Страница 24 из 30
– Мир тебе, о Харим ибн Хайян!
Харим изумился:
– Откуда тебе известно моё имя?
Увайс ответил:
– Мой дух знал твой дух.
Он сказал Хариму:
«Присматривай за своим сердцем!» ('алайка би-калбика) – то есть «Удерживай сердце от помыслов об „ином“».
Это высказывание можно воспринимать двояко:
1) «сделай сердце послушным Богу путём самоотречения» и
2) «заставь себя повиноваться сердцу».
Это две первоосновные формулы духовной работы.
Первая формула – это главное направление работы для начинающих Путь (муридан) – заставить сердце повиноваться Богу, чтобы очистить его от привычки к напрасным желаниям и страстям, отлучить от неподобающих помыслов и обратить к методике обретения духовного здоровья, к соблюдению заповедей и сосредоточенности на Божественных приметах – с тем чтобы сердце новичка могло стать святыней Любви.
Вторая формула: заставить своё «я» повиноваться своему сердцу – это задача для тех, кто уже находится в середине Пути (камилан), чьи сердца Бог уже осветил светом Красоты, освободил от любых побуждений и намерений и облёк в одеяния близости (курб), тем самым явив им Свои щедроты и избрав их для лицезрения Его и близости с Ним; следовательно, Он сделал их тела согласными с их сердцами.
Первые из упомянутых – это властители своих сердец (сахи'ль-кулуб), вторые же – вассалы своих сердец (маглуб аль-кулуб).
Первые сохраняют свои свойства (баки'с-сифат), вторые – утратили свои свойства (фани'с-сифат).
Чтобы понять существо дела, следует обратиться к словам Господа: Илла 'ибадака минхуми'ль-мухласина – «Помимо тех из них, кто чист в служении Тебе» (Коран 15:40). Некоторые читают мухлисина вместо мухласина. Мухлис [очищение своего «я»] подразумевает собственные усилия и сохранение свойств, в то время как мухлас [очищаемый] подразумевает отсутствие собственных усилий и утрату своих свойств. Ниже я ещё вернусь к этому вопросу, чтобы рассмотреть его подробнее.
Последние из упомянутых [мухлас] – те, чьё тело согласно с их сердцем и чьё сердце утвердилось в созерцании Бога, – имеют более высокую ступень, чем те, кто благодаря собственным усилиям исполнил свои сердца Божественными заповедями.
Опорами для этого являются трезвость (сахв) и упоённость (сукр), а также созерцание (мушахадат) и самообуздание (муджахадат).
3. Хасан из Басры
Его «имя чести» – Абу Али, по другим сведениям – Абу Мухаммад или Абу Саид. Суфии высоко чтят его. Он оставил проницательные наставления, касающиеся познаний в области религиозной практики ('ильм-и му'амалат). Я читал рассказ о том, как к нему пришёл бедуин и спросил о терпении (сабр). Хасан ответил:
– Терпение двояко: это претерпевание бед и невзгод и воздержанность от того, что Бог заповедал избегать и чему запретил следовать.
Бедуин сказал:
– Да ты подвижник! Я не встречал людей, подвизавшихся в аскезе более, чем ты.
– О бедуин, – воскликнул Хасан, – моя аскеза не что иное, как желание, а моя терпеливость – от отсутствия стойкости духа.
Бедуин попросил его пояснить смысл сказанного, «ибо ты потряс основания моей веры», – сказал он.
Хасан ответил:
– Мои терпеливость к невзгодам и смирение говорят о моём страхе перед огнём геенны, а это и есть отсутствие стойкости духа (джаза'), а моя аскеза в этом мире – от желания мира иного, а это желание почище всех прочих. Безупречен тот, кто не печётся о себе! Его терпеливость – во имя Божие, а не для того, чтобы спастись от геенны; его аскеза – во имя Божие, а не для того, чтобы войти в Рай. Вот черты подлинной искренности.
Передают, что он сказал:
Общение с нечестивыми вызывает подозрения добродетельных.
Это высказывание весьма актуально для нашего времени с его полным неверием по отношению к почитаемым друзьям Божьим.
