с великим князем московским Иоанном III Васильевичем был сам папа римский, приславший в Москву в 1469 году сватом Георгия (Юрия) Грека Траханиота, которого римские источники называют «мажордомом» в поместье Фомы Палеолога в Риме. Вероятно, после смерти деспота он продолжал оставаться в этой должности. Однако, скорее всего, инициатором сватовства был опекун детей Фомы Палеолога кардинал Виссарион. Похоже, что именно он, узнав о вдовстве Иоанна III, отправил архонта Палеологов в Москву в качестве свата, о чем и сообщают русские летописи.
О вдовстве Иоанна III в Рим мог сообщить служивший в Москве «денежником», то есть изготовителем монет, итальянец, принявший на Руси православие, – дворянин из итальянского города Виченцы Джан Баттиста делла Вольпе, в русских источниках – Ивашка Фрязин. Известно, что он прислал в Рим к папе с сообщением двух своих посыльных.
Одним из них был его племянник Николо Джисларди. Возможно, поводом для их приезда была доставка домой заработанных в Москве денег, ведь известно, что многие иноземцы часть своего дохода отправляли на родину. В частности, сохранилось письмо знаменитого архитектора, возводившего Успенский собор Московского Кремля, Аристотеля Фьораванти (Фиораванти) (Fioravanti) от 1476 года к его покровителю герцогу Миланскому. В нём говорится о Москве, о путешествии автора на Русский Север и о присылке герцогу пойманных им кречетов. В Милан это письмо доставил сын Аристотеля Андрей. Так что общение служащих в Москве итальянцев с их родиной не прерывалось. Не исключено, что родственник «денежника» сообщил в Рим о вдовстве великого князя Московского с одобрения самого Иоанна. Получив это известие, именно папа римский Павел II снарядил посольство из Рима в Москву. В его составе находились старший брат «Ивашки Фрязина» Карл делла Вольпе, их племянник – Антонио Джисларди, который в будущем прославится на Руси как архитектор и строитель нескольких кремлевских башен, а также уже упоминавшийся Георгий Траханиот, о чем и сообщают русские летописи.
Участие в сватовстве самого папы римского подтверждает документ из Ватиканского архива, в котором говорится: «9 июня 1468 года папа Павел II назначил выдать послам Вольпе, «обитающего в Москве», около 41 флорина на путевыя издержки. На другой же день они и получили эту сумму».41
Конечно, активное участие в этом сватовстве принимал опекун детей, кардинал Виссарион, неутомимый сторонник создания антитурецкой коалиции и организации крестового похода на турок. О том, какое значение придавал замужеству Софьи Палеолог кардинал, говорят строки одного из его посланий: «Это дело является предметом наших забот и желаний».42
Вот как рассказывают об этом сватовстве русские летописи:
«В лето 697743 той же зимой 11 февраля пришел из Рима от кардинала Виссариона Грек по имени Юрий к великому князю с листом, в нем же писано: есть в Риме деспота Аморейского Фомы Ветхословца от царства Константина града дочь его, именем Софья, православная христианка. ‘‘Если захочешь взять ее (замуж), то я учиню ее в твоем государстве, а сватались к ней король Французский и князь великий Маделянский, но она не хочет в Латинство’’. Тогда пришли и Фрязи44, Карл именем, Ивану Фрязину Московскому денежнику брат больший, да племянник, старшего их брата сын Антон. Князь же великий внял их словам и, обсудив это со своим отцом митрополитом Филиппом и с матерью своею и с боярами, и той же весной марта 20 послал Ивана Фрязина к папе Павлу и к тому кардиналу Виссариону, чтобы царевну посмотреть. Он же, добравшись до папы и повидав царевну, рассказал папе и кардиналу Виссариону с чем был послан. Царевна же, услышав, что князь великий и вся земля его в православной вере христианской, восхотела за него. Папа же посла князя великого Ивана Фрязина много чтив, и отпустил его к великому князю с тем, что готов отдать за него царевну, но пусть пришлет за ней бояр своих. А листы свои45 папа дал Ивану Фрязину таковы, что послам великого князя ходить свободно два года по всем землям, которые под его папство присягают, до Рима».46