Вырванные страницы

Юноша сделал медленный шаг вперед, ступая на тот участок льда, что был им очищен от снега. Абстрагируясь от всех звуков, кроме воды. Стань водой. Ощути себя в ней. Ощути себя ей самой. Каждой каплей. И тогда она отдаст тебе свою силу.

Гвин чувствовал, как растворяется в тихом шуме, напоминающем шепот. Его тело растворялось, его сердце замедляло свой ритм. Закрой глаза.

- Vieba nuelta, - прошептал юноша, поднимая руку и вытягивая ее вперед. И тут же ощутил резкий удар в висках, похожий на разряд. Крик едва не сорвался с его губ, но Гвин все-таки сумел его удержать. И распахнул глаза. Ресницы отчего-то слипались и казались тяжелее, чем обычно. Но ничего не произошло. Заклинание не сработало. Снова. Гвин пробыл на озере несколько часов, тренируясь, но пока безуспешно. Не зря Жрец всегда отзывался о воде, как об очень своенравной стихии. Покорить ее куда сложнее, чем силу земли.

- Черт, - выдохнул рассерженно Гвин. Ресницы по-прежнему были тяжелые, и нечто влажное стекало по щекам. Слёзы? Не может быть. Он резко провел ладонью по глазам и взглянул на нее. Пальцы окрасились в красный цвет. Кровь. У него из глаз текла кровь.

Это не пугало, но все же заставило Гвина вздрогнуть. Второй рукой он провел под носом. Тоже кровь. Он читал о подобном. Слишком сильные чары, которые не покорялись. Давление на мозг. На организм. Всё это вызывало субъконьюктивиальное кровоизлияние. Не смертельно.

Гвин вытащил из кармана носовой платок, вытер глаза и нос и запихал его обратно. Нет. Древняя магия не на того напала. Он не сдастся от пары капель крови и боли. Он заставит и эту силу покориться себе. Сделает для этого все. Проникнет в тайны Древней магии и поймет, почему не может умереть. А разгадав эту загадку, получит то, что желает больше всего на свете – свободу. Может, его учитель, Жрец, изучал магию для этого же. Так же искал своей смерти. Гвин не спрашивал и уже не узнает правды. Но сейчас он будет бороться снова и снова и победит или умрет без сил. Оба варианта его устраивали. Потому что его победа и есть смерть. И поражение тоже.

- Что ж, - Гвин опустился на колени и прижал ладонь ко льду. Вслушиваясь. Дыхание замерло. Мысли растворялись в озере, как и сам юноша. И в ответ вода растворялась в нем. Она упряма, да. Но и он тоже.

- Vieba nuelta.

***

- Отдыхайте пока, Гвин. А завтра утром жду вас на работе.

- Хорошо. Всего доброго.

Гвин вежливо попрощался с коллегами и пошел прочь. У него было еще часов семь до того, как снова придется вернуться в Министерство. Более чем достаточно, учитывая, что спал он все равно лишь пару часов за ночь. Но будет время придумать, какое заклинание выбрать для занятия с Мэтью Сноу. Они регулярно встречались каждую неделю, но дни всегда менялись из-за работы. То сам Гвин не мог, то Мэтью.

Мужчина спустился в вестибюль, когда услышал позади быстрые легкие шаги, а после его окликнули:

- Мистер Гвин!

Стоило ли сомневаться, что это произойдет? Гвин остановился и подождал, пока к нему подошла Марлин. Не в школьной форме и с собранными в хвост волосами она казалась действительно взрослой. Не девочкой, а девушкой.

- Ваша тренировка по скрытому проникновению уже закончилась? – вежливо поинтересовался Гвин, глядя в это открытое чистое лицо.

- Ага, - кивнула Маккинон. – Вы… уже домой, да?

- Да.

Гвин понимал, что должен идти, но почему-то стоял и глядел на Марлин. Она никогда не должна была стать мракоборцем, но где-то очень глубоко в душе мужчина почти улыбался, видя её.

- Вы сердитесь на меня? – совсем по-детски спросила Марлин. – Профессор.

- Называйте меня просто Гвин, - мягко перебил ее Гвин. – Ведь мы теперь вроде как коллеги. И нет, не сержусь.

- Разве? – девушка недоверчиво вскинула брови. И Гвин лишь покачал головой.

- Я надеялся, что не встречу вас здесь, Марлин, в рядах мракоборцев, - тень улыбки промелькнула на его губах. – Но, правда в том, что на самом деле я всегда знал, что вы будете здесь.

