Страница 7 из 18
– Второе: нужно написать желание на листке бумаги и, повернувшись к солнцу, прочитать его, – читал Санька. – Ну что, готовы? – произнес он и развернул свой листок, приготовившись читать.
– Я готов, – ответил Сергей.
– Я тоже, – добавил Джоб.
– Я хочу стать великим волшебником, научиться читать мысли людей, – серьезно произнес Сергей Рум.
– Я хочу быть самым богатым, – чуть слышно прошептал Джоб Сью.
– Я хочу побывать в космосе и увидеть Марс, – взглянув на первую звезду, сказал Александр Ромов.
А затем они замолчали и замерли, с надеждой смотря на закат под старым раскидистым дубом. У их ног лежала коробка из-под леденцов и три лопаты, и тут же была вырыта неглубокая ямка. Все это были условия ритуала, третьим пунктом надо было свернуть в трубочку написанное на бумаге желание, при этом перевязав ее красной шелковой ниткой. А четвертым и самым главным пунктом нужно было вместе с бумагой в тайник положить одну личную и при этом волшебную вещь. Сережа положил кусочек белого камня, как он говорил, это был обломок рога самого единорога. Джоб положил свою счастливую монету, а Санька волшебные кубики, цифры на которых были стерты и зарисованы разноцветными красками.
Самое интересное, что родители этих подростков были даже не знакомы, хотя жили почти по соседству. Отец Ромова был военным и по контракту служил на одном из кораблей. Семейство Рум – это, можно сказать, были коренные жители этого портового городка на морском побережье. А вот американским подданных, семейство Сью, в этот небольшой городок заманил выгодный контракт одной из нефтяных компаний. Русский, американец и еврей. Для тех, кто жил в то время, уже три этих слова могли звучать как шутка или начало анекдота. Но вселенная думала по-другому и ведомая понятной только ей логикой, что самые крепкие союзы – это таинство двух абсолютно непохожих частей, делала их дружбу все крепче и крепче. Взрослые, в сердцах, радовались столь преданной дружбе, но все равно были убеждены, что это все временно: их дети подрастут и разбегутся по разным уголкам планеты. Впрочем, каждый раз, когда люди говорят, что это временно, где-то там, на небесах улыбаются, понимая, что это может быть и навсегда.
ДВАДЦАТЬ СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ.
ГВИНЕЯ. КОСМОДРОМ «НАДЕЖДА».
– А давай покрасим ракету в красный цвет? – неожиданно предложил Ромов. – Ты в своем уме, Александр? – смотря то на Ромова, то на ракету, возмутился Стив Андерсен. – И так все отказываются лететь на эту проклятую планету, а ты еще ракету предлагаешь перекрасить, – возмущенно высказался заместитель главы космодрома. – Сверху, вообще, сказали, что если будут отказы от полета, то в этот раз полетим мы.
– А давай полетим, – подойдя ближе к ракете и дотронувшись до нее, произнес Александр Федорович.
– Ты это серьезно? – нервничая, подкурил сигарету ирландец. – Лететь на Венеру! Мы не пройдем врачебную комиссию.
– Пройдем, – нежно поглаживая ракету, говорил Ромов. – Мне – сорок, тебе – тридцать восемь. Мы не так стары, как кажется.
– Но это самоубийство! Три ракеты уже пропали.
– Согласен, Стив, – решительно посмотрел на коллегу глава космодрома «Надежда», – но кому-то же надо узнать истину, куда исчезли три экспедиции.
На стартовой площадке возникла пауза. Посередине космодрома стоял венец человеческой мысли – ракета, способная долететь до любой планеты в Солнечной системе. Ракета-корабль, способная нести на себе сто тонн груза и экипаж в шесть человек, белым монументом красовалась в центре стартовой площадки. Вся в белом, оплот чистоты и добра, она могла нести человеческие мечты на ближайшие звезды. И два ее создателя – Александра Федорович Ромов и Стив Андерсен – были в отчаянии: ситуация была близкой к катастрофе. Третий корабль пропал после приземления на второй планете от солнца, и это грозило стать фиаско русского ученого мечтателя.
