Страница 72 из 106
В глазах Эдгара было столько боли, знакомой Гвину, боли, которую он за эти годы научился игнорировать, а теперь она вдруг вернулась, что хотелось плакать самому. Но он сдержался. Ведь он Хранитель Древней магии. Он не тот, кто плачет. Больше нет. Он тот, кто сражается с самой судьбой и со своей тьмой.
- Но что я могу?
Эдгар Боунс заблудился во тьме. И Гвин должен был указать ему путь к свету. Пусть им обоим и не суждено до него дойти. Не все созданы для счастливых концов.
- То, что и хотел прежде. Чего хотела Джейн. Помогать людям. Бороться. И побеждать.
Не осознавая особо, Гвин поднял ладонь и вытер стекающую по щеке Эдгара слезинку. Юноша закрыл глаза, снова начиная плакать. Но уже без истерик. И Гвин позволил себе вновь проявить заботу, потому что должен был. Он снова обнял Боунса, а взгляд его устремился к новому надгробию, на котором стояло имя – «Джейн Картер».
Комментарий к Страница двадцать вторая, в которой Гвин оказывается на кладбище.
https://vk.com/albums-54870697?z=photo-54870697_456239019%2Fphotos-54870697
========== Страница двадцать третья, в которой учатся и готовятся к войне. ==========
Рождество – это время вечной надежды. На светлое будущее, на счастливое завтра, на любовь и мечту. Для Гвина надежды больше не было. Она умерла. Может, именно поэтому этот праздник, который он всегда любил, который проводил с семьей, теперь казался ненавистным. Потому что показывал, как много Гвин потерял. И что у него ничего не осталось.
Поэтому как только на улицах появились разукрашенные елки и люди в красных колпаках, Гвин закрылся у себя на квартире. Он и так сторонился чьего-либо общества, а теперь и вовсе не показывался нигде. Пережидая. Ни к чему ему эти фонарики, радостные дети, снеговики и прочие атрибуты зимних праздников. У юноши определенно было дело поважнее. Он наведался в архив книг в Министерстве, вытащил из чемодана те, что забрал у Жреца после его ухода и принялся усиленно изучать Древнюю магию. Вникать в ее суть. Потому что теперь перед Гвином стояла только одна задача – узнать о своей силе как можно больше и подчинить ее себе. Лишь разгадав, что ей надо, можно отыскать путь к смерти. Лишь став Жрецом. Не только по названию – по сути.
Может, Гвин и сломан без остатка. Может, в его груди дыра вместо сердца. Может, он и чувствует себя мертвецом. Но он достаточно силен, чтобы разобраться с Древней магией. Его учитель, его наставник, Жрец, тоже когда-то был юным и начинал свою работу. Пусть это и привело его в итоге к безумию и тьме, факт в том, что он по-настоящему познал Древнюю магию. Он знал о ее планах, о своем будущем, о будущем других. Теперь, оглядываясь в прошлое, Гвин не сомневался, что Жрец с первого дня знал, что именно его ученику предстоит его убить.
В тот день, день их битвы, Жрец сказал: «Я рад, что ты победил. …так было уготовано… Ты должен был меня победить. Чтобы стать Хранителем». Выходит, Древняя магия давно выбрала в Хранители Гвина. И лишь проверяла его готовность. Что если… дыхание сорвалось… что если смерть его семьи была еще одним испытанием? От этой мысли Гвин ощутил прилив гнева. Потому что если это так, если это всё правда, то его жизнь больше ничего не стоит. Она была сломана в угоду неизвестно чему.
«В этом твоя судьба. Ты поборол тьму. Ты лучше, чем я».
Нет, Жрец, не лучше.
«А ты ведь стал им! Стал тем монстром, которого ненавидел в моем брате и во мне. Ты такой же как мы».
Такой же как вы. Безумец? Проклятый? Одинокий? Или всё вместе? В детстве Гвин мечтал стать героем и побеждать чудовищ. Но в итоге в его истории чудовищем оказался он сам.
За эти месяцы, что Гвин начал искать ответы о Древней магии, он действительно узнал много нового, изучил, расширил границы. Он выискивал любые зацепки, узнавал историю других Жрецов и самой магии тех далеких времен, когда зарождался волшебный мир. Находил новые заклинания и пробовал их снова, снова и снова, пока кровь не шла из носа от напряжения. И все равно каждый раз добивался, чтобы они получались. Чтобы покорялись ему. Обращал свою боль в гнев, а гнев – в силу. И никогда не забывал про вечный контроль – эмоций, чувств, мыслей.
