Страница 3 из 9
– Значить, слушай сюда, – начала свою речь гнома. – Выхожу я, значить, сегодня с утречка в сад, а у меня яблоня вся пожухшая. Я такая: что за напасть! И давай тудыть-сюдыть, а она не одна такая! Половина сада – что корова желтоязыкая облизала. А вот туточки…
Гнома рубанула воздух рукой, да так резко, что Гинталь невольно отшатнулся – перед глазами возник образ топора, каким эта дама богатырской наружности судя по всему мастерски владела.
– …как отрезало. Половина сада, значить, пожелтевшая, а половина – зеленеет, як курва лохматая. Я сбледнула – ну точняк магией обделали, и нужно к вам бежати. Вот я руки в ноги, и почесала.
В цветистых оборотах гномской речи Гинталь разбирался слабо, но общий смысл оставался понятен, так что он сочувственно кивал головой, выслушивая эмоциональный рассказ посетительницы. Посетительница же на мгновение замерла и поправилась.
– Бежати, конечно, бежати, да забежати малек передник сменить, – и пояснила, для верности подергала за упомянутый передник, заскрипевший тканью от слишком активных действий хозяйки: – Для форсу.
Кто такой «форс» и для чего ему оказался нужен новый передник, эльф не понял, но на всякий случай снова кивнул головой. Ободренная гномка продолжила.
– Значиться, прибёгла, записала усе, как мне велели, и вот теперь к вам. Так что там с моим садиком? – выпалив все единым духом, гнома воззрилась на Гинталя с некоторой угрозой во взгляде – не скажете, мол, господин хороший, прямо сейчас, что происходит, худо будет!
Но подобными взглядами эльфа было не пронять, не зря несколько лет следователем простым отработал, поднаторел кое в чем.
– Будем разбираться! – скрывая радость от появления работы и покидания душного кабинета, Гинталь с тяжелым вздохом, долженствующим отражать всю важность его, Гинталя, должности и загруженность делами, поднялся с места, одновременно добывая из верхнего ящика свой значок и пытаясь запихнуть в карман. Разлапистый знак агента АРМА в очередной раз зацепился за край кармана, заставив эльфа порозоветь с досады и дернуть посильнее. Ткань брюк затрещала. Глянув с каменным лицом, словно так и нужно прятать значок, попутно надрывая брюки, на наблюдающую за ним с интересом гному, Гинталь произнес:
– Пройдемте, – и тут же уточнил на всякий случай, а то мало ли что подумают: – В ваш сад.
На следующий день гнома пришла вновь, но на этот раз не одна, а взяв в подкрепление мужа. Утопающий в бороде гном выступал в роли моральной поддержки, угрюмо зыркая из зарослей волос глазами, блестящими, как Гинталь подозревал вопреки гневной тирады гномы, совсем не от слез о загубленном саде, а по более прозаической причине. Тем не менее, молчаливая «группа поддержки» трепета внушала даже больше, чем напирающая с претензиями гнома. Пообещав выяснить все как можно быстрее, эльф промокнул лоб кружевным платочком с вышитыми на нем розами и глубоко задумался.
Пообещать-то он пообещал, но вот как выполнить обещание, даже не догадывался. Ведь ни одного следа магии просто не обнаружилось.
Три следующих дня принесли три новых заявления о внезапном пожелтении деревьев. Хозяева и места аномалий ничем ничто не связывало, за исключением одного: все они располагались в границах одного района.
А на пятый день случилась настоящая трагедия. Ворвавшийся в кабинет древесный эльф, заламывая руки, сообщил ужасную вещь: пожелтело Древо Жизни и сбросило все светлячковые фонарики! Вот это уже предвещало экономический коллапс в отдельно взятом регионе, ведь светлячковые фонарики следовало обновлять ежегодно, во избежание так сказать. Фонарик с вышедшим сроком действия мог взорваться, превращаясь в сотню диких озверевших светлячков, загаживающих все доступные им поверхности светящимися несмываемыми отходами жизнедеятельности, так что после налета озверевших светлячков оставалось только полностью переклеивать, перестилать, менять обивку и так далее. Древесные же освобождали светлячков из фонариков, в которых они рождались, со всей любовью и лаской, отпуская на волю и восстанавливая круговорот подобревших светлячков в природе. И вот теперь новые плоды сгинули, оставляя город и его жителей без освещения на следующий год!