– Не, ну а, правда, если ее перекрасить в красный цвет, – после затянувшейся паузы вновь предложил Ромов. – Понятно, что будет нагреваться в космосе, но поставим еще один охладительный модуль, и эта проблема будет решена.
Стив Андерсен, ирландец по происхождению, был хорошим инженером-ядерщиком. Он, по сути, был соавтором ракеты «Фотон». Коренастый мужичок, с рыжего цвета бородкой и зелеными глазами, он не был тучным, но из-за небольшого роста, да и на фоне Ромова, который был худощав, Андерсен казался полноватым. Ирландец отлично говорил на русском и не один год работал в паре с заслуженным русским ученым А.Ф. Ромовым. Оба были в хорошей физической форме, и если Ромов был хорошим руководителем, то Андерсен был сердцем проекта «Фотон».
Чтобы было немного понятно: около десяти лет до вышеизложенных событий, к поверхности Венеры бы отправлен космический крейсер «Астра-6» для изучения топографии планеты. На второй год наблюдений было обнаружено около десятка внеземных форм жизни.
Год, не меньше, шли дебаты о целесообразности полета на Венеру. Веским доводом в пользу полета стала ракета класса «Фотон», изобретенная группой ученых. Ее смешанные двигатели: один – на сухом ракетном топливе, второй был упрощенным вариантом электромагнитного реактора Эмиро Сунна, могли приземлиться и взлететь на любую и с любой твердой поверхности в Солнечной системе. И спустя три года после открытия внеземной формы жизни, проект по освоению Венеры был запущен.
Девятнадцатого августа был дан старт ракеты класса «Фотон» с исследовательской экспедицией на борту. Она успешно долетела до Венеры, приземлилась и спустя два часа исчезла с радара и тепловизора космического крейсера «Астра-6», застывшего на орбите Венеры. Экипаж в количестве трех человек и корабль словно растворились в вечно задымленной атмосфере Венеры. Через полгода отправили еще одну ракету класса «Фотон», она и спасательный модуль исчезли спустя час после посадки. В третьей ракете полетела группа быстрого реагирования, до зубов вооруженная современным оружием. Они исчезли через тридцать минут после посадки. Человечество было на распутье: посылать еще одну экспедицию или забыть о своих астронавтах, брошенных на произвол судьбы где-то на второй планете от Солнца, ибо, если даже военные не смогли прояснить ситуацию с пропавшими ракетами, то бессмысленны разговоры о четвертой экспедиции.
– Я вчера написал рапорт об увольнении и рапорт-прошение полететь на «Фотон-4» за исчезнувшими астронавтами, – говорил Александр Федорович.
– И именно поэтому решил покрасить ракету в красный цвет? – съязвил Стив.
– Нет, тут другое, – серьезно начал Ромов. – Помнишь, в прошлом году я отпрашивался на недельку для встречи с друзьями детства?
– Это когда вы откапывали коробку желаний из детства под большим дубом, – с долей иронии заметил Андерсен.
– Мне тоже поначалу было смешно, – задумчиво, словно вспомнив все заново, произнес Ромов, а потом полез за чем-то в карман.
Это были три обычных кубика, но с одной оговоркой – грани были покрашены в разные цвета: синий, желтый, красный, белый, черный и бесцветный. Шестигранный цветной кубик ручной работы. Забавная и, на первый взгляд, бесполезная вещица.
– И что это? – разглядывая кубики, спросил Стив Андерсен.
– В детстве мы называли их «кости судьбы», – вполне серьезно ответил Ромов. – Они самодельные.
– То, что они самодельные, я заметил, – иронично подметил ирландец. – Как они работают?
– Это своего рода гадалка – кидаешь все три и смешиваешь получившиеся цвета.
– И в чем гадание?
– Получившийся цвет выигрывает или приносит удачу.
– Ну, а причем тут ракета? – удивленный столь нелепой вещицей тут же задал вопрос Андерсен.
– Смотри, – взяв в руки кости судьбы, произнес Ромов. – Какой цвет принесет нам удачу в запуске ракеты класса «Фотон» к поверхности Венеры, – после чего кинул кубики на бетон космодрома.
Выпали: красный, белый, красный.
Насмешливая улыбка тут же исчезла с лица Андерсена. Он подошел поближе, взял в руки кубики и, повторив вопрос, кинул их на бетон.