Страница 16 из 88
— Значит, и моя сестра знает о случившемся? — перебил Эйомер, вновь меняясь в лице и становясь неимоверно подозрительным.
— Так получилось…
— Ну и за что Советник впал в твою немилость?
— Думаешь, мало причин? — буркнула я, вспомнив про мучения несчастной собачонки.
— Лютиэнь, лучше расскажи всё сама, — надо же, как Сенешаль умеет вкрадчиво говорить. — Я ведь выберусь отсюда и всё равно всё выясню.
— Сначала выберись.
— У тебя имеется повод сомневаться во мне?
— Напротив, я с нетерпением жду, когда ты покинешь эту сырую нору.
— Есть какие-то особые причины? — Сенешаль насмешливо приподнял брови, в глубоких глазах сверкнул лукавый огонёк.
— Пока ты без незабудок: нет! — я не смогла сдержать ответной улыбки, но всё же решила быть честной, чтобы не вообразил себе чего ненароком; хватит мне намечающихся проблем с Эрвином. — Мне было страшно, когда ты покинул Медусельд, без тебя я не чувствую себя в безопасности.
— Чем же я смог внушить такое доверие? — понимая, что я не шучу, Эйомер тоже стал серьёзнее.
Просто удивительно, как у него быстро настроение меняется, настоящий хамелеон. Не зная, как объяснить свои ощущения, я пожала плечами и осмотрелась, понимая, что рядом с ним не боюсь находиться в этой тёмной, полной колеблющихся теней темнице.
— Я знаю, что не слишком нравлюсь тебе, и ты мне не доверяешь. Но так же я знаю, что в случае опасности ты не оставишь меня одну.
— Видишь во мне защитника?
Побледнев от его слов, я испуганно сжалась, только теперь понимая, какую допустила ошибку, так опрометчиво решив сказать ему правду. В голове всплыл давний разговор матери и её кузины о том, что женщина готова спать ночью с открытыми дверями, если знает, что у неё есть любимый мужчина, который всегда защитит, а если такового нет, она запрётся на двадцать замков и всё равно не будет чувствовать себя в безопасности. Судя по проницательному взгляду Эйомера, он знает об этом, и моя откровенность мне ещё аукнется. О, Господи, какой же дурочкой я себя сейчас перед ним выставила! Но ведь я не влюблена в него, он вовсе не мужчина моей мечты. Даже не представляю, кто может мечтать о таком деспоте.
— Я могу постоять за себя.
— Судя по всему, Грима уже в курсе, — опять насмехается? Нет, он просто невыносим! — Чем же тебя защита Эрвина не устраивает? Малец даже в темницу за тебя сел.
Не будь я уверена, что это невозможно, решила бы, что Сенешаль ревнует. Пришлось списать этот гневный выпад на на его скверный характер.
— Я не просила его о такой защите, — оглянувшись на погружённый в темноту коридор, я зябко поёжилась. — Мне нужно идти, стражники и так сказали, что впускают меня в последний раз, и если задержусь, то уже точно не смогу смягчить их и принести вам с Эрвином еду.
— Ты не должна больше приходить сюда, это очень опасно, — тон Эйомера был столь категоричен, что стало понятно: запрет обжалованию не подлежит. — Выполни лишь одно моё поручение.
— Какое?
— Найди Хаму и расскажи ему о том, что видела на кухнях. Постарайся, чтобы никто посторонний вас не услышал. Просто скажи, что разговор важный, он сам позаботится об остальном.
— Хорошо, — поёжившись от того, что придётся говорить с начальником стражи, я в последний раз взглянула на хмурящегося Сенешаля и поторопилась к выходу: от темноты и затхлого воздуха уже мутило, хотелось поскорее выйти на солнце и вдохнуть полной грудью морозную февральскую свежесть.
Недовольная собой, своим поведением и тем, какой слабой показала себя Эйомеру, я пересекла почти безлюдный широкий двор и направилась в конюшни, где провела не меньше двух часов, расчёсывая густую гриву Талы и заплетая красивые сложные косы, как учил Кеорим. Кобыла, казалось, внимательно слушала мои тихие сетования на то, что если так робеть, то Сенешаль вообразит себе невесть что, и нервно прядала ушами, когда я грозилась устроить ему такую весёлую жизнь, что он и думать забудет о своём павлиньем бахвальстве и фантазиях, что каждая встречная-поперечная, завидев его породистую физиономию, готова без памяти влюбиться и лечь под ноги пушистым ковриком. Не дождётся! Никогда!
