Вырванные страницы

- Что это? – спрашивает он тонким голоском. И тогда отец достает из корзинки карандаш и протягивает сыну.

- Название.

Гвин содрогается всем телом и открывает глаза. Сердце стучит чуть чаще, чем обычно, бумажный кораблик качается на поднявшихся из-за движения юноши волнах. И Гвин смотрит, смотрит, смотрит на него. Тук-тук-тук. «Мечта». Тук. «Название». Тук-тук.

Он резко хватает кораблик мокрой рукой и комкает в кулаке.

Не надо. Пожалуйста.

Бумага хрустит под пальцами, синяя, старая. Разрывается, смокает. Больно. Больно.

Хватит!

Гвин прижимает кулак с корабликом в нем к губам, сдерживая хрип. Может, физическая боль больше и не способна вызывать в нем хоть что-то, но горе, его горе, до сих пор ломает его, крошит как стекло, оставляя внутри черную пустоту.

И в этот раз из глаз потекла совсем не кровь. А слёзы.

***

Гвина еще с двумя мракоборцами отправили в Шотландию, выслеживать объявившихся там пожирателей. Поэтому занятие с Мэтью вновь пришлось перенести. И даже не одно, потому что командировка затянулась почти на месяц.

В итоге вернулись они в понедельник ранним утром.

- Пэрриш, с тебя отчет перед начальством. Дин, ты отправляйся в больницу, - распорядился Гвин, когда все трое трансгрессировали в дождливом Лондоне. И посмотрел на часы. Полседьмого. Чашка кофе - и он будет готов к новой битве.

- А вы домой, мистер Гвин? – Дин всего год как работал мракоборцем и ко всем, кто был старше, обращался уважительно на «вы», неизменно добавляя «мистер» или «сэр».

- Нет, - Гвин качнул головой. – У меня еще дела. Увидимся позже.

Он взмахнул палочкой, образовывая над головой зонт, кивнул напарникам и зашагал прочь. За всем его опытом, потерями, скорбью и маской люди забывали, как на самом деле он все еще был молод. Ему только и было двадцать – возраст, когда другие начинают жить, когда только взрослеют. Он же был мертв уже семь лет.

По дороге Гвин зашел в одно из уже открывшихся маленьких кафе маглов и заказал себе крепкий кофе. Юная официантка в красном переднике с улыбкой приняла заказ и несколько раз уточнила, не жалеет ли он что-нибудь еще. И лишь получив очередной твердый отказ, ушла.

В кафе никого больше не было, и Гвин мог насладиться тишиной и отсутствием чужих взглядов, под которыми всегда чувствовал себя настороженно. Он отвернулся к большому витринному окну, увешанному лампочками, чтобы прохожие не могли пялиться на посетителей, и взглянул на улицу. Серый холодный осенний дождь. Мокрые коричневые листья, брызги от проезжающих автомобилей, нахохлившиеся под карнизом здания напротив лохматые голуби. Октябрь. Гвин за вечными заданиями, арестами и боями и не заметил, как пролетело лето и половина осени. В Министерстве он почти не бывал, но каждый раз, оказываясь там, чувствовал, как осколок души внутри беспокойно дрожит. И знал почему. Марлин обладала какой-то невероятной способностью узнавать, когда он оказывался в мракоборческом центре и неизменно находить возможность увидеть его. Пусть на пару мгновений, лишь для того, чтобы просто поздороваться, но всегда. И Гвин разрывался от противоречивых чувств – несмотря на недоверие к самому себе и опасения из-за Древней магии он не мог заставить себя не радоваться, пусть и скромно тому факту, что может видеть Маккинон, но в то же время он еще больше ненавидел себя за это и укреплялся в мнении, что стоит дистанцироваться от нее еще дальше.

- Ваш заказ, - улыбчивая официантка принесла его кофе.

- Спасибо.

Девушка кивнула, напомнила, что он может позвать ее, если захочет чего-нибудь еще и ушла. Такая юная. Пошла бы она воевать, если бы в ее мире объявился враг с армией, желающий уничтожить и подчинить себе все вокруг? Марлин Маккинон тоже стоило бы разносить кофе, а не учиться убивать.

Гвин взглянул на часы. Встреча с Мэтью была назначена на восемь. А значит, у него еще много времени. Он бы даже успел заскочить к себе и принять душ. Но вместо этого Гвин вдруг вспомнил, что сегодня ученики Патила сдают маскировку в центральном парке с утра. Не спеша допив кофе, он оставил щедрые чаевые и отправился именно туда.

