Страница 7 из 16
Как писал А. Барюк, вследствие такого подхода психоанализ разрушает мораль, причем не только у самого пациента, но и у психоаналитиков, и вызывает либо оправдывает агрессивность. В самом деле, одной из любимых манер психоаналитиков в ответ на критику было обвинить оппонента в наличии у него психического заболевания или неких скрытых потаенных мотивов вместо серьезного ответа по существу, что, несомненно, подтверждало тезис А. Барюка об имманентной агрессивности, присущей психоаналитикам. Он также указывал, что любимый психоаналитиками прием «терапевтического переноса» сам по себе может иметь вредные последствия для психики и даже вызвать болезнь. А характерный для психоанализа поиск «ответственных за заболевание» среди членов семьи и родителей, а также внешних причин болезни, нередко в далеком прошлом, среди «детских психотравм пациента», притом нередко вымышленных, А. Барюк называл вредным и разрушительным и для самого больного, и для его семьи, указывая, что это может способствовать выработке у пациента «психологии жертвы» и снятию с себя ответственности за свое поведение и действия, а также к конфликтам, разводам и «внутренним войнам» в семье. Наконец, согласно А. Барюку, если процесс психоанализа продолжается слишком долго, это приводит к ослаблению волевых качеств пациента, развитию у него патологической привязанности к психоаналитику и стремления переложить как можно больше ответственности на него, к падению внутренней моральной энергии и к чрезмерной зацикленности и сосредоточенности на самом себе, на своем состоянии и своих переживаниях.
Еще более грубым и недопустимым вмешательством в психику пациента А. Барюк считал гипноз, особенно его директивную разновидность. Вместе с тем он отнюдь не был противником психотерапии как таковой – он лишь отрицал некоторые ее конкретные разновидности, а именно психоанализ и гипноз (который он до конца жизни презрительно именовал «месмеризмом») [Healy, 2004]. После же появления экзистенциально-гуманистических и клиент-центрированных методик он стал одним из их активных сторонников.
А. Барюк был последовательным противником лоботомии и в целом психохирургических операций, справедливо указывая на их необратимость и нередко тяжкие последствия: «Самая тяжелая и горькая из битв в моей жизни – это битва против лоботомии. Моя враждебность к этому методу начинается с того самого дня, когда он впервые появился <…>. Моя борьба против необоснованного использования электрошока и против лоботомии отняла у меня много лет, и я очень рад тому, что дожил до того дня, когда аргументы, которые выдвигали я и мои сторонники, наконец услышаны и восприняты практически всеми в мире <…>. Я всегда числил себя среди самых последовательных оппонентов этой методики, которую я всегда считал жестокой, опасной и абсурдной. Я всегда верил в принцип, который исповедую и сегодня: строгие научные данные (не такие, как для лоботомии, имеется в виду, а действительно строгие) должны соединяться с принципами гуманности, с гуманным подходом к больным» [Mariategui, 2002].
Кроме того, А. Барюк активно выступал против «шоковых методов терапии» (КСТ, ЭСТ, ИКТ, а позже и АКТ), против злоупотребления психотропными препаратами и необоснованного их назначения либо необоснованного завышения их доз, а также против чрезмерных ограничений и стеснений свободы больных, которые он считал способствующими развитию у пациентов инфантилизма и безответственности («связанный больной никогда не сможет научиться контролировать свою агрессивность»), а также их отчуждению и изоляции от персонала и общества [Официальная историография Анри Барюка].
Несмотря на то что многие из высказанных ученым положений можно в гипертрофированном виде услышать ныне от так называемых антипсихиатров, сам А. Барюк таковым отнюдь не был и всегда решительно возражал, когда антипсихиатрическое движение «поднимало на щит» его высказывания. Наоборот, он последовательно защищал право пациентов на получение своевременной, качественной и, что он особенно подчеркивал, гуманной психиатрической помощи.