Лишь когда солнце стало клониться к горизонту, пообещав завтра обязательно принести яблок, я покинула свою любимцу и отправилась искать Хаму. Как оказалось, он тоже меня искал на пару с Кайлом, который был донельзя встревожен тем, что кто-то кого-то пытался отравить, и я куда-то делась посреди бела дня после того, как попросила его убрать труп собаки и отравленную еду. Хорошо хоть они не объявили тревоги и искали меня только совместным усилиями, не подключая к этому королевский эоред. Помня о том, чему учил Эйомер, я сказала начальнику стражи, что хочу поговорить с ним о неотложном важном деле, и уже вскоре мы втроём сидели в одной из пустых в это время суток казарм. Решив, что это даже хорошо, что Кайл с нами, и не придётся потом объясняться еще и с ним и пытаться что-то соврать, я поведала о том, что видела на кухнях Гриму в тот момент, когда он приказал подростку отнести вернувшемуся из рейда и заключённому под стражу Маршалу обед и о том, что, заподозрив неладное, когда он всыпал в еду порошок, освободила мальчика от порученного задания. Как ни хотелось сдержаться, но из глаз вновь полились слёзы, когда пришлось описывать гибель собаки. Правда, они быстро высохли, стоило Хаме потребовать объяснений, как и зачем без его позволения я оказалась в темницах.
— Ты должна была сразу же найти меня, девочка. Не стоило одной пытаться разобраться в случившемся, тем более, что ситуация более чем серьёзная. Попытка убийства племянника Тэйодена — это не шутки, — окинув меня карим взглядом, строго произнес мужчина. — Я отвечаю за безопасность всех в Медусельде, в том числе и за твою. Что, если бы Советник узнал о твоём вмешательстве и попытался заставить тебя замолчать?
— Мне стало страшно за Сенешаля, и в те минуты самым важным казалось предупредить его, — кожей ощущая их с Кайлом осуждение, я низко склонила голову, делая вид, что внимательно изучаю чисто выметенные каменные полы. — К тому же, я — чужая здесь и испугалась, что если выдвину подобное обвинение, то Советник сумеет повернуть его против меня самой и выставит всё так, будто это я затевала попытку отравления. Он умеет убеждать, мне никто бы не поверил.
— Никто бы так не подумал и не прислушался к нему, — уверил начальник стражи. — Я наблюдаю за тобой с ночи твоего появления и не разу не заметил ничего подозрительного. Напротив, ты пытаешься помочь в силу своих женских способностей, и я знаю, как довольна твоей помощью главная кухарка. Можешь не сомневаться: все видят, как ты стараешься быть полезной, никто не стал бы возводить пустых обвинений. К тому же, ты стала близка с госпожой Эйовин, это тоже о многом говорит. Наша госпожа в два счёта вычисляет дурных людей.
— Мне казалось, я изо всех сил стараюсь быть незаметной.
— Да как же можно не заметить такую красоту?! Половина воинов едва не вывернула шеи, пытаясь получше рассмотреть, как ты скачешь на той рыжей кобылке, — рассмеялся Кайл, но тут же смолк под грозным взглядом своего начальника.
— Не принимай этого близко к сердцу, — посоветовал Хама, заметив, как я залилась ярким румянцем. — Никто из витязей тебя никогда не обидит, а глазеть им всё равно не запретишь. После случившегося сегодня я велю получше присматривать за тобой. Постарайся не оставаться одна, будь всё время на виду у кого-то из стражников.
Легко ему говорить, но ведь я провожу время в основном в ткацкой и на кухнях, стража туда редко заглядывает. Не торчать же рядом с ними на ступенях дворца, да и ночью единственный мой страж — это щеколда на дверях.
— Хама, можно мне обратиться с просьбой? — не могу поверить, что решилась заговорить об этом, но мужчина уже выжидательно смотрит, и идти на попятный поздно. — Я достаточно неплохо владею мечом, но мой остался далеко отсюда. Вы, возможно, могли бы мне помочь?
— Девушка с оружием? — похоже, подобная идея могла вызвать у него лишь неодобрение.