Дождь почти закончился, оставшись лишь естественной для этого времени года моросью в воздухе. В парке было шумно. Молодые мракоборцы толпились в ожидании своей очереди, пока Патил и еще двое представителей центра, призванные в комиссию по выставлению баллов, оценивали маскировку ученика. Гвин замер чуть поодаль, наблюдая. Да уж, по его меркам, маскироваться эти дети совсем не умели. Он вычислил бы каждого из тех, что посмотрел, даже с закрытыми глазами.

Марлин стояла в конце шеренги и переговаривалась с высоким широкоплечим парнем, словно сошедшим с картинки античных богов. Вот за кем бы ей стоило бегать, а не за Гвином. Этот выглядит словно герой, а Гвин… он потерян навсегда. В нем дремлет чудовище.

Семь сорок. Рыжая девушка отправилась выполнять задание, когда Марлин оглянулась и увидела Гвина. Она что-то быстро сказала и побежала к нему.

- Здравствуй, Гвин - яркая улыбка, прилипшие к лицу мокрые волосы и радостные глаза.

- Доброе утро, Марлин.

- Давно в… ты здесь? – Марлин все еще по привычке порой сбивалась на «вы». Да и сам Гвин тоже.

- Нет, - покачал он головой. – Коротаю время.

- Чего-то ждешь? – взглянула на него внимательно девушка.

- Да, - согласился Гвин. – Разве тебе можно быть здесь? У вас экзамен.

Маккинон решительно мотнула головой.

- Ничего. Джордж скажет, если что.

Гвин слегка усмехнулся. Эта девушка всегда поступает по-своему.

- Джордж? – вскинул он брови. – Это тот супергерой?

И Марлин покраснела. Но глаза ее упрямо сверкнули.

- Он просто друг, - торопливо пробормотала она. К чему? Ведь он ничего не сказал ей. Это не ревность. И он был бы рад за нее, если бы этот Джордж оказался не просто другом. Правда, рад.

- Это меня не касается, Марлин,- мягко произнес Гвин. – Ни к чему мне такое говорить.

- Нет! – возразила Маккинон. Громче, чем следовало. – Ты знаешь, что касается! Знаешь, что я чувствую…

- Эй, эй, эй, успокойся.

Гвин осторожно обхватил девушку за плечи, и она удивленно замолчала.

- Дыши, - мужчина склонился и заглянул ей в глаза. – У тебя экзамен, а все, кого я успел посмотреть, маскируются словно школьники. Или мертвецы. Так что соберись.

Марлин шумно выдохнула и несколько раз кивнула, не отводя взгляда.

- Вот и хорошо, - Гвин отпустил ее и взглянул на часы. – Мне пора. Удачи, Марлин.

- Спасибо. Эй! Что насчет пообедать…

Гвин взглянул в эти полные надежды глаза и ответил ровно то же, что в прошлый раз:

- Как-нибудь.

***

Он уснул прямо над книгой, положив голову на открытую страницу. От безвылазного чтения, прерываемого лишь на быстрые перекусы раз в несколько дней, душ и практическое применение заклинаний, его тело действительно истощилось. И усталость сморила за столом, не позволив добраться до постели или же в очередной раз утопить сон в нескольких чашках кофе.

Но спустя совсем немного времени проснулся с тяжелым дыханием. Ему не хватало воздуха – легкие заполнил запах горящей плоти. Кошмар. Просто кошмар. Гвин провел ладонями по лицу, прогоняя остатки сна. Он был здесь, у себя, а Жрец давно уже сгорел, обратившись пеплом.

Юноша поднялся. Ему нужен воздух. Свежий холодный воздух. Накинув мантию, он вышел за дверь, спустился по лестнице и оказался на улице. Даже ночью здесь ходили редкие люди и проезжали автомобили. Город не спал. На самом деле никогда. И Гвину казалось, что теперь он тоже не сможет когда-нибудь уснуть спокойно. В его жизни случилось слишком много плохого, что он блокировал в сознании, но что неизменно выбиралось наружу в единственные моменты, когда контроль ослабевал – во сне.

Ночной зимний воздух приятно резал нос и легкие, прогоняя туманные воспоминания о запахе горящего человека. Гвин шел, не зная куда. Просто шел, спрятав руки в карманы и опустив голову. Он был еще так молод, но самому ему казалось, что он столетний старик. Он испытал так много, видел столько смертей и крови, сколько иным повезет не узнать и за всю жизнь.