Страница 4 из 9
Трехметровое чудище кокетливо поправило небольшими скрюченными лапками розовый бантик, повязанный вокруг головы, и произнесло неожиданно нежным голосом:
– Она перед вами.
– Где? – порывисто заоглядывался эльф, досадуя, что пришел в одиночку. Висящая на шее капелька артефакта давала полную защиту от магии фей, а встретиться с горой мышц, покрытой на вид ничем не пробиваемой кожей неприятного зелено-коричневого оттенка, Гинталь никак не ожидал.
– Да я это! – внезапно рявкнул монстр. – Неужели непонятно!
– В-в-вы… – пролепетал, заикаясь бравый агент АРМА, отступая на шаг назад. – А что с вами случилось?!
Чудище злобно сощурило глазки, пришпиливая взглядом отползающего от него эльфа.
– Что, не нравлюсь? Вот и проваливай, откуда пришел!
Громко хлопнула дверь за уменьшившимся в два раза монстром, и все пространство заполонилось птичьим гомоном. Полнясь неприятным чувством, что пернатые угорают со смеха, обсмеивая его и делясь впечатлениями о незадачливом эльфе, Гинталь выдохнул и вытащил рацию для вызова подмоги.
Арестованная Анги поначалу рычала и плевалась на всех огнем, причем буквально, но потом, под давлением силовых щитов, обстоятельств и доказательств, раскололась.
Как выяснилось, после тюрьмы обиженная на весь мир фея решила страшно отомстить. Всему миру же. Избрав для этой цели выход, подсказанный мультиками и фильмами, просмотренными в огромном количестве во время скучного заключения.
Анги Ди решила стать Годзиллой.
Однако превратившись в монстра и в качестве побочного эффекта обретя новую ауру, Годзи Ди додумалась проявить хитрость. Если начать сразу разрушать мир, то быстро поймают. Об этом говорили и фильмы, и собственный опыт. Поэтому поначалу нужно погрузить мир в хаос…
Тем же вечером шатающийся от усталости Гинталь, с упоением вдыхая чистейший прохладный воздух, особенно приятный после допросной комнаты, топтался на пороге подземной норы, наглухо закупоренной круглой деревянной дверцей. С обреченным упорством пытаясь выстучать хозяина, эльф все вспоминал размазывающую по лицу злые слезы и черную тушь Анги, с которой сняли заклинание Годзи, и пытался понять, как она, феечка из обеспеченной семьи, превратилась в злобное полусумасшедшее создание.
– Че надо? – недружелюбно осведомился явно разбуженный тарабанной дробью хозяин норы, высунувший из нее огромный нос.
Гинталь вздохнул. Гномы никогда не отличались доверчивость, дружелюбностью и куртуазностью обращения, и сейчас этой особенно сильно утомляло.
– Осенний, вы обвиняетесь в несанкционированном раскрашивании листвы.
Безусловно, никто не собирался обвинять гнома, но чтобы тот не уперся в своем желании «Моя нора – ничего не скажу, и шли бы вы отсюда», следовало выбить его из привычной колеи.
– Чаво? – возмущенно раззявивший рот, гном с пыхтением выбрался наружу и упер руки в бока. – Я?! Да вы что тут, совсем отрадоумили, накося тудыть через плетень! У меня график, я по нему и крашу!
Гинталь вздохнул и уставился в небо.
– Ваш график неверный, был обманом изменен преступником, – эльф продемонстрировал пылающий алым жетон, – и привел к пожелтению и к раннему появлению осенней листвы.
Секунду подумав, он уточнил для того, чтобы невольный соучастник преступления точно осознал тяжесть содеянного:
– В середине лета.
– Чаво? – ошарашенный осенний гном, в чьи обязанности входило красить листья осенью в разноцветные желтые, оранжевые и красные оттенки, лишь беспомощно разевал рот.
Когда с появлением первой звезды сотни гномов, повесив на шапки фонарики и вооружившись раздвижными лестницами, ведерками с красками и кистями, вылазят из своих подземных норок и в полной тишине расходятся в разные стороны, лишь трава шуршит под крохотными ногами, обутыми в кожаные башмачки – это очень красиво. Гномы работают споро, не отвлекаясь ни на разговоры, ни на переклички, разбрызгивая на листья солнечные или карминные капли, как первые вестники приходящей осени, или любовно раскрашивая листву своими волшебными красками. Вы когда-нибудь замечали, что за одну ночь дерево вдруг покрывается множеством пожелтевших листочков? Это работа осеннего гнома. Как именно раскрасить дерево, чтобы оно правильно встретило осень – особое умение и тайна осенних гномов, недоступная больше никому.
