Самая снежная ночь

— Садись, — велел жених, гостеприимно открыв дверцу Ламборджини. — После свадьбы узнаешь о целостности моей анатомии.

— Есть основания волноваться по сему поводу?

Брякнув это, я тут же залилась краской стыда и, скользнув на кожаное сидение, попыталась сделать вид, что меня в автомобиле ни разу нет, а то, что имеется в наличии, это феечка Винкс, которая с бодуна забыла, что у неё имеется пара крыльев и нимб со стразиками. Кстати, куда Его Величество подевал свою корону? Я же с нашей первой встречи её больше ни разу не видела, а хотелось бы рассмотреть получше такой шедевр ювелирного искусства.

— Ещё успеешь.

— Тоже после свадьбы?

Стоило только представить, как в первую брачную ночь он входит в нашу опочивальню в короне и… больше без ничего, как горло тут же сжал ком то ли икоты, то ли истерического хохота, и захотелось сию секунду ретироваться из автомобиля, но не тут-то было: Трандуил, поджав губы, уже вырулил на дорогу и даже прибавил газу, чтобы одна девица, то есть я, не выскочила на ходу. Очень предусмотрительно с его стороны. Потому что в ту минуту мне хотелось большего всего на свете сделать именно это.

— Послушайте, Ваше Величество… — горло продолжало сдавливать так, что слова больше походили на жалкое мяуканье. — Вы, конечно, святой Трандуил и родились в те благословенные времена, когда за слово «секс» могли сжечь на костре и прах по ветру развеять, а я до безобразия вульгарная девица, но смею заметить, что это только в мыслях, а вот вы произносите вслух.

Длинные пальцы эльфа побелели от того, с какой силой он сжал ни в чём не повинный руль, затем по салону разнёсся сдавленный то ли смешок, то ли хриплый рык, и пришлось, потупив взор, со всей скромностью разглядывать свой розовый маникюр, хотя безумно хотелось знать, что за эмоции выражает лицо короля.

— Хочешь сказать, я дурно на тебя влияю?

— Очень дурно. Например, ваши поцелуи, они… я после них спать не могу две ночи подряд! А мне после планёрки рисовать эскизы на конкурс по реконструкции холла городского драмтеатра. Напортачу, и Фёдор Олегович с меня живьём шкуру сдерёт! Он ещё на прошлой неделе предупредил, что покрошит меня в капусту, а потом и потушит, если я буду продолжать витать в облаках!

— Дело ведь не только в этом? — голос Трандуила был настолько подозрительно спокоен и даже мягок, что я невольно подняла на него глаза, и тут же поняла, что эльф размышляет над тем, совсем ли его невеста расклеилась, или её ещё можно призвать к порядку и благоразумию?

Поздно призывать, когда Остапа понесло.

— Вы мне ничего не писали вчера.

— Зачем, если ты не отвечаешь?

— Но это ещё не значит, что я не читаю!

От понимания того, что веду себя ужасно глупо, стало ещё хуже, и захотелось спрятать пылающее лицо в ладонях, словно это могло как-то помочь и защитить от беспардонного вторжения в моё личное пространство — постоянного копания в мыслях. Как мы сможем просто существовать рядом, если у меня нет права ни на одну, даже малюсенькую тайну? Просто на те личные вещи, о которых девушки обычно не говорят с мужьями? Я даже плохое настроение не могу скрыть за дежурной улыбкой — эльф всё равно всё видит и знает.

— Смотри на это проще: я понимаю и всегда буду понимать тебя так, как ни один муж не понимает свою жену. Насколько мне известно, для женского пола немаловажно именно понимание, за него борются, а тебе этого делать не нужно.

Тоже мне знаток женских душ нашёлся!

И не только душ, по флюидам тоже специалист немалый.

Стоит только посмотреть на то, как сына себе качественно сработал.

Ни одна барышне не может пройти мимо, чтобы не хлопнуться от восторга в обморок.

— Ну ты же смогла.

Это замечание заставило улыбнуться и даже удивиться тому, что с неба снова падают невесомые белые хлопья. Будто город и без того не замело по самые крыши.

— Разве вам не скучно от такого понимания? — нужно возвращаться к предыдущей теме разговора, потому что разбираться в том, почему по сердцу мне пришёлся обладавший тяжелейшим характером Трандуил, а не обходительный Леголас, совсем не хотелось. Ведь сама этого не знаю. Просто сердце так чувствует.

— С тобой разве соскучишься?

Улыбка Трандуила показалось мне совсем не злой, она была насмешливой и немного, самую чуточку, ласковой. Конечно, в его манере — с примесью превосходства, и всё же это помогло успокоиться и даже робко улыбнуться в ответ. Когда же эльф, свернув в переулки, направил Ламборджини к Александровской площади, на которой уже установили главную елку, настроение определённо улучшилось.

