Страница 72 из 88
— Лютиэнь, ты уверена, что нет никаких веских причин поторопиться со свадьбой?
Понимая, что окончательно зашугана и теперь не скоро посмею поднять взгляд от своих рук, я отрицательно качнула головой, но уже через минуту нашла способ отыграться на Эйомере, заявив, едва он вынул уже знакомое громоздкое кольцо, что в моей семье принято дарить невесте новое кольцо и желательно по размеру, а не так, чтобы она его потерять боялась. Любимый одарил меня обещающим много интересного взглядом, но всё же, пообещав вскоре исполнить желание, целомудренно поцеловал в лоб и, скрипнув зубами в сторону Боромира, первым покинул кабинет, в то время, как неунывающий, словно удельские хоббиты, Фарамир уже в красках расписывал, какой можно будет закатить знатный пир, сыграв в следующем апреле сразу три свадьбы.
Что ж, апрель это мой самый любимый месяц. Однако сначала придется пережить очередную обиду на упрямого рохиррима, который добивался своих целей, не гнушаясь никаких методов и не считаясь ни с чьими чувствами. А обида эта была настолько сильной и глубокой, что перебороть её не хватило и мая с июнем. Лишь к концу июля, окончательно прижившись в Цитадели, успев проститься с уехавшими Гэндальфом и хоббитами и познакомиться с прибывшей вместе с Владыкой Элрондом красавицей Арвен, глядя на то, как она и Арагорн рады долгожданному воссоединению, я поняла, что невыносимо сильно скучаю по своему Сенешалю, который теперь уже стал Королём Марки. Ведь что есть любовь? Это не только объятия, поцелуи и сладость от близости, но и глубокая привязанность, доверие, понимание близкого человека, как самого себя, даже если между вами есть кардинальные различия, это способность принимать и подстраиваться, а не только эгоистично требовать, чтобы всё было по-твоему и ничего по-его, это тоска по серым глазам и крепким рукам. Эта тоска была настолько сильна, что, наконец, заставила до конца осознать, что я больше не принадлежу своему времени свободных нравов, а живу в мире Эйомера и, чтобы найти в нём свой дом, нужно сначала научиться жить по правилам этого мира, принять то, что мужчина — главный во всех начинаниях, а уважение к нему, подчинение ему — единственный путь к взаимному счастью.
Изо дня в день следуя за Ранарой, на которую Боромир возложил нелёгкую задачу научить будущую Королеву государства конников справляться со всеми дворцовыми хлопотами и быть такой образцовой хозяйкой, чтобы ему не было стыдно выдавать её замуж, я внимала каждому слову женщины, показывавшей, как прядут шерсть, ткут ткань, заваривают воск для свечей, мёд для хмельных напитков и мыло для купания и стирки, узнавала секреты того, как чистить столовое серебро, сохранять свежесть хлеба и заполнять кладовые только нужными продуктами. И, разумеется, я убирала покои в Цитадели вместе с прислугой, чтобы в будущем знать, где она лодырничала, а где заслужила похвалу за приложенные усилия. Дни от зари до заката пролетали почти незаметно, даже не всегда находилось время для прогулок с Талой в городском парке: дальше Врат меня теперь вообще не выпускали. А вот ночами то маяла бессонница, то посещали такие чудесные сны, что поутру совсем не хотелось просыпаться, и всё нетерпеливей становилось сердце, всё сильнее хотелось, чтобы поскорее настал август. А он случился, душный и совсем без дождей, но зато одним знойным днём в Минас-Тирит приехал отряд рохиррим, чтобы забрать тело своего погибшего Конунга для захоронения в возведённом за это время кургане. Событие само по себе печальное, время траура, разумеется, не для радостей, но, тем не менее, я была бесконечно счастлива тому, что, наконец, снова увижу Эйомера.
Едва дождавшись, когда закончится официальная часть встречи с Арагорном и Боромиром, переодевшись в лёгкое, цвета молодой листвы платье, я поспешила в обеденный зал, где для уставших с дороги витязей была накрыта трапеза. Сидеть возле опекуна, скромно потупившись и, как подобает леди, не задавая лишних вопросов, было просто невыносимо, но от того лишь радостнее были минуты, когда после мы, наконец, оказались в холле. Судя по настороженному взгляду Эйомера, он ожидал, что я всё ещё злюсь на него и могу затеять ссору, но, даже не подумав заниматься такими вульгарными глупостями, я просто спряталась в его раскрытых объятьях, не в силах даже слезами выразить, как сильно его люблю.
