Страница 7 из 39
Ностратический корень «ме» выражал идею искусства, силы, могущества. Шумерское «ме» означало универсальную силу, разделенную между существами вселенной [32]. Казахский корень «мыс», входящий в имена «Мыстан» и «Алпамыс», помимо значения «медь» имеет то же самое значение, что и шумерское «ме».
Сакральный полярный смысл имеет слово «яблоко» (английское «apple»), от которого происходит имя Аполлона – гиперборейского бога Солнца и Света. Казахское «алма» относится к тому же фонетическому ряду. И если эпический герой Алпамыс реконструируется как ипостась Божественного, небесного принципа (см. главу 1 «Мифоритуальных оснований»), то можно предположить связь этого образа с гиперборейским Аполлоном, а корень «алып» – «великан» связать с руническим рядом и с названием гор Альпы.
В свете Виртовской теории проясняется и значение казахских названий зимы «қыс» (сдавить, стягивать) и лета «жаз» (распространять, разглаживать). Сопоставления можно продолжать бесконечно. Взять хотя бы сакральное значение «камня» – «stein» (немецкое), «stone» (английское) и первую ипостась Коркута в тенгрианстве «тас» (корень «тс» – «st»). Но изучение тенгрианства, тюркских рун в контексте теории Г. Вирта требует специального исследования. Пока заключаем: «Переход «Т» в «К», «Света, опускающего руки, в Свет, поднимающий руки» – вот основа и центр всего гиперборейского гнозиса, этой изначальной проторелигии» [33]. Тенгри, скрытый Творец, проявляется в этом мире через свою явленную ипостась Коркута.
Но нельзя не указать на другую, противоречащую Виртовской гиперборейской теории реконструкцию изначальной прародины человечества и сакральной традиции, изложенную в написанной в конце ХIХ века английским полковником, масоном Джеймсом Черчвардом книге «Древний континент Му. Прародина человечества». Многими исследователями подвергалась сомнению подлинность использованных Черчвардом табличек с письменами. Тем не менее в его нашумевшей работе, как представляется, присутствует и истинная информация. Со временем, скорее всего, найдется опосредующая связь между противоречащими теориями Вирта и Черчварда. Но мы не можем обойти вниманием ни одну из них, т. к. в каждой содержится некоторое зерно истины, позволяющее глубже понять наше духовное наследие.
В излагаемом Дж. Черчвардом материале об изначальной прародине человечества – затонувшем материке Му, остатками которого являются острова Тихого океана, нас прежде всего привлекают несколько моментов. Символом Творца и творения, Высшего Духа является Семиглавый Змей, головы которого символизируют семь высших Разумов и семь планов мироздания. Это напоминает нам о семи ипостасях Коркута. О символизме Змеи как созидательной силе Творца в казахской мифологии мы будем говорить несколько позже, а Серикбол Кондыбай посвятил символизму Змеи Книгу третью своего четырехтомного исследования «Мифология предказахов».
Теория Черчварда также объясняет и подтверждает факт 16-тысячелетнего тенгрианского календаря, тенгрианской хронологии (Т. Асемкулов). Черчвард пишет о колонии Империи Му – «Великой уйгурской империи», могущество которой простиралось от Тихого океана и до Атлантического. Столица уйгуров, которых не следует путать с исторически известным Уйгурским каганатом и тем более с современным уйгурским этносом, находилась в районе пустыни Гоби. «История уйгуров представляет собой историю ариев» [34].
Простим английскому полковнику ХIХ века столь понятный европоцентризм и отметим, что даже если не ссылаться на авторитет Г. Вирта, считавшего тюрков ариями, то, по мнению М. Элиаде, древние религиозные системы индоевропейцев и тюрков практически едины за некоторыми исключениями. Да и исключения эти представляют ошибку великого религиоведа, связанную с недостаточной его информированностью по поводу тюркской традиции. Итак, возражая Дж. Черчварду, мы можем утверждать, что тюрки не менее индоевропейцев имеют отношение к наследию Великой уйгурской империи, вершин своего могущества достигшей около 16–18 тысяч лет назад. По традиции, если колония достигала расцвета, она объявлялась независимой империей во главе с царской династией, ведущей свое происхождение от царской династии континента Му. Можно предположить, что утверждение новой династии во главе суверенной империи сопровождалось введением нового летоисчисления, а тенгрианское летоисчисление казахских есепші (человек, ведущий счет годам по традиционному календарю и в соответствии с ним предсказывающий погодные условия на будущий год) является продолжением древней традиции империи, погибшей, по мнению Черчварда, 12 тысяч лет назад.
