Страница 34 из 88
— От кого-то прячешься?
Испуганно вздрогнув услышав слишком знакомый голос, открыв глаза, я удивлённо уставилась на приподнявшего край скатерти Эйомера: наклонившись, он прожигал меня колючим внимательным взглядом. В сердце вскипело негодование от того, что только сейчас он соизволил обратить на меня внимание. Громко хмыкнув, я непочтительно повернулась к нему задом и, встав на четвереньки, поползла к концу длинного стола, туда, где виднелся просвет среди нескончаемой череды ног. Отпущенный на пол щенок сначала последовал за мной, но затем предпочёл вернуться к матери; меня же, выбирающуюся из-под стола, встретили удивлёнными взглядами несколько сидящих у края витязей, и, словно этой неловкости было мало, услужливо протянул руку, чтобы помочь подняться, невозмутимый Эйомер. Нет, ну вот каким образом он умудрился сюда пробраться в этой шумной толпе? Передвигается быстрее знаменитых скакунов Марки?
— Простите, здесь сегодня столько народу, что это был самый короткий путь, — улыбнувшись мужчинам и проигнорировав предложенную Эйомером помощь, я поднялась на ноги и, отряхнув, расправила тунику. — Я пришла спросить, всего ли у вас достаточно? Возможно, стоит подать ещё вина?
— Всего вдоволь, девочка, — добродушно рассмеялся один из воинов, обладатель такой густой пшеничной бороды, что впору носить заколки, как у гномов. — Присаживайся к нам, если заскучала.
Скучно мне в эту минуту совсем не было, даже напротив, но вот идея отвязаться от Эйомера, присоединившись к шумной компании, была очень даже неплохой. К сожалению, у самого Эйомера были совсем другие планы: стоило сделать шаг к скамье, как он, сжав мою руку повыше локтя, потянул на себя.
— Ты позволишь?
— Нет.
Однако моё возражение было проигнорировано. Зачем вообще нужно спрашивать, если ответ не интересует? Исключительно из вежливости? А ещё очень вежливо тащить за собой, как нашкодившего ребёнка, к мраморной колонне и, скрыв от любопытных взглядов своей массивной фигурой, рассматривать, как экспонат на выставке прикладного искусства.
— Что происходит? — тон его был таким же «дружелюбным», как и взгляд. — В прятки решила со мной играть или намекаешь, что в обществе собак интереснее, чем в моём?
Собака — друг человека, а тебе Сенешаль — мордорский варг товарищ.
— Господин изволил обратить на меня внимание? — скромно опустив ресницы, я уговаривала себя заткнуться и не послать его в орочью задницу, а то ведь возьмёт с собой на экскурсию, а мне не интересно. — Могу я узнать, чем обязана такой чести?
— Лютиэнь!
Рык Сенешаля заставил, зажмурившись, вжаться в холодный мрамор колонны.
— Моё наказание ещё не закончено? Мне прямо сейчас начинать просить пощады? — голос ослаб, открыть глаза так и не хватило смелости; неужели он так жесток, что продолжит свои игры?
— Наказание? — почувствовав прикосновение пальцев Эйомера к губам, я едва смогла подавить дрожь. — Ты думаешь, что это было наказанием?
— Не думала, пока не поняла, что ты даже поздороваться со мной не считаешь нужным, — сердце вновь засаднило от обиды, но нельзя показывать, как мне больно, это лишь станет оружием в его руках.
— Посмотри на меня, — приказал Эйомер, опуская ладонь на мою шею. Ощутив его ласковое поглаживание по чувствительной коже, распахнув глаза, я встретилась с насмешливым взглядом серых глаз. — Если бы ты не умчалась, как перепуганный кролик, я бы обязательно поприветствовал тебя.
Ну конечно, теперь легко говорить, так я и поверила. Что, мало девушек из города пришло на праздник, решил до меня снизойти? Похоже, Сенешаль легко прочёл мои мысли по лицу, глаза его опасно потемнели.
— Скажи, — промолвил он, сжимая моё плечо и пресекая этим попытку отстраниться. — Я нужен тебе только в качестве защитника, или всё же есть ещё какие-то причины?
Ах, так! Он ещё и признаний в чувствах от меня ждёт?! Приехали. Мне казалось, только в моём двадцать первом веке мужчины хотят от женщин дифирамбов, цветов и заботы. Ну погоди у меня, Витязь Марки!
— Надо полагать, мне не должно ждать защиты? — постаравшись придать лицу как можно более невинное и встревоженное выражение, я, подняв руку, коснулась небольшого свежего шрама на его скуле. — Если из нас двоих именно ты нуждаешься в защите, то только скажи, я постараюсь быть самой храброй и сильной и сокрою тебя от всех невзгод и неприятелей. Хочешь, мой господин?