Аномалии из разряда странностей переходили в разряд терроризма, и все дела должны были отдать кому-нибудь поопытнее и рангом повыше, но Гинталю повезло. Около Древа Жизни его значок радужно засиял, показывая остаточные следы магии фей.
Следы-то обнаружились, но что делать с ними дальше? Ни под какое заклинание они не подходили, под зарегистрированные при выдаче лицензий индивидуальные ауры тоже.
Весь остаток вечера Гинталь провисел за спиной феи пятого уровня Хелли Ди, их штатного эксперта, с которым, вернее, с которой его связывала нежная дружба. Та шипела на надоедливого эльфа, мешающего работать, отпихивалась от него локтем, но, поглощенная интересной задачей, не гнала прочь, продолжая копаться в картотеке аур. Как Хелли разбирается в мельтешении картинок, отбрасывающих разноцветные отблески на все стены и превращающих комнату в фантасмагоричное подобие отделения ада, Гинталь не понимал, но всецело свято верил в умения подруги, которая и придумала систему распознавания и перекрестного сравнения аур.
– Вот, кажется, что-то нашла, – вырванный из дремы эльф, какое-то время назад не выдержавший и прикорнувший на кресле, бросил взгляд на часы ужаснулся. Уже два ночи! Ему, чей организм волей-неволей подхватывался на рассвете, работа в ночи внушала благоговейный трепет и восхищение. Особенно работа, требующая внимательности, сосредоточенности и использования интуиции.
Грызущая кончик белобрысой косы Хелли рассматривала висящую перед ней карточку с изображением миловидной темноволосой феи, скромно улыбающейся и весьма со смиренным видом сложившей на коленях ручки с алым маникюром. Прямо ангелочек, а не феечка! Даже звали ее подходящее – Анги Ди. Однако высвечивающийся рядом послужной список впечатлял. Несанкционированное применение незаконной магии, аресты, даже заключение, правда, с досрочным освобождением за примерное поведение.
– Почему она? – Гинталь сонно протер глаза, пытаясь разглядеть хоть малейшие следы совпадений между снятым им отпечатком и аурой Анги Ди. На его непрофессиональный взгляд оттиски совершенно не совпадали.
– Вот, – вытащив изо рта косу, Хелли ткнула пальцем в две хитрые завитушки. – Это врожденные особенности, которые больше ни у кого не встречаются. Я покопалась, выяснилось, что не просто врожденные, семейные.
– А может, это ее мама или сестра? – с подавленным зевком поинтересовался Гинталь, которому процедура протирания глаз не слишком помогла проснуться. Пришлось еще подергать себя за волосы.
– У-у, – Хелли отрицанием повертела головой, прикусив в задумчивости косу губами. Но для полноценного ответа пришлось снова косу выпустить. – Ауру ее матери я проверила, сестер у нее нет. Значит, хоть и невероятный, но единственный вывод – это она и есть.
– Я проверю, – пообещал эльф и сонно чмокнул подругу в щеку: – Хелли, ты чудо.
– Да ладно тебе, – отмахнулась фея. – Должен будешь.
На рассвете чистый и отутюженный Гинталь, предусмотрительно сжимая в руках «кленовый листочек» своего значка, стоял на пороге «пряничного» домика, где, согласно данным регистрации, и должна проживать Анги Ди. Домик утопал в приятной взгляду зелени и бодром щебетании птичек, радостно приветствующих новый день. Заслушавшийся эльф встрепенулся от особо громкой рулады и решительно постучал. Птички примолкли, с интересом уставившись на пришельца.
Выползший на стук монстр, подслеповато моргающий крохотными алыми глазками, никак не походил на разыскиваемую Анги Ди. Пока Гинталь поднимал взгляд все выше и выше, пытаясь судорожно понять, как это чудовище помещалось в небольшом доме и где фея, значок торжествующе полыхнул зеленым, подтверждая полное совпадение аур: монстра и снятой на месте преступления.
– Простите, – пискнул Гинталь, ощущая медленно скатывающуюся между лопатками капельку пота, и, откашлявшись, продолжил нормальным голосом: – Где я могу найти фею Анги Ди?