Страница 8 из 16
12. Healy D. The creation of psychopharmacology. Harvard University Press, 2009.
13. Henri (Mark) Baruk [Официальная историография Анри Барюка]. Доступ: http://psychiatrie.histoire.free.fr/pers/bio/baruk.htm (дата обращения: 09.07.2016).
14. Mariategui J. Necrologia Henri Baruk (1897–1999) // Revista de Neuro-Psiquiatría. 2002. Vol. 65. P. 9–95.
Карл Бонхеффер: ученый и противоречивая историческая личность
Карл Бонхеффер (Karl Bonhoefer) (1868–1948)
Карл Людвиг Бонхеффер родился 31 марта 1868 г. в Нересхайме (южная Германия) в семье Жюли и Фридриха Бонхеффер. С 1874 по 1878 г. учился в средней школе в Тюбингене, в 1886–1887 гг. проходил военную службу в Штутгарте. С 1887 по 1892 г. изучал медицину в университетах Тюбингена, Берлина и Мюнхена. После получения высшего медицинского образования К. Бонхеффер получил должность директора клиники для «душевнобольных преступников» в г. Вроцлаве. Там он начал свои научные исследования о влиянии алкоголя на организм и обусловленных им дегенеративных процессах в мозге. За время работы там он также сделал свои первые наблюдения о принципиальной возможности и критериях разграничения (дифференциальной диагностики) острых экзогенных реакций и эндогенных психозов. Результаты этих наблюдений, в дальнейшем неоднократно развитые и дополненные им, собственно, и обеспечили К. Бонхефферу в будущем научное признание [Meyer, 2000]. В 1897 г. он представил свою диссертацию на соискание ученой степени доктора медицины, посвященную изучению алкогольного делирия [Meyer, 2000]. В 1898 г. К. Бонхеффер женился на Поле фон Хаас. В последующем у них родились восемь детей [Neumärker, 2007]. Один из его детей, Дитрих Бонхеффер, был известным в германской истории антифашистом, участником германского антифашистского подполья.
В 1904 г. К. Бонхеффер был избран на должность профессора кафедры психиатрии в Университете Н. Бреслау, где он работал вместе с Карлом Вернике (1848–1905), видным неврологом и психиатром, известным своими исследованиями афазии [Ströhle et al., 2008]. В 1908 г. К. Бонхеффер опубликовал первое описание и классификацию симптоматических психозов («острый экзогенный тип реакции»), что дало возможность проводить дифференциальную диагностику между экзогенными (например, острыми инфекционными или интоксикационными) и эндогенными психозами (например, шизофренией) [Bonhoefer, 2008]. В этой работе ученый впервые подчеркнул, что именно симптом нарушения сознания или изменения уровня сознания, по его мнению, характеризует экзогенные психозы, такие как делирий, и служит надежным дифференциально-диагностическим признаком для их отграничения от эндогенных психозов [Ströhle et al., 2008]. Забегая вперед, отметим, что и по сей день делириозные и аментивные синдромы классифицируются как синдромы нарушенного сознания (попадая в ту же группу экзогенно-органических синдромов, что и оглушенность, сомноленция, сопор и кома, определяющим для которых тоже является признак изменения уровня сознания), а не как острые психотические состояния (как, например, острый параноид). Эта классификация К. Бонхеффера была новаторской для его времени. Кроме того, в своей работе он впервые четко показал, что количество различных психопатологических синдромов в психиатрии достаточно ограничено (психопатологические синдромы – например, делириозный, депрессивный, галлюцинаторно-бредовый и др.), в частности, ограничен тот набор синдромальных психопатологических реакций, с помощью которых организм отвечает на различные неблагоприятные экзогенные воздействия (инфекции, интоксикации и др.), соматические нарушения, органические повреждения мозга [Ströhle et al., 2008]. Таким образом, К. Бонхеффер показал, что эти психопатологические синдромы являются этиологически разнородными и нозологически неспецифичными [Ströhle et al., 2008]. Его работа заложила основы современной общей психопатологии и ее отделения от частной психопатологии. До К. Бонхеффера в психиатрии доминировал описательный, а не аналитический взгляд на психические заболевания (описывались конкретные психические расстройства, но практически не делалось попыток вычленить общие или сходные психопатологические синдромы и феномены, классифицировать и изучать их отдельно от частных случаев психопатологии, в отрыве от конкретной нозологии, т. е. практически не существовало общей психопатологии как научной дисциплины в психиатрии). Выводы К. Бонхеффера противопоставлялись утверждению Э. Крепелина о том, что психопатологические синдромы и феномены и связанные с ними психиатрические фенотипы больных нозологически специфичны и позволяют однозначно идентифицировать нозологическую природу заболевания. Таким образом, К. Бонхеффер предвосхитил современный взгляд на то, что психопатологические синдромы и феномены и связанные с ними психиатрические фенотипы могут быть этиологически, генетически, биохимически неоднородны, иметь разную природу и механизмы развития, возникать в рамках разных заболеваний, но тем не менее быть внешне феноменологически очень сходными [Ströhle et al., 2008].