Судя по тому, как отхлынула кровь от смуглого лица Сенешаля, лучше было бежать без оглядки, но я промедлила, и момент был безбожно упущен. Схватив за плечи, он утянул меня за колонну, и мы оказались фактически наедине в шумном, переполненном людьми зале. Холодея под его взбешённым, прожигающим насквозь взглядом, я в отчаянии попыталась вырваться или, на худой конец, истошно завизжать, но рохиррим зажал мой рот ладонью, вновь прижимая к мрамору.
— Опять! Когда ты, наконец, угомонишься? Или думаешь, у меня терпение железное, чтобы терпеть твои выходки?
Понимая, что перегнула палку, и Эйомер прямо сейчас покажет, как он умеет кусаться, уже сомневаясь, была ли права, обвиняя его, я сделала единственное, что могло если не успокоить, то хотя бы отвлечь любимого: коснулась кончиком языка прижатой к губам ладони. Ответом было глухое шипение и смачная брань; прижавшись лбом к моему лбу, он помянул лихом добрую половину сарумановых чёрных свиней, а затем, убрав руку, завладел моими губами в требовательном, жёстком поцелуе. Сердце, рванувшись, заколотилось от нахлынувшей, сметающей всё на своём пути радости; стремясь вложить всю нежность и раскаяние в ответную ласку, привстав на цыпочки, я обняла его и тут же оказалась в кольце сжимающих сильных рук.
— Тебе пора взрослеть, иначе окончательно сведёшь меня с ума, — хрипло пожурил он, прикасаясь губами к моему всё ещё горящему от минувших слёз веку. От такой нежности перехватило дыхание, желая получить ещё один поцелуй, я потянулась к его губам, чем вызвала грубоватую усмешку и полный кипучей страсти отклик. Напор проникшего в рот языка, терпкое, чуть хмельное дыхание и крепкие объятия заставляли забыть обо всём, выпасть из реальности и просто наслаждаться такой долгожданной встречей. Что же будет дальше, если уже сейчас Эйомер превращает меня в податливый, таящий от его умелых ласк воск? Едва сумев вдохнуть, когда он, прервав поцелуй, прижался губами к моему виску, я смущённо спрятала лицо у него на груди. — Я постараюсь не забывать, как ты ещё молода, но и ты помни, что мысли слышать мне не дано, говори, если хочешь, чтобы я знал, чего ты ждёшь от меня.
Кивнув, я вслушалась в зазвучавшую громче игру волынщика. Интересно, Эйомер умеет танцевать, или его главный и единственный танец происходит с мечом на поле брани? Уверена, что не спросила об этом вслух, но, противореча сказанным только что словам, он вывел меня из-за колонны и потянул за собой к танцующим, среди которых я к своему удивлению заметила даже Конунга и Гэндальфа. Чувство робости сковывало движения, заставляло краснеть и опускать взор, но потом я поняла, что на нас особо никто не смотрит, а внимание, в основном, приковано к лихо отплясывающим на одном из столов хоббитам. Не сказала бы, что Эйомер слишком хорошо танцевал, но вёл он вполне уверенно и в своей обычной манере даже немного властно, благодаря этому мне удалось легко подстроится под незнакомые движения. Отвечая улыбкой на его одобрительный взгляд, я внезапно поняла, что он ждёт от меня именно этого: доверия и способности подстраиваться под него, и не только сейчас, в танце, и это совсем нетрудно. Крепче обняв, любимый закружил меня, словно невесомую былинку, вырвав из груди радостный, счастливый смех.
— Побудь с Эйовин, — велел он через несколько минут, когда к нам подошёл один из витязей и доложил своему Маршалу, что всё готово, и ждут только его. — Я скоро найду тебя.
Что ж, если так хочется побыть судьёй между поспорившими, кто кого перепьёт, Леголасом и Гимли, то пусть веселится, на то и праздник. Найдя подругу, которая несколько минут назад танцевала с одним из воинов, я присела рядом с ней за стол и даже решилась в первый раз попробовать роханского вина. Оно было крепким и сладким, словно майский мёд, по венам тут же разбежались горячие искры, и уже вскоре мне удалось уговорить не особо возражавшую рохирримку посмотреть на пивной поединок эльфа и гнома. Смеясь, мы вместе пробрались сквозь толпу в тот конец зала, где были установлены на столах пузатые бочки, и, притаившись в тени одной из колонн, с интересом наблюдали, как спорщики кубок за кубком пьют пенный напиток под скабрезные шутки собравшихся вокруг мужчин. Поначалу всё шло очень чинно: Эйомер разливал обоим, не забывая и сам прикладываться к кубку, должно быть жалел, что не стал третьим участником соревнования, но затем Гимли вошёл в азарт и, поинтересовавшись, положены ли победителю девки и баня, принялся осушать кубки один за другим как заправский выпивоха. Леголас же, напротив, пил медленнее, исподволь наблюдая за шумным соперником.