Вырванные страницы

Это движение напомнило Гвину о его Розе.

- И я, - совершенно искренне ответил он. – Удачи, Марлин.

И зашагал прочь, слушая, как хрустит под ногами снег и за спиной глубоко дышит Марлин Маккинон.

***

Гвин никогда не задумывался, есть ли что-то после смерти – другая жизнь, рай или ад, но сейчас надеялся, что за чертой его ждет воссоединение с семьей.

Потерять родителей – невыносимая утрата и горе, способное сломать любого. В тот же день лишиться любимого брата и сестры – невозможный ужас и боль, раздирающая сердце. Но жить без Розы, не просто невесты, любимой девушки, а мира Мерлина, его истинной половины, это хуже, чем умереть. Хуже, чем гореть заживо. Больнее вырванного из груди сердца. Это потерять часть себя. Лучшую часть. Весь свет и любовь. Жизнь. И всё, что остается, это пустота, страшная, бесконечная, ледяная.

Смерть – это свобода.

Теперь Гвин понимал Жреца. Своего Жреца. Безумие или боль – выход только один. Всё, что остается. Быть может, соприкоснувшиеся с Древней магией не бывают счастливы. Может, за то, что когда-то они уничтожили её в истоках, теперь их род навеки проклят. Все, в ком сохранились последние крупицы запретных сил.

Всё это больше не имело смысла. Существованию Гвина пришел конец. Он убил двух Жрецов, и тем самым стал Последним. Стал Хранителем. Но так и не передал свои знания. Не оставил достойного наследника. Но что, если достойных не бывает? И Древняя магия, древнее зло, ломает всех. Как сломало братьев Жрецов, лишив их имени и разума. Как сломало Мерлина Гвина. И сам юноша не собирался рушить больше ничью жизнь. Сегодня Древняя магия умрет навсегда вместе с ним.

От костра остались лишь зола и пепел. Даже столб выгорел дотла. Но если всмотреться, там, в серой пыли, можно было увидеть человеческие кости.

Гвин отвел взгляд.

Он итак отчетливо помнил, как убивал Жреца. И сейчас сам пришел сюда, чтобы умереть.

Далеко-далеко внизу плескались волны. Глубокий океан. Скалистое дно. Если каким-то чудом Гвин не разобьется о воду, то точно попадет на камни, и они раздерут его тело по кусочкам. И даже если после этого он останется жив и в сознании, то волны закончат начатое, заливаясь в рот и раздирая легкие ледяными пальцами.

Гвин снял мантию, ботинки, отложил палочку и зажмурился. В воспоминаниях его тотчас как живая возникла Роза. В прекрасном белом платье. Она шла к нему навстречу с белым букетом невесты в руках. Мечта, которой никогда не суждено осуществиться.

- Мы снова будем вместе.

Юноша сделал шаг вперед и головой вниз рухнул в пропасть.

***

Тоун повстречался ему около «Сладкого королевства». Взрослый мужчина с видом шестилетнего ребенка распаковывал большое шоколадное яйцо в разноцветном фантике.

- Тоун, - Гвин честно старался говорить мягче, но лед в голосе скрыть не захотел. Это же его подчиненный во время работы. И ведет себя хуже школьников.

- А, Гвин, - Тоун, наконец, заметил напарника, и Гвину невольно бросилось в мысли, что с такой внимательностью он успел бы прикончить Тоуна уже раз пять.

- Все в порядке? – спросил Гвин.

- Ага. Тишина, благодать. Мы здесь словно выброшены из мира, понимаешь?

Это было, наверное, самое философское изречение, что слышал от Тоуна Гвин за все время их совместной работы. И эти слова внезапно зацепили в нем что-то живое. То, что уже успел всколыхнуть разговор с Марлин.

Даже эта девушка стремиться воевать в самое пекло, а он, Гвин, Жрец Древней магии, со всеми своими силами и знаниями, целыми днями таскается по деревне, слушая пение снежинок, в ожидании того дня, когда кто-либо сподобиться, наконец-то сюда заявиться с враждебными целями. Не то, чтобы Гвин желал видеть Пожирателей именно здесь, нет. Это опасно для школьников, для местных жителей. Пусть зло никогда не очутится в этой деревне. Но и Гвину здесь больше не место.

Он готовил своих учеников к войне. И в этой битве должен быть в первом ряду.