Анри Барюк в последние годы жизни
А. Барюк также отвергал и критиковал теорию «органодинамизма», выдвинутую Анри Эем, считая ее чрезмерно материалистичной и механистичной и слишком упрощенной. Примерно схожие причины побуждали его критиковать когнитивно-поведенческую психотерапию. Признавая ее прагматичность и эффективность, простоту применения, А. Барюк указывал также, что она тоже страдает упрощенчеством и механистичностью и сводит причины страдания к некоему ограниченному набору неправильных когнитивных и поведенческих шаблонов, а методы избавления от страдания – к исправлению этих паттернов. Себя же он считал сторонником экзистенциально-гуманистического направления в психотерапии и гуманистического направления в психиатрии.
А. Барюк был автором множества книг и статей. В частности, в 1932 г. он написал основополагающую статью о патогенезе кататонии и способе вызывания экспериментальной кататонии у животных с помощью бульбокапнина или мескалина [Baruk, 1932]. В 1938 г. он написал книгу об экспериментальной и клинической психиатрии, а в 1945 г. – о «моральной психиатрии», социальной психиатрии, об экспериментальной и клинической психиатрии, их взаимоотношениях и взаимопроникновении [Baruk, 1938; 1945]. В 1963 г. вышла еще одна его книга – о социальной психиатрии, а в следующем, 1964 г., – книга о психозах и неврозах, где он, в частности, подчеркивал, что грань между ними не настолько жесткая, насколько принято считать, что больные с психозами не являются «умалишенными» или «сумасшедшими» и что каждый здоровый человек, подвергшийся достаточно сильному стрессу, может испытать реактивный психоз [Baruk, 1963; 1964]. Помимо психиатрии он писал также об истории медицины [Baruk, 1975], об иудаизме и его истории, о еврейской религиозной философии [Baruk, 1970; 1981].
В 1972 г. книгу А. Барюка о том, как современная наука видится в свете еврейской культурной традиции, еврейской цивилизации и принципов праведничества («цедек»), о принципах гуманизма и попытке спасти человечество от физического и духовного рабства, каковой попыткой, по его мнению, является еврейская религия и традиция, перевели на английский язык [Baruk, 1972]. В 1978 г. на английский перевели другую его важную книгу – о результатах полувекового опыта нейропсихиатрии и о том, что пациенты психиатрических клиник – такие же люди, как и здоровые [Baruk, 1978].
Анри Барюк прожил очень долгую и плодотворную жизнь и умер 14 июня 1999 г. в Сент-Маврикии (Валь-де-Марне) в возрасте 101 года.
1. Baruk (Henri) [Краткая биографическая справка о члене Академии медицинских наук Франции]. Доступ: http://www.biusante.parisdescartes.fr/histoire/biographies/index.php?cle=4782 (дата обращения: 09.07.2016).
2. Baruk H. La psychiatrie sociale. PUF, 1955.
3. Baruk H. Psychiatrie: médicale, physiologique et expérimentale: sémeiologie, thérapeutique. PUF, 1938.
4. Baruk H. Psychiatrie morale expérimentale, individuelle et sociale haines et réactions de culpabilité. PUF, 1945.
5. Baruk H. Psychoses et névroses. PUF, 1964. Vol. 221.
6. Baruk H. Tsedek, droit hébraïque et science de la paix. FeniXX, 1970.
7. Baruk H. Tsedek: Modern science reviewed in the light of the Hebraic Civilization. An attempt to save man from physical and spiritual enslavement, 1972.
8. Baruk H., Laborde J. Des hommes comme nous: mémoires d’un neuropsychiatre. R. Lafont, 1976.
9. Baruk H., Laborde J. Patients are people like us: The experiences of half a century in neuropsychiatry. Morrow, 1978.
10. Baruk H., Sommer R. Civilisation hébraïque et science de l’homme. 1965.
11. de Jong H. H., Baruk H. La catatonie expérimentale par la bulbocapnine: étude physiologique et clinique. Masson, 1930.