Вырванные страницы

Один год. Так он договорился с Дамблдором. Просто в качестве услуги. Директор сразу согласился, но его улыбка не обманула Гвина – он рассчитывал, что мужчина передумает.

Опустив чемодан на середину комнаты, Гвин прошел вперед и опустился в кресло. Взгляд его замер от дыма воспоминаний. Такова теперь его жизнь. Новый этап.

***

Гвин прокручивал в голове воспоминания о вчерашней битве в пригороде Манчестера. И губы его невольно растягивались в едва уловимую улыбку. Марлин Маккинон. Как рьяно она сражалась, как отважно и решительно действовала, не позволяя страхам или сомнениям одолеть себя. Гвин прежде не встречал ни одну девушку, похожую на Марлин. Да, его сестра тоже была смелой и упрямой, но не так. Его Марлин всегда рассчитывала на помощь своих старших братьев, а эта Марлин – только на себя. Более того, она сама готова была помогать всем, защищать других.

Его Роза тоже хотела помогать людям. Не так, не размахивая палочкой и уж, конечно, не убивая. Но она была удивительно доброй и заботливой. Она сопереживала и хотела сделать мир лучше. С ней Гвин никогда бы не стал сражаться бок о бок, как с Марлин. Да он бы просто не пустил Розу в бой, усыпил бы, запер где-нибудь, но оставил в безопасности. Она была его «принцессой в башне». А он её героем. Марлин Маккинон же не нуждается в героях. Она сама герой. И это не могло не вызывать восхищения. И сейчас, оглядываясь назад, в то время, когда Гвин только пришел в Хогвартс преподавать и впервые встретил Марлин, мужчина не понимал, как мог первое время видеть в Маккинон свою Розу. Может, и было нечто общее в их внешности, но если узнать лучше, то это исчезало. И Гвин был этому рад. Он знал, что второй такой как Роза нет во всем мире. И никогда не будет.

Взгляд его соскользнул на Марлин. Девушка, утомившаяся после работы, дремала прямо за столом. Она прибыла в мракоборческий центр несколько часов назад и осталась здесь в ожидании дальнейших распоряжений. Наверняка, сорвалась прямиком с собрания Ордена Феникса. Много ли ей удается спать в последнее время? Тревожные тени под глазами, выступившие скулы, беспокойный взгляд. И если Гвин не нуждался в отдыхе в полном смысле этого слова, то Марлин была нормальным человеком, которой он был необходим.

Не мигая, Гвин вглядывался в лицо девушки. Маленькая морщинка на переносице, словно она и во сне думает о чем-то, что ее тревожит, пара блеклых веснушек, чуть приоткрытые губы, подрагивающие ресницы.

Всё это было так странно. Гвин знал, что ему, вероятно, стоит меньше думать, но он не мог. И мысли его путались от двойственности всего происходящего. Он четко знал, что не имел права ни на что в этой жизни, что Марлин опасно находиться рядом, что он сам никогда не сможет полюбить её, как бы сильно ни было её чувство. Знал, что должен уйти, должен прекратить всё это. Но не прекращал. Это как снова упасть во тьму. Он больше не мог в ней находиться. Годами Гвин задыхался в одиночестве и боли. А Марлин вдруг смягчила его отчаяние и изменила его мир. Не собрала, ведь собрать руины невозможно, но пыталась.

И вдруг во сне Марлин улыбнулась. Бегло, лишь на мгновенье. Словно луч солнца скользнул по её лицу. И Гвин отбросил все свои тяжелые мучительные мысли. Он просто будет жить. Дальше. Он годами оберегал себя от любой возможности новой боли, он скрывал осколки своего сердца в страхе, что и их уничтожат. Может, пришла пора рискнуть?

- И всё потерять? – ехидно прошелестел ветер. – Всё, что ещё осталось.

Но Гвин не стал его слушать. Единственное, что ему нужно от ветра, это день его смерти, который всё никак не хотел наступать. А в остальном советы ему ни к чему. Не от Древней магии точно.

***

- Профессор Гвин, - четко, во весь голос. Гвин стоял перед зеркалом и смотрел в отражение. Он видел сурового грозного мужчину с тяжелым взглядом и неулыбчивым лицом. Он видел учителя, готового предстать перед своими учениками. Но под этой маской он видел себя. Разбитого мальчика в чужой шкуре. Потерянного и одинокого. С большими растерянными глазами и плачущим сердцем. Но если смотреть ещё дольше, то в мальчике можно было увидеть кого-то ещё. Жреца. В глубине глаз клубилась живущая в душе тьма. И золотыми искорками вспыхивала Древняя магия.