«Свобода… – прошептал перед смертью Жрец, - всё, чего я хотел». О, Гвин понимал его теперь как никогда прежде.
***
Эта миссия выдалась не из легких. Гвин и другой мракоборец, Грюм, попали в окружение семи Пожирателей смерти. Вообще-то, они отправились на вызов о появившейся метке в небе, но это оказалось ловушкой. Хороший бой с хорошим напарником. Гвин уважал Грюма и искренне считал его великим мракоборцем. Биться с ним бок о бок было достойно.
- Трое из напавших были убиты во время битвы, - отрапортовал Грюм. – Остальные доставлены мной и Гвином в Азкабан, где будут допрошены. А после суд, как всегда.
- Хорошо. Гвин, вы можете идти. А нам с Аластором еще нужно поговорить.
Гвин догадывался, о чем. Он вежливо попрощался и вышел из кабинета начальства. Не стоило усилий догадаться, что Грюма приставили к нему не просто так. Все в мракоборческом центре, кто помнил о трагедии его семьи, до сих пор боялись, что Гвин может слететь с катушек во время боя и броситься мстить. Они ведь не знали, что он уже это сделал. А теперь его самоконтроль совершенен.
По пути мужчина остановился перекинуться парой слов со знакомыми мракоборцами.
- Жаркая выдалась ночка, - подметил один из них.
- Три нападения в разных местах одновременно. Два из которых оказались ловушками, - кивнул второй. – Льюис отправлен в Мунго.
- Что-то серьезное? – поинтересовался Гвин, чувствуя, что это вопроса от него ждут.
- Эй! Гвин!- оклик из-за спины заставил мужчину обернуться и приветливо кивнуть спешащему к нему мужчине. Тот немного хромал, но в целом выглядел довольным.
- Мистер Патил, - Гвин протянул куратору новичков-мракоборцев, чьи обязанности когда-то выполнял, - как вы?
- Прекрасно, прекрасно, - улыбнулся мистер Патил. – Вчера поступила новая смена. Больше, чем я ожидал. Теперь готовлю их по ускоренному курсу. Ну, чтобы, знаешь, сразу в бой.
Гвин свел брови. Он не понимал этого странного оптимизма куратора. В памяти его всплыло покрытое копотью лицо Энджел, которая не пробыла мракоборцем и года, как погибла. И ее полные слез слова – «я не хочу умирать». Они же дети, черт. Все, кто приходят сюда поиграть в героев. Мечтают о славе, но в конце пути их ждет только смерть.
- Они сейчас здесь, - продолжал как ни в чем не бывало Патил. – Скоро начнется тренировка по скрытому проникновению в помещение. Ждут, волнуются. Хочешь взглянуть на них?
- Зачем? – удивился Гвин. Он не испытывал ничего даже к тем ребятам, которых успел поучить вместо Патила, а уж этих и вовсе не знал.
- Пойдем, - позвал его Патил вместо ответа и улыбнулся. Видимо, ему очень хотелось притащить Гвина к новичкам. Что ж.
- Ладно,- мужчина согласился, но лишь по одной причине – этим летом выпустились те, кого он учил в школе, кого знал. И кто-то из них может оказаться в той комнате, куда они сейчас идут с куратором.
Мистер Патил отворил двери и с порога привлек внимание толпы молодых людей:
- Смотрите, кого я привел. Мистер Гвин, тот самый единственный мракоборец, поступивший без учебы и испытаний.
Делает из него героя, которым Гвин не является. Он вошел следом за куратором и еще прежде, чем увидел, понял – она здесь. Цветочный запах ее духов замер в плотном пропитанном потом воздухе. Гвин обернулся, и в толпе его глаза встретились с глазами Марлин Маккинон.
***
Жрец всегда говорил, как важен самоконтроль. Гвин совершенствовался в этом. Наверное, сейчас Жрец бы гордился своим учеником. Пусть сам юноша и не испытывал ни капли радости от собственных успехов.
Сейчас он стоял босиком на белом льду озера, засыпанного снегом, и пытался воспроизвести очередное заклинание, найденное в книге. Чары, берущие силы от воды. Но они не желали так легко покоряться.
Гвин не чувствовал холода, но, закрыв глаза, растворялся в мире. Он слышал сотню звуков, недоступных другим, ощущал силы природы, бьющие в каждой капле воды, рождающиеся в земле, текущие в собственной крови. Он слышал, как за несколько миль от него смеются дети, как в церкви поют рождественский гимн, как осыпается с веток снег от ветра, как разрезают воздух крылья летящего ворона и многое, многое другое.