Вырванные страницы

Из всех в его семье именно он больше всего заслужил смерти. Самый виновный. Но по иронии судьбы он тот, кто остался жив. Пленник своих сил. Проклятье. И нет героя, способного это исправить. Потому что сам Гвин, как выяснилось, совсем не герой. Он не смог спасти даже одного человека, которого любил.

- Эй! – из проулка, мимо которого проходил юноша, раздался окрик. Не ему, конечно. Встретить здесь знакомых Гвин не мог.

- Постой-ка, ты, в балахоне!

Гвин оглянулся. Четверо рослых парней в куртках стояли в проулке и смотрели на него.

- Вы мне? – равнодушно спросил Гвин. Он просто хотел идти дальше, предаваясь своим самоуничтожающим мыслям. И чтобы его никто не трогал. Разве это так много?

- Тебе, тебе, - ответил уже знакомым голосом тот из незнакомцев, что был в кепке, козырек которой торчал из-под капюшона. – Иди сюда.

На секунду промелькнула мысль плюнуть на этих людей и просто пройти мимо, но что-то внутри подтолкнуло Гвина вместо этого вступить в проулок. Парни тотчас окружили его, довольные, ухмыляющиеся.

- Что ты на себя напялил? – хохотнул тот, что говорил и прежде. Должно быть, главный.

- Халат своей бабушки, - поддакнул ему другой. Двое парней, зашедшие Гвину за спину, дружно захохотали. Но на лице самого Гвина ничто не дрогнуло. Без интереса он смотрел на этих глупых людей, воображающих себя королями улицы. Они не понимают, кто перед ними и что он пережил. Четверо придурков не те, кого он будет бояться. По правде говоря, Гвин думал, что уже никогда ничего не испугается. Потому что все самое страшное с ним уже случилось. Мертвецы ведь не знают страха. Потому что им все равно.

- Давай деньги, красавчик, если хочешь уйти отсюда целым, - широко ухмыльнулся ему главарь. – И побыстрее.

Гвин взглянул в круглое довольное лицо напротив и не ощутил даже презрения. Вообще ничего.

- Глухой что ли? – парень толкнул его в плечо. – Деньги давай.

- Ага, - закивал его приятель. – У него сестренка болеет, младшая. Так мы для нее собираем. Так что будь хорошим мальчиком, пожертвуй денег для спасения девочки.

Гвин слышал их сердца. Каждого из присутствующих. Читал их лица. Взгляды. Вздохи. И ложь увидеть не составило труда. Не было никакой сестры.

- Давай, не тупи. Или ты жмот? Позволишь моей сестренке умереть? – от парней пахло перегаром и сигаретами. - А своей бы позволил?

Что? Лицо Марлин на миг вспыхнуло в памяти. Мертвой. Позволил, позволил…

- Что ты сказал? – прорычал Гвин, чувствуя, как в нем поднимается ярость. Неукротимая, черная, как волна захлестывающая разум. Он резко схватил говорившегося за воротник куртки. И тут же услышал, как начали двигаться другие. Серьезно? Не на того напали.

Глаза Гвина озарились золотом, и двое со спины отлетели к мусорным бакам. Ударились со всей силы. А затем снова поднялись в воздух. И отлетели к стене. А затем обратно, и снова, снова, снова… Будто кто-то невидимый бросал их, как игрушки от стены к стене, наслаждаясь их криками.

Еще одна вспышка глаз – и третий парень схватился за горло, задыхаясь. Он напрасно водил пальцами по шее, будто пытался разжать руку, душившую его. Только вот ничьей руки там не было, и вместо этого он скреб ногтями собственное горло. Глаза закатились, и жуткие хрипы наполнили проулок.

Тот, главный, кого Гвин держал в руках, с ужасом смотрел за происходящим с его приятелями. Он побледнел и затрясся, а по лбу стекали капли пота. Вся спесь пропала, как и противная ухмылка.

- Что… – его голос дрожал, - что ты такое?

Глаза, полные страха, уставились на Гвина. Но в ответ на него вместо голубизны моря смотрела лишь тьма. Искаженное яростью лицо. Совсем не похожее на того печального юношу в странном наряде, что стоял здесь парой минут назад.

- Никогда, - прошипел Гвин со злостью, - никогда не смей врать, что твоя сестра умирает! Никогда не смей прикрываться ее смертью!