- Я… – Марлин поправила волосы, внезапно смутившись, - может, мы как-нибудь пообедаем вместе?

Эта растерянность, легкий румянец и взгляд из-под ресниц – все это так шло Марлин, делало ее такой невинной, как весна. Но за всем этим скрывалось большое упрямство, храбрость и сильный характер. Маккинон, может, и могла выглядеть как принцесса из сказки, но в спасении и принце явно не нуждалась. Она – та, кто спасет себя сама. И не только себя.

- Как-нибудь, - согласился Гвин, неуверенный, что это «как-нибудь» однажды случится. Но ему совсем не хотелось разочаровывать Марлин сейчас. Хотя и не стоило давать ей эту надежду. Он не изменился. Он все так же несет в себе лишь тьму. И ей следует держаться от него подальше. Ей не нужно стараться его спасти.

- Я пойду, Марлин. Всего доброго.

- До свидания.

Гвин направился к выходу, когда услышал в спину:

- Гвин!

Он оглянулся.

- Если мы теперь коллеги, может, перейдём на «ты»?

Гвин улыбнулся и кивнул. Ему нужно выспаться и подобрать заклинание для Мэтью. И что-нибудь съесть. А после – вернуться сюда. Теперь зная, что в любой момент он может встретить Марлин в этих стенах. Как было в Хогвартсе.

- Хорошо.

***

Гвин едва ли помнил, как вернулся в квартиру, наполнил ванну водой и, сбросив одежду, забрался туда. Тело болело от усталости. Словно из него выкачали все силы. Убрали жесткий каркас, как у куклы, превратив лишь в кучу бесформенного тряпья. А предполагалось, что это он должен забрать силу у воды, а не наоборот. Кровотечение из глаз и носа остановилось каких-то пять минут назад, но в висках все еще стучало и ныло. А лицо все было в коричневых разводах. Хорошо, что никто не мог видеть его сейчас. А лучше – вообще никогда.

От горячей воды валил пар, но Гвин не ощущал жара. Это же было так легко – переключаться между теплом и холодом, чтобы в итоге не чувствовать ни того, ни другого. Одно из первых, чему он обучился в Древней магии. Ты и только ты выбираешь, как ощущать мир. В какой степени. Не окружающий мир должен определять тебя, а ты его.

Юноша плеснул воды в лицо и провел по нему руками, смывая кровь. Если бы так же легко можно было стереть все остальное… Заклинание воды все же поддалось ему на последней попытке. Иначе он бы до сих пор стоял там, на льду, захлебываясь собственной кровью и снова и снова повторяя одни и те же слова.

Жрец говорил, что при правильном использовании Древней магии можно научиться не чувствовать даже боль. Но пока Гвин этого не умел. Да, он не плакал, не кричал и даже не стонал, когда голову прожигал очередной внутренний разряд, вызывавший кровотечение, но все же ему было больно. Как напоминание о том, что всегда есть, к чему идти, стремиться.

- Mersy ash… – раздался в ванной едва слышимый хриплый шепот. Полуприкрытые глаза озарились золотой яркой вспышкой, и на воде закачался голубой бумажный кораблик. Гвин присмотрелся – на боку неровным детским почерком было выведено название – «Мечта».

Это был его кораблик. Из детства. Гвин смотрел на него туманным взглядом и вспоминал. Будто пару дней назад. Родители повели их на пикник к озеру – своих маленьких веселых детей. Одиннадцатилетний Мартин, восьмилетний Мерлин и малышка Марлин, которой только исполнилось пять. Вода была теплой-теплой, а в воздухе кружили стрекозы. Летний ветер шумел в высокой траве и бросал в сидящий на берегу Гвинов брызги.

Гвин закрыл глаза, возвращаясь в то время. И словно вновь очутился там и смотрел со стороны на свою живую семью. Сердце его разрывалось от счастья прошлого и горя настоящего.

Вот Мартин побежал к воде, и мама едва успела перехватить его. Вот Марлин не поймала стрекозу и заплакала. А вон и сам Мерлин, сидит на коленях отца и учится делать бумажные кораблики.

- Сейчас сюда, - улыбается ему папа. – Молодец. Да ты прирожденный кораблестроитель, Мерлин. А теперь осталось самое важное.

Мерлин смотрит на голубой кораблик в руках, вертит его, не понимая, и поднимает на отца ясные голубые глаза в форме ракушек.