Страница 10 из 21
В современном мире все меньше граждан идентифицируют себя с государством и ценностями, поддерживаемыми государством, предпочитая им другие, предлагаемые, в частности, кругом общения – в интернет-сообществе.
Истоки недоверия к государству имеют двоякую природу. Их вызывают, с одной стороны, снижение потребности граждан в институтах-посредниках (партии, профсоюзы, государственные институты), а с другой – ограничение суверенитета и ресурсов современного государства, его способностей удовлетворять общественные запросы при нарастании (в условиях кризиса) требований к нему. Особенно ярко это проявляется, например, в России, где недоверие и критика институтов государства часто сочетаются с упованием на него в решении насущных личных проблем.
Как подчеркивает Р. Инглхарт, современные люди не склонны принимать те издержки, которые связаны с современной бюрократией и жесткими социальными нормами, предпочитая им индивидуальный выбор и участие в неформализованных структурах [Инглхарт, 1997]. Этот постмодернистский сдвиг в мировоззрении и ценностях современного человека оказывает прямое воздействие на политическое поведение людей, формы и методы действий, используемых ими для достижения своих индивидуальных и групповых интересов, на их отношение к государству, а в конечном счете и на политический режим. Современных людей, особенно молодых, образованных представителей нового среднего класса, уже не удовлетворяют те формы и возможности воздействия на деятельность органов власти, которые представляет наличная политическая система, прежде всего в лице государства. Во многом отсюда – и отчуждение от государства.
Характеризуя российскую специфику субъективного фактора применительно к включению в процессы управления, необходимо отметить, что российский гражданин не видит в модели государства и общества способа обеспечения благополучия и, главное – предмета выбора и договора. Он воспринимает правила игры как данность, но не понимает процедур, механизмов организации жизни, предпринимательства, заработка, распределения благ, не обнаруживает их издержек, временной ограниченности действия, а также необходимых моделей личного участия. Его требования к власти и ее типу носят наивный характер, определяемый желанием простого улучшения жизни. Свободы не ценятся, потому что без осознания того, что тип государства – это тип процедуры, нет и понимания того, к чему их можно приложить, где, как и для чего реализовать.
Отмечаемый специалистами кризис институтов демократии (отсюда понятие «постдемократия») связан еще и с тем, что политическая система перестает зависеть от гражданского участия, на первое место выходят результаты политики, которые берется обеспечивать политико-медийный класс, используя различные технологические механизмы управления, все меньше рассчитывая на собственных граждан и все меньше привлекая их к участию в принятии решений; утрачивается спрос на организованное политическое участие. На передний план выходит политик – менеджер, антрепренер политического рынка, умелый манипулятор настроением масс, действующий по поручению теневых, главным образом экономических акторов, а политический процесс превращается в соревнование конкурирующих групп пиар-специалистов, имиджмейкеров и т. п. [Гоптарева, 2016].
Одновременные действия разнонаправленных факторов, определяющих условия и предпосылки вовлечения в публичность, когда государство вынуждено привлекать граждан к участию в решение публичных проблем, а граждане, не испытывая желания взаимодействовать с государством, не могут без его участия и ресурсов решить эти проблемы, создают сложную мозаику процессов публичной политики, где все определяется соотношением сил и ресурсов сторон «здесь и сейчас».
Глава 3
Доверие в системе взаимодействия граждан и государства
3.1. Доверие как принцип взаимодействия граждан и государства
Проблематика соотношения доверия и недоверия традиционно развивается как область философии человека, а также других наук. На рубеже XX–XXI вв. она входит в сферу интересов истории, социологии, политологии. Фактически учение о доверии и недоверии в политической сфере как особое направление исследований в известной мере меняет научные подходы к политике. Доверие выступает важнейшим фактором социального капитала. Доверие и недоверие становятся обоснованием геополитической ситуации, возникшей в условиях применения санкций к России.
Проблема доверия привлекла к себе внимание исследователей уже в конце XIX в. и характеризуется множественностью подходов в силу разного понимания как ее природы, так и особенностей трансформации в современных условиях. Например, Ф. Тённис, Э. Дюркгейм, Э. Гидденс и другие [Теннис, 1998; Дюркгейм, 2011; Гидденс, 1999] подчеркивали особенность доверия к власти, обращая внимание на то, что ее безличные институты на практике ассоциируются с представляющими их конкретными лицами. Отсюда – утрата доверия к тем или иным институтам власти, которая вполне может являться следствием бездействия, аморальности или коррупционности их руководителей или представителей.
Ф. Фукуяма рассматривал доверие как приверженность индивидов, социальных групп к общей системе ценностей, считая, что успех самореализации конкретного общества зависит не от рыночных принципов и не от приверженности традициям, а от одного, распространившегося повсюду элемента культуры – уровня доверия, существующего в обществе. По его мнению, доверие проявляется как на социальном (доверие к государству и общественным институтам), так и индивидуальном уровнях. Оно «есть ожидание того, что члены данного сообщества будут вести себя нормально и честно, проявляя готовность к взаимопомощи в соответствии с общепризнанными нормами» [Фукуяма, 2004, с. 133].
П. Штомпка ввел понятие «культура доверия», которая становится определяющим фактором в процесс формирования гражданского общества [Штомпка, 2012]. Польский социолог полагает, что доверие есть «ставка» в отношении непредвиденных действий других, а «доверие – недоверие» – способ справиться с неясным будущим, в котором мы не уверены [Штомпка, 2008, с. 326].
Н. Луман определяет доверие как механизм для минимизации рисков и как определенный социокультурный ресурс, способствующий реализации потенциала действия. Он считает необходимым разделение доверия и уверенности: «Если у вас нет альтернатив, вы находитесь в ситуации уверенности. Если вы выбираете одно действие, предпочитая его другим, вопреки возможности быть разочарованным в действиях других, вы определяете ситуацию как ситуацию доверия» [Луман, 2007, с. 183–184].
Можно согласиться с подходом И. И. Кузиной, рассматривающей доверие к политическим институтам как набор нормативных и оценочных ориентаций граждан относительно деятельности политических институтов и политических лидеров, сформированный в результате социализации и сопоставления результатов работы институтов и политических лидеров, правил функционирования институтов и ожиданий реализации интересов граждан [Кузина, 2014, с. 159].
Существовавшая на протяжении многих веков традиционная модель доверия населения к власти в последние десятилетия подвергается серьезной ревизии. Данный процесс характерен не только для государств, сохранивших элементы патерналистской политической культуры, предполагающей безусловное подчинение граждан существующей власти и принуждающих несогласных к лояльности. Авторитет и престиж государства существенно понижается даже в демократических государствах, наполняясь новым содержанием «общественного договора» между государственной бюрократией и гражданским обществом.
Доверие рассматривается в основном как необходимое условие развития обществ, как фактор экономических трансакций, способ и оценка состояния общественных отношений, общественной солидарности, взаимопонимания, как проявление ценностных предпочтений. Доверие считается основой деятельности всех социальных институтов и в таком качестве исследуется в этнометодологии.