Поскольку до начала рабочего дня оставалось ещё полчаса, то ничто не мешало мне выйти из автомобиля, чтобы поближе подойти к высокой голубой красавице. Морозный воздух щипал щёки, крохотные ледяные снежинки падали на волосы и норовили забиться под шарф, но это не мешало любоваться яркими разноцветными шарами, гирляндами и мишурой, которые украшали раскидистые лапы ели. Она была такой, как и в моём детстве, только украшения стали вешать пластмассовые из Китая, а раньше они были стеклянными, частенько бились при порывах ветра, и корка снега на асфальте всегда сверкала от крохотных искрящихся осколков. Таких красивых, что их непременно хотелось потрогать руками, но мама не позволяла делать этого, строго пресекая все попытки ослушаться и подойти поближе. Александровская площадь была моим самым любимым местом в городе именно потому, что в детстве каждый вечер тридцать первого декабря, в десять часов родители приводили меня сюда, чтобы проститься со Старым Годом. Ночь всегда делает праздники особенно загадочными, а когда вокруг весёлая шумная толпа гуляющих, и на нарядной ели горят разноцветных фонарики, то для ребёнка наступает особое время самых настоящих чудес. Однажды я даже видела ангела. Мне было всего четыре года, и мама только посмеялась, сказав отцу, чтобы поменьше читал мне сказки, но я точно знаю, что ничего тогда не выдумала. Ангел был высокий и светловолосый, одетый в чёрное пальто он стоял чуть в стороне от шумной ребятни и смеющихся взрослых. Он показался мне тогда задумчивым и очень строгим, но когда заметил, что я смотрю на него, улыбнулся так светло, как это могут делать только по-настоящему волшебные, добрые существа. Именно эта улыбка на прекрасном лице надолго засела в детской памяти и была одним из самых радостных детских воспоминаний. Каждый раз приходя в Новый Год на Александровскую площадь, я вспоминала моего ангела, а сегодня… сегодня по коже побежали колкие мурашки неверия, подозрения и… узнавания.

— Это были вы? — обернувшись к остановившемуся за моей спиной Трандуилу, ощущая, как тело сковывает оцепенение, я вглядывалась в холодные черты его красивого лица, только теперь до конца осознавая, как прав был в субботу папа. — Вы и есть мой ангел?

— Ты была забавной малышкой.

Наверное, нужно привыкать к тому, что мой жених никогда не отвечает на вопросы прямо, как и к редким, неожиданным проявлениям его нежности, когда, обняв, он просто притянул меня к себе и невесомо коснулся губами лба — словно тоже хотел удостовериться, что я —настоящая, та самая девочка, что и много лет назад. Для меня много, а для него едва ли.

========== Глава 11. В постели Его Величества ==========

« — Ваше Величество, почему мы с вами раньше не познакомились?

— Эру берёг тебя, глупое создание.»

Поменяв акценты в любимом анекдоте, я отправила его Трандуилу и, быстро отключив звук о приходе сообщений ВКонтакте, изображая жуткую заинтересованность в строительстве новой элитной многоэтажки, взглянула на начальника. Обычно его не провести подобным манёвром, но сегодня Фёдор Олегович был так увлечён беседой с приехавшими в офис инвесторами, что предпочитал не обращать внимание на то, что кое-кто из его сотрудников имеет наглость копошиться в своём телефоне. Да-да, не только я, но и вездесущая секретарша Леночка, которая вечно суёт свой аккуратный нос куда не следует. На самом деле, она неплохая девчонка, мы дружим и даже вместе ездили летом на рок-фестиваль, но полученное от неё несколькими минутами ранее сообщение с вопросом, что за папик привёз меня на работу в дорогущей иномарке, заставило тяжко вздохнуть. Не хочу фигурировать в сплетнях, которым теперь конца и края не будет. И о замужестве говорить пока тоже не хочу. В конце-концов, могут мои бабочки хоть ненадолго почувствовать себя вольными созданиями, которые не должны ни перед кем ни в чём отчитываться? Или это из области фантастики? Дома родители постоянно интерес проявляют, на работе тоже теперь покой отменяется, и куда бедной девушке податься? Хочу сначала в магазин, в кондитерский отдел за конфетами из халвы с миндалем, а потом в постельку под тёплое одеяло, чтобы в уютном мягком коконе помечтать о своём Короле и с этими мечтами уснуть. Я ведь теперь ни в чём не уверена: ни в том, что он такой ледяной и нетерпимый, каким старается казаться, ни в том, что сама не выдумала себе ту нежность, с которой эльф обнимал меня у нарядной ёлки на Александровской площади. Может, показалось, и он просто ловко пудрит мозги неопытной девчонке? Скорее всего, так и есть, но горько занывшее в груди сердце совершенно не хочет верить в самый очевидный расклад. Ему подавай принца, белого коня и взаимную любовь до гроба, а имеется Король, олень, девичья влюблённость в айсберг и вечность вдвоём. Я ничего не перепутала? Ах да, ещё Ламборджини. Но его Трандуил вряд ли сможет в Валинор переправить… Стоп. Об этом путешествии в один конец думать сейчас совершенно не хочется. Оставлю эти мысли на потом. Примерно на через год. А сейчас у меня почти обычный рабочий день и нужно решать: либо пробираться на объект через сугробы, либо идти на автобус. Театр, конечно, располагается не слишком далеко, и летом от офиса до него можно спокойно дойти за двадцать минут, но вот когда зима такая суровая, как нынешняя, то это уже совсем другой разговор. К тому же коммунальщики традиционно чистят только главную улицу, считая, что по остальным люди не ходят, да и пескопаста нужнее водителям на дорогах, чем пешеходам на тротуарах.