Страница 39 из 88
— Завтра я уеду, и ты должна научиться не изводить себя слезами, — произнёс любимый, когда, прижавшись к его вздымающейся груди, я пыталась совладать с дрожью, которая охватила тело вслед за нахлынувшей волной удовольствия. — Меня не будет несколько недель, возможно, дольше, и я хочу знать, что это время ты проведёшь с моей сестрой в обычных дворцовых хлопотах, хочу знать, что с тобой всё хорошо, что ты не печалишься.
— Эйомер, — приподнявшись, я заглянула в ставшие такими родными серые глаза. — Позволь мне проводить тебя вместе с Эйовин до Мёрзлого Рога, пожалуйста…
— Лютиэнь, если бы я только знал, что ты не натворишь глупостей, поверь, я был бы только рад, — перекатившись на бок, он заключил моё лицо в ладони, накрывая ноги сильной ногой, словно боялся, что я прямо сейчас могу убежать. — Но ты так безрассудна и порывиста, что я не могу быть уверен в твоём благоразумии и поступках.
— Тогда поклянись мне, что вернёшься живым, что мне нечего бояться.
— Я обещаю, — по тому как рохиррим прикрыл на мгновение глаза, по судороге, исказившей его суровое лицо, было ясно, что он ни в чём не уверен, что завтра для него такой же зыбкий песок, как и для меня.
— И я обещаю, что буду послушна твоей воле, но мы оба не знаем, что нас ждёт впереди, прошу, не лишай нас возможности просто быть рядом немного дольше.
— Хорошо, будь по-твоему, — после затянувшихся на несколько минут раздумий согласился Эйомер. — Но помни — я верю тебе.
Радостно улыбнувшись, я прижалась к его приоткрытым губам в благодарном, ласковом поцелуе. На доверие, конечно, полагаться не приходилось, наверняка, любимый будет следить за каждым моим шагом, что добавит хлопот к и без того обширному списку, но всё же он дал своё согласие, что, в свою очередь, давало мне шанс быть с ним рядом и дальше, таясь так, чтобы он не заметил этого. Вдыхая смешанный с потом мускусный запах его кожи, согретая надёжными объятиями я, наконец, смогла уснуть, а на самой заре он разбудил меня, сказав, что пора собираться в дорогу.
Прощаться со следопытами, Арагорном, Гимли и Леголасом, как это сделали Мэрри и Эйовин, я не ходила, рассудив, что там и без меня народу много, и предпочла вместо этого собирать с кухарками завтрак для выдвигающегося в поход гарнизона. Он прошёл довольно быстро, а затем всё завертелось так, что мы едва успели оседлать наших с подругой лошадей и приторочить к их сёдлам спрятанную с вечера амуницию. Очень скоро мы уже выезжали из ворот Медусельда: бледная молчаливая Эйовин придерживала сидевшего впереди оглядывающегося хоббита, а я поглаживала шею нервно прядающей ушами Талы. Похоже, кобыла чувствовала моё смятение и чутко реагировала на него. Для переживаний у меня было много причин: я впервые покидала пределы Рохана, собиралась на корню разрушить едва обретённое доверие Эйомера, что непременно обернётся очень плохо для тех хрупких отношений, которые между нами зародились, и, в довершение всего, намерена сразиться на полях Пеленнора. Если бы любимый только знал о моих планах, он бы точно запер меня в темнице, как уже делал это прежде, но он верит мне, едет в начале колонны рядом с Конунгом и Хамой и не подозревает, что я всего лишь солгала, пообещав ему свою покорность. Впрочем, он тоже лжет, именно он научил меня лгать. Почему, если он уверен, что вернётся, то ходит ко мне по ночам, как вор, стремится сохранить всё в тайне? Мне и самой не хочется, чтобы в такое сложное военное время кто-то узнал о нашей любви, но Эйомер явно пытается уберечь меня от позора внебрачных отношений, если ему не суждено вернуться. Неужели, думает, что, если его не станет, я смогу начать всё с чистого листа и связать судьбу с другим? Нет! Я слишком люблю его, чтобы даже мысль такую допустить. Именно поэтому я сегодня здесь и без раздумий согласилась участвовать в безумном замысле Эйовин. Рохирримка права: лучше умереть рядом с теми, кого любишь, сражаясь в жестокой битве с единым Врагом, чем, оставшись без них, влачить жалкое существование, лить слёзы о былом. В победу нужно верить всегда, именно верой она и заряжена, и всё же, что ждёт тех, кого витязи Марки оставили в тылу, дома, если их самих постигнет поражение? Я не хочу узнать и разделить подобную участь. Уж лучше ещё раз испытать на себе гнев Эйомера, если наша миссия завершится благополучно, чем жить потом без него.