Мужчина ещё раз причесал волосы, сомневаясь, что те когда-нибудь улягутся идеально без магии. Но делать с ними что-то совсем не хотелось. Пожалуй, не мешало бы постричься. Для преподавателя его волосы слегка длинноваты. Хотя, какое кому дело? И, главное, какое ему самому дело до чьего-либо мнения? Он здесь для того, чтобы…

Гвин отвернулся от зеркала и подошел к столу. В чашке остыл чай. Глядя в него, мужчина задумался. А для чего он здесь на самом деле? Чтобы подлечить искалеченную душу? Чтобы не быть одному? Чтобы найти в библиотеке что-то о Древней магии? Чтобы отыскать доказательства правдивости легенды о сердце Тьмы, в которой он и так почти не сомневался? Чтобы научить детей защищаться от Темных сил? Или же… О, да. Конечно. Вот оно. Чтобы выбрать себе преемника. Кто может подойти для этой цели лучше, чем неопытный юный студент, мечтающий стать героем? Уж Гвин-то знал, ведь он таким был. И попался. Взрослого, уже сложившегося человека, сложнее переделать. А из юной души можно сотворить что угодно.

Черный плащ висел у дверей. За годы существования среди маглов Гвин совершенно отвык от волшебных мантий и считал их крайне неудобными. А вот его плащ, прошедший с ним так много, пришелся к месту и здесь. Было в нем что-то драматичное. Нечто, что соответствовало состоянию души. Гвин надел свой плащ перед выходом и, оглянувший на зеркало, поднял воротник.

- Вперёд, - тихо произнес он глубоким голосом, глядя себе в глаза. – Вперёд.

Пришло время выглянуть из своей крепости.

Хогвартс гудел как пчелиный улей. Вернувшиеся с каникул ученики радостно кричали и обнимались, увлеченно делились новыми событиями в жизни, шутили или даже ругались. Для всего этого было одно общее, подходящее слово – жили. Они жили. Словно ступая по тонкому льду, который мог обрушиться в любой момент и унести на дно в тёмные-тёмные воды, Гвин шагал по коридорам в сторону Большого зала. Ему совсем не хотелось там сейчас находиться, но он всё равно шёл. Было бы глупо сбегать. Он не боялся людей. Ему было комфортнее в одиночестве, но это не был страх. Он справится. Как и со всем в этой жизни. Бывало и хуже. Значительно.

Большой зал был уже полон. Гвин прошел к преподавательскому столу и скромно сел с краю, стараясь не привлекать к себе внимание, но сам подмечал всё. Первокурсников ещё не было, и потому все болтали. Ожидание утомляло. И мужчина не особо понимал, что здесь делал. Он не был голоден и давно не получал никакого удовольствия от разнообразия пищи. Это только лишь необходимость. Желания общаться у него тоже не наблюдалось. Но всё-таки он не уходил. Как мог? Сегодня Дамблдор представит его как нового преподавателя Защиты от Темных искусств. Как известно, все дети с нетерпением ждут данную дисциплину и возлагают на неё большие надежды. О, да. Гвину было чему их научить и что рассказать. Даже слишком много.

Когда появились первокурсники, внимание всех присутствующих переключилось на них. Гвин окинул их мимолетным взглядом и уткнулся в тарелку. Нет. Не заставляйте его смотреть. Но глаза невольно вновь поднялись, уставившись на толпу малышей. Один маленький мальчик вдруг повернулся к мужчине, и сердце сорвалось вниз. Синие глаз-ракушки встретились со столь же синими и точно такой же формы. С этими же глазами, но на много лет старше. Маленький Мерлин Гвин ожидал своей очереди к Распределяющей Шляпе. В нескольких шагах от него стояла удивительно красивая, но ещё незнакомая светловолосая девочка – Роза Смит. Она не замечала Мерлина, лишь внимательно и немного пугливо смотрела на старую Шляпу. Её ладошки нервно сжимали края рукавов мантии. Такие маленькие. Роза.

Стол Пуффендуя взорвался аплодисментами. Гвин моргнул, оглушенный, и наваждение пропало. Прошлое растворилось, оставив только толпу незнакомых детей. Не было здесь ни Мерлина, ни Розы. Только Гвин в разбитых чувствах.