Страница 30 из 80
— Гораздо лучше, Беттс, — быстро ответил Форсайт, сжимая ее ладонь в ответ.
— Эти люди….
— Я не хочу говорить об этом, ладно?
Когда они вернулись домой, на ее автоответчике горела мигающая лапочка. Там была довольно хитрая система, суть которой заключалась в том, что мать, зная ее номер, никогда не могла ей дозвониться и все, что ей оставалось — лишь оставлять голосовые сообщения. И Бетти, разомлев во время общения с Джагхедом, не подумав о последствиях, просто включила кнопку воспроизведения. Звонкий женский голос вмиг заполнил все жилое помещение.
— Так вот, как родной матери сообщают о новостях?! Я узнала о том, что ты оказалась в больнице из-за того, что тебя накачали наркотиками в каком-то бомжатнике. Это все происходит от того, что ты меня никогда не слушаешь, и делаешь то, что хочешь! Могла пойти учиться в школу журналистики, а не тратить все вырученные средства на квартиру! Чинишь старые, глупые книги, а по вечерам бегаешь повилять жопой среди мужчин? И как скоро мне ожидать беременности?! — Джонс, преодолев первоначальный шок, с удивлением взглянул на Элизабет, но у той лишь наворачивались горькие слезы.
Сквозь застилающую пелену перед глазами, девушка выдернула провод у стационарного телефона, и засунула его в ящик стола.
— Бетти? — послышался мягкий голос ее добродушного соседа, но она, ничего не желая комментировать, отвернулась и побежала прочь в сторону своей спальни.
— Я не хочу об этом говорить, — ни с того ни с сего огрызнулась девушка и с оглушающим грохотом захлопнула за собою дверь.
Сев на кровать и спрятав лицо в ладонях, Элизабет попыталась успокоиться. Она переехала в этот проклятый Нью-йорк, чтобы уйти от своей матери, и все же ей удается доставать ее здесь, заставляя чувствовать свою ущербность и никчемность.
Внезапно острая боль отрезвила ее. Опечаленная блондинка впилась ногтями в мягкую ладошку так сильно, что проткнула кожу, и из свежей раны начала сочиться багровая кровь.
Когда-то, давным давно, она пообещала себе, что не позволит своим родственникам добраться до нее, однако это вновь произошло.
Пытаясь выкинуть этот неприятный эпизод с автоответчиком, Купер позволила своим мыслям вернуться в бар, к Джагу и тем суровым мужчинам. Он был столь расстроен и не хотел говорить об этом, что она действительно не понимала, что происходит и откуда он знает этих явных членов преступной группировки.
Когда ее обольстительный сосед только перевез вещи, он писал статью, которая повествовала о влиянии банд на подростков. И теперь, она задалась вопросом, не была ли его работа автобиографической, хоть и Элизабет просто не могла представить себе такого прекрасного парня в роли отъявленного головореза.
***
Успокоившись и приведя себя в порядок, она, переодевшись в пижаму, отправилась на кухню, чтобы взять пару банок пива и отправиться к своему соседу. Подойдя к двери, девушка тихонько постучалась.
— Можно мне войти? — тихо произнесла она, внимательно прислушиваясь к звукам по ту сторону и молясь всем Богам, чтобы он еще не спал.
— Да… Конечно, ты можешь, — кротко ответил Джагхед, и она мгновенно проникла в комнату, где застала его сидящим на полу, прислонившись к кровати, одетым в шорты и майку, таким изнуренным и расстроенным.
— Я подумала, что нам не помешает выпивка, — понимающе кивнула Бетти, подойдя к нему и вручив пиво.
— Спасибо, — пробормотал он, вынимая баночку из ее руки и делая глоток.
— Ты в порядке? — мягко спросила она, усевшись на кровать рядом, где они сразу же прижались друг к другу.
— А ты?
— Да, я… Моя мама далеко не ангел, но я уже давно с этим смирилась.
— Я понимаю это, — кивнул Форсайт, разминая затекшую после тяжелой рабочей смены шею.
— Что-то с шеей? — участливо произнесла Бетти.
— Просто перенапрягся, — пожал он плечами. При этих словах блондинка поставила свою баночку на пол и еще ближе пододвинулась к нему. Удобно расположившись сзади, она принялась массировать его шею, буквально вгрызаясь пальцами в одеревеневшие мышцы. Издав протяжный стон, он полностью расслабился, доверившись ей.