- Мне нужно в министерство, - вслух сказал Гвин только что возникшую в голове мысль. Но такую правильную. Его тьма окончательно вернулась под строгий контроль. А значит, без опаски можно отправляться в битву. Пока та вновь не распалится в его сердце. Тогда, возможно, вновь придется взять перерыв. Но что будет потом – неважно. Здесь и сейчас Гвин готов. Готов вернуться.

- Зачем? – Тоун даже отвлекся от шоколада, что можно было бы засчитать за победу, занимайся Гвин подобным дурачеством.

- Подать прошение о переводе, - ответил мужчина. Он не видел смысла скрывать правду от напарника. – Хватит. Пора возвращаться в мир.

========== Страница двадцать первая, в которой жизнь несправедлива. ==========

Вода больно ударила тело, словно лезвием резанув по ушам и глазам. Мерлин зажмурился и открыл рот. Воздух вырвался круглыми пузырями, которые тотчас устремились вверх, туда, где над головой юноши, оставался мир.

Он тонул. Погружался все глубже на дно, туда, где чернели во тьме острые пики скал. Ледяная вода заливалась в рот и нос, разрывала горло и легкие. Мир исчезал. И жизнь утекала, растворяясь в черной-черной воде.

Так вот она, смерть?

Как больно. Внутри все выжигало ледяной водой. Она вырывала остатки воздуха, раздирала тело, убивала.

Хорошо.

Уже на краешке исчезающего сознания, Гвин подумал, что там, за гранью тьмы, его ожидает теплая улыбка Розы. И, отключаясь, он полностью отдавал себя воле волн, в руки холода и смерти.

***

Это было глупо! Гвин старался не сердиться, когда получил отказ о переводе. «Поработаешь в Хогсмиде до конца года, - заверил его начальник,- и больше туда не вернешься. Но сейчас все заняты, не хочу никого срывать с места. Да и ты»… Тут он предусмотрительно замолчал, но Гвин понял, что мракоборцы, помнящие его судьбу и его прежнего до сих пор не были уверены в его готовности действительно воевать без пауз. Словно сомневались в его психологическом состоянии. Может быть, Гвин и не был в порядке, но контролировать себя мог. Если бы в этом были хоть малейшие сомнения, он бы не вернулся на оперативную работу.

А потом пришло очередное письмо от Эдгара Боунса. Этот упорный юноша больше не просил о продолжении уроков, теперь его волновало совсем другое – спасение Джейн Картер. Он искал способ исцелить её от побочных эффектов обряда по передаче жизненных сил. И не сдавался. На его месте Гвин поступил бы так же. Потому что существуй на Земле хоть один способ спасти Розу, он бы сделал это. Что-то помимо Обряда крови.

Но в этот раз всё было иначе – Гвин понял это с первых строк. Строчки словно подскакивали от радости, и мужчина с легкостью мог представить, как торопился написать их Эдгар и как улыбался, выводя буквы.

И лишь вчитываясь в них, вникая в смысл, мужчина понимал, почему.

Это невероятно. Боунс нашел способ. Гвин скованно улыбнулся, вытащив из конверта вырванный из книги лист. Кажется, у него появился шанс исправить одну ошибку. Спасти жизнь. Снять с души один из бесчисленных грехов. Ему это не зачтется, но Джейн Картер это нужно.

Отправив Тоуна в патруль одного, Гвин принялся тщательно изучать вырванную страницу. Звучало безумно подходяще для случая Джейн. И если чуть-чуть изменить компоненты…

Незамедлительно Гвин отправился в аптеку, чтобы купить все необходимое, и приступил к экспериментам. Зелье, описанное на странице, служило основой. Но чтобы помочь Картер, необходимо было внести изменения, подстроить стандартную базу под уникальный случай. Ведь происходящее с Джейн было особенным. И Гвин не уснет, пока не найдет нужные пропорции, чтобы помочь. Он не допустит, чтобы усилия Эдгара пропали напрасно. И этот юноша не переживет то, что пережил сам Гвин – не потеряет свою половину медали.

Тоун постучал к нему вечером, позвал на ужин, но мужчина вежливо отказался. В пробирке над огнем кипел очередной образец зелья, и отвлекаться совсем не хотелось. Так что напарник ушел ни с чем.

С двенадцатой попытки, кажется, получилось. Гвин долго изучал голубую жидкость, мерно бурлящую над огнем, прежде чем убедиться, это то, что надо. На данном этапе это выиграет для Джейн годы. А после Гвин обязательно отыщет способ избавить девушку от болезни окончательно. Теперь, когда вернулась надежда, он сделает для этого всё.