Дж. Черчвард приводит рисунок с фотографии, сделанной учеником Пржевальского проф. Козловым во время раскопок в Хара-Хото, на месте столицы Уйгурской империи. На фотографии запечатлен рисунок уйгурской царицы с супругом. Ее голову украшает корона с тремя зубцами, символизирующими число прародины – континента Му. Слово «Му» имело значение «родина, мать, земля». Рисунок уйгурской императрицы с трехзубчатой короной поразительно напоминает древнетюркские наскальные рисунки Умай – божественной покровительницы деторождения, детей, плодородия. Умай изображается в том же, хотя и упрощенном стиле (причем черты ее лица, как и лица уйгурской императрицы, скорее, монголоидны), в такой же короне. «Умай» и «Му» связаны фонетически и семантически.
Есть еще целый ряд аналогий между традицией Му, как ее изображает Дж. Черчвард, и тенгрианством, но мы не стали специально останавливаться на них, так как они свойственны большинству традиций разных народов. Серьезное исследование истории человечества не может ограничиваться навязанными рамками «осевого времени» и т. п., до которого история, по мнению официальных историков, имеет лишь мифологический характер. И если мы признаем, что тенгрианство представляет собой сохраненные следы изначальной, общей для всего человечества традиции, и если учитывать, что наши предки наследовали весьма древнюю, если не сказать самую древнюю из существующих ныне систем летоисчисления, в своих исследованиях тюркской традиции мы должны ориентироваться на такие глубокие слои истории, о которых пока наша наука предпочитает говорить, как о каменном веке.
Глава 3
Орел и Змей
У проживающих в Китае родов Меркит (фонетический вариант «буркут» – орел) и Каракас племени Керей – Абак вплоть до ХХ века сохранился древний обычай: осенью из гнезда берут орленка и весной в праздник Наурыз выпускают его на волю, произнося при этом свои обращения, пожелания к Тенгри [35]. У перуанских индейцев существовал аналогичный обряд «Белый Орел», когда под ритуальную песню – обращение к Богу – выпускают кондора, чтобы он это обращение донес до Всевышнего. В древнем Риме, кроме гадания по полету птицы, существовал обычай отпускать на волю орла во время праздников и во время похорон императора. При этом орел символизировал душу божественного кесаря. Реликтом этого, по всей видимости, некогда распространенного обряда является русский обычай отпускать на волю певчих птиц на Масленицу и сказка, у казахов распространенная под названием «Волшебный сад».
По свидетельству летчиков, орел летает на высоте до 6 тысяч метров. Образ этой сильной и гордой птицы, всегда пребывающей высоко в небе, нашел отражение в мифологиях многих народов. У североамериканских индейцев существует мифологическое представление о «Птице-Громовержце» – символе Мирового Духа. У бурятов и якутов существует культ Орла – ипостаси Творца, Солнечной Птице, Первом Шамане или учителе (предке) Первого Шамана. Есть все основания предполагать, что сибирская мифология Орла-Меркита является версией представлений о Коркуте – ипостаси Тенгри, учителе шаманов.
Подтверждением этой гипотезы является распространенный по всей Средней Азии культ суфийского святого Буркута (Борха). В.Н. Басилов в этом культе прослеживает реликты доисламского аграрного божества [36], но в то же время указывает на многие типично шаманские функции и способности Буркута и на возможную связь этого культа с бурятским культом Орла-Первошамана [37] и с казахским фольклорным Коркутом. Как осторожный в выводах исследователь, В.Н. Басилов формулирует так: «Конечно, до сих пор нет достаточного материала для окончательного решения вопроса о правомерности отождествления образов Коркута и Буркута (Борха)» [38].
32
Там же. С. 35.
33
Там же. С. 716.
34
Черчвард Дж. Древний континент Му. Прародина человечества. 2001, с. 91.
35
Сообщено Таласбеку Асемкулову его дедом по матери, кюйши Ж. Стамбаевым, а также позднее известным кусбеги Нурахметом – дедом жены домбриста Секена Турысбекова.
36
Басилов В.Н. Культ святых в Средней Азии. С. 24–25.
37
Там же. С. 35.
38
Там же. С. 53.