Мне казалось, что три дня это целая вечность, что нам ещё долго пересекать вброд узкие речки и ледяные ручьи, преодолевать перевалы и спускаться в лощины, давать жеребцам волю в широких степях, но на деле всё оказалось быстрее. Не успела я налюбоваться высокими елями, зарослями вереска и редкими буками, насладиться ночными привалами и наслушаться историй болтавшего без умолку Мэрри, как впереди обозначился скальный массив, который мы смогли обогнуть лишь в сумерках. Длинной колонной отряд спускался всё ниже, пока не вышел к самому дну глубокого ущелья, туда, где близ границ с Гондором находилось сторожевое поселение, и где нас уже ждали. Именно здесь нам с Эйовин и хоббитом позволено отдохнуть сутки, прежде чем под охраной воинов, сменяющихся со своих постов, вернуться в Медусельд. Очень скоро возле нескольких деревянных построек форта был разбит лагерь из шатров, а на разожженных кострах начали готовить ужин. Обустроив нашу маленькую палатку, мы повели лошадей к реке. Хоббит, очевидно пытаясь побороть нервное напряжение, либо и впрямь такой шебутной, всё рассказывал про энтов и про то, как они разгромили Изенгард, а Эйовин, оглядываясь, не слышит ли кто, пыталась проинструктировать нас насчёт завтрашнего утра. Вскоре наши скакуны уже жевали овёс в общем стойбище, мои друзья отправились проверять, чего вкусного сумели настряпать витязи без поварих, а я решила перед ужином полюбоваться на шумящий за елями водопад. Конечно, нужно бы помочь с приготовлением еды, но, выслушав от Эйомера и Хамы, как славно они справляются в походах без женщин, мы с Эйовин принципиально не сделали этого не разу за три последних дня. Пусть готовят сами, коли такие мастера на все руки.
Кутаясь в шерстяной плащ, вздрагивая от крика скорее распугивающего, чем ищущего добычу филина, я шла по усеянной хвоей земле пока не оказалась перед широкой рекой, в которую и срывался поток воды, бегущий с заснеженной вершины могучей горы, носившей название Мёрзлый Рог. Влажная от брызг трава на пологом берегу сверкала так, словно покрылась инеем, а звёзды, появившиеся на расчистившемся от облаков небе, казалось, любовались своим отражением в водной глади. Всё здесь было словно пропитанным магией старинных сказок, и совсем не верилось, что где-то полыхает пожарами война, и гибнут ни в чём неповинные люди.
— Сколько уже раз я просил тебя быть осторожной; хотя бы для разнообразия не хочешь попытаться прислушаться?
— Зачем, если ты следишь за каждым моим шагом? — обернувшись, я встретилась с осуждающим взглядом Эйомера. Даже не сомневалась, что он наблюдал, куда я пошла. — Видишь ли, девушке нужно иногда уединиться.
— Но это небезопасно, — приблизившись, он смерил меня сверху вниз таким скептическим взглядом, словно хотел напомнить, какой маленькой и беззащитной я ему кажусь.
— Хорошо, в следующий я раз я пописаю прямо в твой сапог, чтобы тебе было спокойнее, что в кустах парочка орков не сидит.
— Так ты… — пожалуй, в первый раз мне довелось увидеть, как Эйомер растерялся и не может найти слов для ответа. — Я отвернусь.
— Спасибо, нас с Эйовин у реки хафлинг покараулил, — хихикнув, я округлила глаза, когда любимый угрожающе скрипнул зубами.
— Тогда зачем ты мне всё это сказала?
— Чтобы ты знал, что если девушка засобиралась в ближайший пролесок, то вовсе не факт, что у неё там свидание назначено, — так, судя по грозно сведённым бровям, с дразнилками нужно завязывать, иначе нарвусь на неприятности. Но ведь он и в самом деле до сих пор ревнует меня к Эрвину: стоит бедолаге попытаться ко мне приблизиться, как из головы колонны для него приходит распоряжение отправляться разведывать путь. — Хотя вполне вероятно, что девушка знает, что её любимый наблюдает за ней, и таким образом приглашает его присоединиться к ней.