В 1912 г. К. Бонхеффер переехал в Берлин и был назначен директором отделения неврологии и психиатрии знаменитой берлинской университетской клиники «Шарите», где он проработал до 1938 г., вплоть до своего выхода на пенсию. Под его руководством работали такие ставшие в будущем знаменитостями врачи-психиатры и неврологи, как Ганс Герхард Крейцфельд, Франц Крамер, Эрвин Штраус, Артур Кронфельд, Лотар Калиновски, Макс Шеллер [Neumärker, 2007]. В клинике «Шарите» К. Бонхеффер также занимался исследованием психопатологии морфинизма и кокаинизма и возможностей их лечения. Для описания психопатологических изменений, происходящих с человеком после вынужденного окончания трудовой карьеры и выхода на пенсию, К. Бонхеффер ввел понятие «пенсионный невроз». Он также впервые установил большое значение точного и подробного описания психопатологических синдромов и их тщательного анализа с позиций общей психопатологии для дифференциальной диагностики психических заболеваний и был первым, кто увидел и подчеркнул тесную этиологическую связь между энцефалопатией Вернике и Корсаковским психозом [Nickel, 1990]. Поскольку вскоре стало известно, что энцефалопатия Вернике вызывается дефицитом тиамина и что своевременное применение высоких его доз способно предотвратить развитие данного состояния, а уже развившееся, оно достаточно часто поддается терапевтическому воздействию тиамина, открытие К. Бонхеффером связи между энцефалопатией Вернике и Корсаковским психозом имело большое практическое значение. Именно благодаря этому открытию и последующему выявлению терапевтической и профилактической эффективности тиамина при энцефалопатии Вернике с 1920-х годов количество больных с Корсаковским психозом среди пациентов психиатрических клиник значительно снизилось. К несомненным научным заслугам К. Бонхеффера относятся также первое описание хореических и атетозных движений при ревматической хорее (названных им Bindearm-хореей, что в переводе означает «хорея с приведением рук к туловищу»), введение понятия органического, или симптоматического, психоза и первое подробное описание его клинической картины [Neumärker, 2007].
Однако К. Бонхеффер при этом был и весьма противоречивой фигурой в истории психиатрии. Так, он стал активным членом НСДАП и еще в 1920 г., когда она только была основана, участвовал в разработке той части ее программы, где говорилось о необходимости принудительной стерилизации психически больных, а также гомосексуалов и лесбиянок (которые, напомним, в то время также считались психически больными), и в принятии соответствующих решений. Кроме того, К. Бонхеффер преподавал в университете курс по «научной» принудительной стерилизации, который включал информацию о том, какие психические заболевания, по его мнению и указанию НСДАП, подлежат такой «терапии» и каковы критерии их отнесения к данному перечню [Gerrens, 1996]. Справедливости ради следует отметить, что идея о гуманном отношении к психически больным и их правах в то время вовсе не была общепринятой в психиатрии даже в странах, не пораженных нацизмом, и эксперименты с принудительной стерилизацией, соответствующие законы и практика или хотя бы нетабуированное обсуждение подобных идей в те годы имели место и в Швеции, и в Канаде, и в США, и во многих других государствах [Dowbiggin, 1997].