Казахи и Россия

В целом в 1758–1759 гг. казахско-русские отношения значительно улучшились. Это произошло, прежде всего, благодаря усилиям А. И. Тевкелева, находившегося в постоянном контакте с ханом Нуралы, султанами и старейшинами. Он часто вставал на сторону казахов при их конфликтах с башкирами, казаками, калмыками. В итоге существенно выросла торговля, прекратились набеги.

И. И. Неплюев, страдавший от тяжелых болезней в последние годы своего пребывания в должности, в феврале 1758 г. подал в отставку. Исполнять обязанности главы губернии остался А. И. Тевкелев, который рассчитывал занять этот пост на постоянной основе. Но его ожидания не оправдались. В июле 1759 г. оренбургским губернатором стал ветеран многих войн генерал-майор А. Р. Давыдов.

С первых дней пребывания в должности новый начальник придерживался жесткой линии поведения в отношении казахов. В сентябре 1759 г. во время встречи с Нуралы, его братьями Ералы, Айшуаком и рядом старейшин, прибывших в Оренбург, губернатор вел себя чрезвычайно надменно и холодно. Разговаривая с ханом и султанами как с подчиненными, А. Р. Давыдов выставил им ряд обязательных требований. Нуралы и его братья должны были немедленно освободить всех русских пленников, обеспечить полную безопасность проходящим караванам. Но самое главное – казахи должны прекратить зимовать на правом берегу Яика.

Пересекать Яик казахам запрещалось и раньше согласно указам из Петербурга. Но И. И. Неплюев и А. И. Тевкелев действовали гибко, часто смотря сквозь пальцы на эти перекочевки. А. Р. Давыдов как профессиональный военный решил действовать в строгом соответствии с данными ему установками. Подкрепить свои требования А. Р. Давыдов решил отменой даже традиционного награждения глав казахской делегации. По его мнению, хан и старшины вели себя не как добропорядочные подданные. Тем самым губернатор сэкономил для казны три тысячи рублей, выделенных специально для этих целей.

Нуралы с братьями уехали от Оренбурга, не простившись с новым губернатором. 5 октября Нуралы отправил письмо канцлеру М. И. Воронцову, в котором сообщал о недовольстве казахов новым руководителем губернии. Нуралы просил также о дозволении продолжать зимовки на правом берегу Яика, поскольку «киргис-кайсак, е. и. в. рабов, да и скота весьма умножилось».

Несмотря на запрет, некоторые казахские роды зимой 1759–1760 гг. вновь стали переходить за Яик. Здесь их ожидали казаки и калмыки, которые стали захватывать переправленные табуны. Ими было отбито около трех тысяч лошадей. Но то было только начало.

С наступлением лета возобновились нападения башкир. В течение лета 1760 г. они угнали у казахов свыше трех с половиной тысяч лошадей. В сентябре был убит племянник Нуралы – султан Мамбетали, возвращавшийся из Оренбурга. Он отвозил для смены аманатов очередного сына Нуралы и возвращался вместе с двадцатью степняками раньше остальных. По поручению хана он должен был отправиться в Хиву, но по пути домой все они были ограблены и убиты.

Подозрение пало на башкир, конвоировавших обозы с солью, идущие из Илецкой защиты. При И. И. Неплюеве эти обозы охраняли солдаты регулярных частей либо оренбургские казаки. Никаких эксцессов не возникало. Башкиров к этой службе уже при А. Р. Давыдове привлек надворный советник И. Л. Тимашев. Как полагал, в частности, А. И. Тевкелев, это было сделано сознательно. Правительствующий сенат приказал провести строжайшее расследование данного преступления, хан Нуралы указал имена башкир, у которых видели вещи убитого султана, но дело с места не сдвинулось, И. Л. Тимашев был признан невиновным. По мнению А. Р. Давыдова, чересчур активные розыскные действия могли вызвать возмущение башкир.

Той же осенью то ли из-за попустительства, то ли из-за подстрекательства оренбургских властей было совершено открытое нападение башкирского отряда в 400 человек на казахов рода жагалбайлы, кочевавших по р. Темир. В этом набеге были убиты 14 человек, в том числе два бия этого рода, 67 человек (в основном женщины и дети) захвачены в плен. Отогнано было также 500 лошадей и 46 верблюдов.