– Будьте добры, принесите ваш график, пожалуйста. И графики за прошлые годы. Сейчас мы их сличать будем…
Позже, сидя на дереве возле дома, Гинталь смотрел на звезды и ни о чем не думал. Разве что о том, что как хорошо, что они вовремя успели остановить сумасшедшую фею.
А также о том, что осень в этом году непременно будет очень красивая и яркая.
========== Дело о пропавшем лисе ==========
Комментарий к Дело о пропавшем лисе
С Хеллоуином! :)
Переливающаяся багрянцем листва и мягко светящее солнышко, вызолачивающее последними теплыми лучами все вокруг, маняще нашептывали разные глупости. Зазывали неспешно пройтись по тропинкам парка, заросшего кленами и молодыми дубами. Вдыхать становящийся с каждым днем все более прохладным воздух. С наслаждением шуршать опавшей листвой, а то и с разбегу рухнуть в одну из огромных куч палых листьев, вдыхая их ни с чем не сравнимый прелый запах, присущий только осени. Закопаться в них по локоть и расслабленно лежать, ловя отблески солнечного тепла, слушая перекличку припоздавших с перелетами птиц и тишину, появляющуюся в лесу в преддверии наступающей зимы.
И пусть у них никогда не выпадет эта странная субстанция в виде замороженной воды, называемая «снегом», но зима, ее неслышная, величавая поступь, стирающая грани между мирами, чувствовалась всегда и очень четко. Вот еще несколько дней, и наступит Саммайн, когда двери окончательно раскроются, буквально на одну ночь, и эльфы-из-под-холмов уйдут на свои зимние квартиры, а многие лесные вслед за своими питомцами впадут в спячку. Следует признать, прекрасное время для спящих. Не видеть, как листва слетает прочь, как на несколько месяцев природа застывает в раздумье, пока не проклюнутся первые клейкие весенние почки…
Каким бы лесным эльфом не являлся Гинталь, ни в какую спячку он не собирался отправляться. Во-первых, у него не было ни одного питомца – ни леса, ни зверя, ни птицы. Небольшая оранжерейка, в которую превращалось жилище любого лесного, не в счет. В своем доме эльф сам управлял природой, а не природа – им. Во-вторых, у младшего агента Агентства по Работе с Магическими Аномалиями (называемое просто – «АРМА», а то язык сломаешь, выговаривать все) было много работы. Правда, следовало признать, чрезвычайно скучной, ведь младший – он на то и младший, чтобы на него скидывали все неинтересное. Но, как уверяло начальство, еще одно мастерски раскрытое дело, и приставка «младший» уберется, и тогда!..
Пока же оставалось только мечтать и пялиться в окно, где желтые и алые клены, словно нарочно, очень медленно, красиво и призывно роняли листья, побуждая выйти-таки на улицу и сделать с ними все, что мечталось. С листьями, конечно, а не с кленами.
Комнату с окном у Гинталя так и не отобрали, а после дела с Годзи Ди на нее никто больше не претендовал. Все же раскрыть дело о попытке мирового господства – это очень, очень большая и красивая заслуга.
Гинталь печально вздохнул и перевел взгляд на кипу листов, которые предстояло прочитать, проверить на предмет ошибок и несоответствий и подшить в нужные дела. Кипа укоризненно молчала, разве что не вздыхала, и ей вторили еще две товарки, примостившиеся в углу кабинета на стульях. Собственно говоря, больше стульев в комнате не оставалось, все оккупировали бумаги, явно намекая, что Саммайн, а вместе с ним и сдача полугодовой отчетности, не за горами. И даже не за морями, а через несколько дней.
Когда дверь в кабинет распахнулась, со всей дури ударив в стену, эльф с надеждой поднял взгляд – вдруг можно будет с чистой совестью отложить в сторону ненавистные отчеты, с которыми у всех лесных были весьма печальные и взаимонелюбовные отношения.