Ему не нужна была магия, чтобы ударить парня в лицо. Тот, перепуганный до смерти, даже не сопротивлялся. Или это Гвин наложил на него обездвиживающие чары, но не запомнил, когда? Еще удар. И еще. Один. Второй. Шестой. Дыхание сломалось. Хрипы на фоне стихали, как и крики.

«Мерлин», - маленькая Марлин вспыхнула в памяти улыбчивым бликом. И разум вдруг прояснился.

Гвин отшатнулся, не понимая, что случилось. Он не помнил, что было после того, как зашел в проулок. Ни минуты.

- Что… что здесь произошло? – пораженно прошептал он, оглядываясь. У его ног лежал парень в кепке, лицо его превратилось в неузнаваемую кровавую кашу, но грудь опускалась и поднималась. Живой. Еще двое лежали у стены, без сознания и сильно побитые. Четвертый валялся недалеко с расцарапанной шеей и с тихими хрипами глотал воздух.

Что случилось? Холод ворвался в душу. Гвин поднял руки и увидел окровавленные костяшки. Он обернулся, еще раз осматриваясь, и ужас заставил его сердце биться быстрее. Это же не… Осознание накрыло, словно вода, пытаясь утопить в себе. Это сделал он. Он сорвался. Он чуть не убил этих глупых маглов.

- Я… я не хотел, - Гвин уставился на свои руки и понял, что дрожит. Нет. Он не мог. Он не чудовище. Нет. Он не такой как Жрецы. Он не сойдет с ума и не станет злодеем. Пожалуйста.

Но в проулке больше никого не было. И Гвин понимал, что в случившемся здесь был виновен он. Он позволил тьме вырваться, он думал, такое не может случиться, случай со Жрецом был единственным, ведь там месть. Но он ошибся.

«…если пустишь тьму в сердце… однажды… она не уйдет… никогда», - вспомнились ему самые последние слова горящего убийцы. За мгновенье до того, как Гвин вырвал его сердце. И это случилось. Тьма теперь жила в нем. И победила.

- Нет, нет, нет… Нет!

Гвин схватился руками за голову, запустив пальцы в волосы, и упал на колени перед избитыми хулиганами. Его трясло, и он никак не мог вернуть себе прежний контроль. Что он такое теперь? Во что Древняя магия его превратила?

***

Гвин пришел вовремя, но Мэтью Сноу уже ждал его.

- Доброе утро, мистер Гвин, - юноша протянул руку для пожатия и приветливо улыбнулся.

- Доброе, - кивнул Гвин. – Давно здесь?

- Нет. Просто освободился раньше, а идти домой уже не было смысла.

- Идем.

Гвин и Мэтью вместе направились вдоль по улице. Их занятия проходили в небольшом старом домике в отдаленном от центра районе города. Домик когда-то принадлежал бабушке Мэтью, но та умерла, и теперь здесь никто не жил. Противомаггловские чары удачно отводили посторонние взгляды, а несколько дополнительных защитных заклинаний позволили превратить домик в довольно безопасное место. Подходящее для изучения особенных знаний. Им обоим хотелось пройтись, тем более что встретились они не так далеко от дома. Да и трансгрессировать прямо туда все равно было невозможно.

- У тебя сегодня выходной? – спросил Гвин Мэтью, пока они добирались до домика. Юноша кивнул.

- Хорошо, - слегка улыбнулся Гвин. – Я подобрал непростое заклинание. Не гарантирую, что ты научишься ему без травм.

- То есть как всегда? – фыркнул Мэтью. Гвину нравилась в нем эта легкость и простота. Нравилось, что юноша не видел в нем героя, мудреца или мученика. Скорее, просто старшего напарника.

- То есть как всегда, - подтвердил он.

- Я собираюсь к Эдгару после обеда. Не хотите со мной?

Боунс. Сломанный Боунс, потерявший свою Джейн Картер. Гвин не видел его так давно, но мог бы сказать, что тот чувствует и не ошибиться.

- У меня не выходной, - ответил мужчина. – Как он?

Лицо Мэтью погрустнело. Эдгар Боунс был его другом еще со школы.

- Не очень. Часто навещает миссис Картер. Думаю, это его способ справляться. Хоть немного.

У каждого свой путь. Разговоры с бабушкой Джейн призваны заполнить пустоту хоть немного. Когда видишь, что кому-то более слабому больно, пытаешься быть сильным для него. Только вот вопрос, кто будет сильным для Эдгара? Гвин бы хотел навещать его чаще, но из-за войны не мог.

- Он сражается? – спросил мужчина, зная, что ответ будет утвердительным.