Тяжелее всего пришлось тем, кто вновь решил зимовать за Яиком. В ходе нападений казаков и калмыков казахи потеряли около 40 тысяч лошадей. Упорство казахов в продолжении таких опасных переходов показывает остроту территориальной проблемы. На удобных для зимовий землях уже не было мест, и «лишним» приходилось с риском для жизни и имущества переходить на запретный берег реки.

Казахи требовали от Нуралы решения проблемы. Но в правительстве не собирались идти навстречу желаниям хана. Немного позднее уже Екатерина II, комментируя очередное прошение Нуралы, писала в Коллегию иностранных дел: «Мне кажется легко ответствовать киргиз-касацкому хану на его доказательства о дозволении перейти с своим скотом Яик. Он признается за подданного России, следовательно он послушен будет и не пойдет с своим скотом, где им заказано, понеже всякий российский подданный не смеет переходить где ему позволено».

Убедившись в законности своих действий, А. Р. Давыдов продолжал свою политику. Когда в 1761 г. в Оренбург приехали султаны Ералы и Айшуак, губернатор вновь вел себя с ними чрезвычайно грубо, требуя навести порядок в кочевьях. Он не дал возможности Нуралы отправить делегацию ко двору, хотя хану было дозволено свидетельствовать свое почтение императору раз в два-три года. Из столицы посланники возвращались нагруженные дарами, поэтому хан дорожил этим правом.

В итоге по всей степи усилились антирусские настроения. Казахи стали задерживать и направлять обратно среднеазиатские караваны, шедшие в Оренбург. Брат Нуралы Айшуак вместе с подданными собирался откочевывать на территорию Семиречья. Получавшие эти сведения чиновники Коллегии иностранных дел стали действовать помимо губернатора. Братьям Нуралы – Ералы и Айшуаку было назначено жалованье в 200 рублей. Вновь обсуждался вопрос о строительстве городка для хана. Однако этих мер было недостаточно.

Нуралы продолжал просить об отрешении от должности действующего губернатора и назначении на его место А. И. Тевкелева. Степень отдаления хана от России показывает, что в 1762 г. он впервые вступил в дипломатические отношения с властями Цинской империи и отправил свое посольство в Пекин. Цинский император, обрадованный возможностью привлечь на свою сторону российского подданного, щедро одарил посланцев Нуралы.

В том же году отряды казахов стали грабить караваны, совершать нападения на казачьи поселения и калмыцкие аулы. Ситуация серьезно тревожила российское внешнеполитическое ведомство. В июне 1763 г. А. Р. Давыдов был снят со своего поста. Занять его место опять надеялся А. И. Тевкелев, но правительство не решилось назначить мусульманина на такой важный пост. Новым губернатором стал один из фаворитов покойного Петра III – Д. В. Волков, отправленный после безвременной гибели своего покровителя подальше от столицы. На него была возложена миссия уладить отношения с казахами.

Нуралы, надеявшийся на назначение губернатором А. И. Тевкелева, был все-таки доволен уходом А. Р. Давыдова, считая это своей победой. В октябре 1763 г. хан впервые за четыре года приехал в Оренбург, чтобы познакомиться с Д. В. Волковым. В ходе встречи Нуралы обещал сделать все для российских властей и просил только дозволения переходить зимой на другой берег Яика. Но Д. В. Волков заявил, что решение таких вопросов не входит в сферу его компетенции и посоветовал хану обращаться в правительство. Нуралы последовал данному совету и получил новый отказ.

Д. В. Волков, недолго пробыв на посту, запомнился только одним действием. По его представлению, в сентябре 1763 г. правительством было указание в течение трех лет продавать казахам хлеб без взимания пошлин. Считалось, что, приучив кочевников к употреблению хлеба, власти смогут эффективнее их контролировать. В остальном все продолжалось, как прежде. Казахи, обмениваясь набегами с казаками и калмыками, так же самовольно переходили зимовать на другой берег Яика.

В декабре 1764 г. оренбургским губернатором становится А. А. Путятин. С его приходом совпало начало регулярных карательных походов против казахов. Под удар в основном попадали мирные аулы, не имевшие отношения к набегам и потому спокойно кочевавшие вблизи границы. Аулы участников забегов заранее отходили в глубь степей, куда не рисковали идти военные отряды. Летом 1756 г. один из таких отрядов отогнал табуны самого хана Нуралы.