— Пойдём, мне дозволена честь повезти тебя на прогулку, — шепнул в мои волосы рохиррим, пока я старательно заливала солёной влагой его камзол, и, не дождавшись вразумительного ответа, привычным движением подняв на руки, понёс к конюшням. Лишь на миг оторвав голову от его груди, я заметила стоящего на ступеньках Боромира, который следил за нами столь внимательно, словно желал убедиться, что не допустил ошибки, согласившись выдать меня замуж за племянника покойного Тэйодена.
Своей неукротимой резвостью успевший отдохнуть Огненог в очередной раз доказал, что является одним из лучших скакунов табунов Марки, и уже вскоре привёз нас к пристани на берегу Андуина, где сине-зелёные бурные воды качали множество лодок и даже несколько ярко расписанных кораблей. Направив жеребца к зарослям орешника и клёна, Эйомер уверенно нашёл узкую тропку, которая вывела к серебристым тополям, у корней которых, доходя до самой воды, колыхались на ветру заросли мелких нежно-голубых цветов с радостными жёлтыми серединками.
Незабудки.
Такие красивые, нежные, хрупкие — незабудки.
От счастья к глазам снова подступили слёзы, а Эйомер уже спрыгнул на землю и помог мне спешиться, отпуская Огненога свободно пастись.
— Я не умею собирать букетов, поэтому решил просто привезти тебя сюда, — приподняв мое лицо за подбородок, рохиррим улыбнулся так ласково, что стало ясно, что он тоже скучал, несмотря на все свои новые королевские заботы и восстановление разорённого после войны государства. — Возможно захочешь сплести венок? Я помогу.
— Нет, не нужно их рвать, пусть лучше цветут здесь, чем завянут в кружке с водой, — улыбнувшись в ответ, я снова спряталась в его объятиях, только теперь понимая, что это и есть дом, о котором говорил Гэндальф. Волшебник, как всегда, оказался прав, просто было нужно уметь ждать и проявлять терпение. — Осенью я отпрошусь у Боромира собрать здесь семена, а потом посею их в нашем саду, к маю мы успеем.
— Как скажешь, — вынув из кармана брюк маленькую, украшенную искусной резьбой коробочку, Эйомер вложил её в мою ладонь. — Вот, как обещал. Надеюсь, с размером не ошибся. Гимли отлил и прислал с гонцом из Эребора.
Ободок золотого кольца украшали три цветка с лепестками, усыпанными голубыми самоцветами. Снова незабудки. Такой восхитительной тонкой работы, что красивее украшения мне просто не доводилось видеть. Неужели четыре месяца назад, в те трудные дни Эйомер заказал для меня такой чудесный, невероятный подарок? А он уже аккуратно надел кольцо на мой палец и, заключив в крепкие родные объятия, прижался к губам в таком хмельном, упоительном поцелуе, что от счастья сердце в груди заколотилось как маленькая непоседливая птичка, и я знаю — так будет всегда, пока мой рохиррим рядом. Потому что я люблю его больше жизни, а он меня ещё сильнее.
========== глава 30. Белые ленты ==========
Любовь! Ей в мире нет цены,
Она, как солнце, вечно светит.
Любовью будем спасены:
Она одна за все в ответе.
В любви — счастливые все дни,
И защищай любовь как можешь.
Её, как божий дар, храни —
Ты этим жизнь свою умножишь.
— Стой ровно, госпожа, не крутись, как ребёнок на ярмарке, — велела мне Ранара, для убедительности надавив ладонью на спину пониже лопаток, чтобы держала осанку, пока портниха прикладывает к почти готовому белоснежному платью кружева и цветы из лент и жемчуга, решая, какие украшения будут лучше смотреться на скромном лифе и пышном подоле. — Ты должна быть самой красивой из невест, поэтому не мешай нам работать.
Ну да, замри как статуя и желательно не дыши.
— Это невозможно, мне в жизни не сравняться красотой с Эйовин и Лотириэль, — устало вздохнув от донельзя надоевшей примерки, я старательно расправила плечи и попыталась не шевелиться хотя бы несколько минут. — Они высокие и стройные, как берёзы, а я…