Причина этого неверия – в общении с «суфиями напоказ», которые заимствуют лишь внешнюю сторону суфизма, однако их действия вероломны, языки лживы, уши внимают праздному стихоплётству, глаза алчут наслаждения и похоти, а сердца повёрнуты к беззаконному либо сомнительному барышничеству. Они воображают, что искатели на суфийском пути ведут себя именно так и что суфизм этим и исчерпывается.
На самом же деле суфизм – нечто прямо противоположное. Суфии действуют, повинуясь Богу, произносят слова Бога, лелеют в своих сердцах любовь Божью, в ушах – глас (сама') Божий, в глазах – красоту Божественного видения, и все их помыслы сосредоточены на обретении святых тайн – там, где они удостаиваются Видения.
И если среди них появились творящие неблагое и переняли их практики – зло обёрнется для них злом. Кто общается с нечестивыми членами общества – делает это в силу собственного нечестия. Он избрал бы общество добродетельных, если бы хоть в какой-то мере обладал добродетельностью.
4. Са'ид ибн аль-Мусайиб
Говорят, что это был благочестивый человек, который со стороны производил впечатление лицемера. На самом деле он не был лицемером, стремящимся казаться благочестивым. Поведение такого рода суфии практикуют намеренно, оно считается похвальным у всех шейхов.
Он говорил:
«В этом мире довольствуйся малым, оберегай веру. Другие в погоне за многим утратили её» – то есть бедность без ущерба для веры лучше, чем богатство и пренебрежение верой.
Передают, что, когда он был в Мекке, к нему пришёл человек и сказал:
– Назови мне дозволенное законом, в котором нет ничего беззаконного.
Он ответил:
– Прославление (зикр) Бога – законное, в котором нет ничего беззаконного, а прославление «иного» – беззаконное, в котором нет ничего законного.
То есть в первом – спасение, во втором – погибель.
Глава 11
Об имамах, которые жили в период от последователей (ат-таби'ун) до наших дней
1. Хабиб аль-'Аджами
Его покаянию (таубат) способствовал Хасан из Басры. Сперва Хабиб был ростовщиком, погрязшим в нечестии, но Бог даровал ему искреннее раскаяние, и благодаря Хасану Хабиб обрёл начатки истинной религиозности. Его родной язык – персидский ('аджами), и по-арабски он говорил неважно. Как-то вечером Хасан Басри проходил мимо двери его кельи. Хабиб завершил призыв к молитве и стоял, готовясь начать молитву. Хасан вошёл, но не смог молиться, повторяя за ним слова молитвы, потому что Хабиб немилосердно коверкал арабские слова. В ту же ночь Хасан во сне увидел Господа и спросил Его:
– Господи, как снискать твоё довольство?
Господь ответил:
– О Хасан, ты уже снискал моё довольство, но не познал его сладости: если бы вечером ты повторял слова молитвы вослед за Хабибом, воспринимая праведность его намерения, а не произношение слов, Я был бы весьма доволен тобою.
В среде суфиев хорошо известен случай, когда Хасан Басри, спасаясь от Хаджжаджа, укрылся в келье Хабиба. Стражники спросили у Хабиба, не видел ли он Хасана.
– Видел, – ответил Хабиб.
– Где?
– Он у меня в келье, – сказал Хабиб.
Стражники ворвались в келью, но никого не нашли там. Думая, что Хабиб разыграл их, они разбранили его и обозвали лжецом. Он поклялся, что говорит правду. Они ещё и ещё раз обшарили келью, но никого не нашли и с тем удалились.
Тогда из кельи вышел Хасан и сказал Хабибу:
– Я знаю, Бог не выдал меня этим нечестивцам благодаря твоему заступничеству. Но почему ты открыл им, что я у тебя?
Хабиб ответил:
– О наставник, дело не в заступничестве, а в правдивости. Если бы я солгал – мы оба были бы посрамлены.
Хабиба спросили: «Чем довольствуется Бог?» Он ответил: «Сердцем, не запятнанным лицемерием», ибо лицемерие (нифак) противно согласию (вифак), а состояние довольства (риза) является сущностью согласия. Лицемерие и любовь несовместимы, любовь же являет себя в состоянии довольства [тем, что уготовано Богом]. И потому довольство (риза) – черта друзей Божьих, а лицемерие – черта Его врагов. Это очень важный момент, и я к нему ещё вернусь.