— Ты хочешь поговорить об этом? — тихо спросила она, продолжая разминать напряженную мускулатуру. Джагхед помолчал какое-то время, прежде чем издал горестный вздох, и, наконец, заговорил.
— Мой папа находится в больнице. Вчера у него случился сердечный приступ.
— О, Джагги, мне очень жаль! — воскликнула Купер, и наклонилась, обняв его за плечи в знак поддержки. — Ты же собираешься навестить его в ближайшее время?
— Я не знаю, — сказал Джаг почти шепотом, после чего белокурая девушка выпрямилась, и нахмурившись продолжила дальше разминать мышцы.
— Вы не ладите?
— С тех пор, как я ушел.
— Ушел?
— Эти люди в баре, — начал он хриплым от продолжительного молчания голосом. — «Змеи Саутсайда». Банда на Южном Бронксе. Ей управляет мой отец. Я оставил их, когда мне было 19 лет, и с тех пор, мое общение с ними сошло на нет, — Бетти опешила, не ожидая услышать такого.
— Ты состоял в банде? — спросила она с удивлением.
— На самом деле, они изменились. Я присоединился к ним, как только мне исполнилось 16, потому что я думал, что это важно, что это сделает меня независимым человеком, — Элизабет оставалась спокойной, располагая его к тому, чтобы он продолжал делиться сокровенным. — Как только я официально стал «Змеем», выучил все законы и был знаком с «важной» информацией, то понял, что это всего лишь кучка неудачников, слишком ленивых, чтобы найти настоящие рабочие места и поэтому зарабатывающих на жизнь продажей наркотиков, содержанием дерьмового оружия. В этом не было ничего почетного, и это меня разозлило. Мой отец всегда проповедовал о важности банды, верности и приверженности семье. И, честно говоря, я был таким же. Конечно, прозрение появилось только тогда, когда я был уже совершеннолетним, и к тому моменту я уже потратил два года.
— У тебя не было неприятностей? — тихо спросила Купер, пытаясь хоть как-то принять информацию. Она ожидала, что грядущая беседа окажется нелегкой, но чтобы настолько.
— Нет, мне посчастливилось ни разу не попасться. Когда я присоединился, то начал пропускать школу и понял, что это не то, что я действительно хотел сделать со своей жизнью. Я не хотел бегать по улицам, я хотел, чтобы моя жизнь что-то значила, чтобы это имело значение. Однажды, я сказал моему отцу, что ухожу, и, конечно, он был в ярости. Тот факт, что его собственный сын, следующий в очереди, чтобы возглавить своих людей, хотел уйти? Это была слишком горькая пилюля, чтобы он проглотил, ему было легче отказаться от меня.
— Мне очень жаль, Джагги, — сказала блондинка, ласково, будто стараясь избавить голову от старых воспоминаний, запуская ладошку в его волосы. — А как насчет твоей мамы? У тебя есть брат или сестра?
— У меня есть сестра. Мама забрала ее и переехала в Огайо, когда мне было 15 лет, и я вижусь с ними только раз в год. Предполагал, что мы будем встречаться чаще после того, как я оставил «Змеев», но для них это ничего не меняет. Мы вместе только тогда, когда приезжаю к ним на Рождество.
— Сколько ей лет?
— Уже 19 лет. В последний раз, когда мы общались, она говорила, что хочет вернуться в Нью-Йорк, не уверен, что действительно так поступит, — в воздухе повисла напряженная тишина, где каждый был занят своими мыслями. Бетти почувствовала, как ее ноги затекли, и она вытянула их вдоль кровати, где они лежали. Форсайт же, схватив их, положил на свои колени и принялся мягко поглаживать.
— Как думаешь, может быть, стоит навестить его? — тихо спросила она. — Ему может понадобиться помощь.
— Может быть… — задумчиво протянул парень, подперев подбородок рукой.
— Как ты жил после своего ухода из Саутсайда?
— Сначала было и вправду тяжело, ведь у меня не было ни опыта работы, ни рекомендаций. Меня спасло мое резюме, которое и принесло мне первоначальные пару заказов с фриланса, которые уже, в свою очередь, создали мне и портфолио и все остальное. В это же время Арчи и предложил мне работу в баре, где я в конечном итоге и остался, — объяснил Джагхед с искренней улыбкой, мысленно переживая все те дни. — Расскажи мне о своей жизни в Ривердейле, — попросил он спустя некоторое время, словно пытаясь отвлечься от внезапно нахлынувших воспоминаний из прошлого.