Вырванные страницы

Мужчина вылез из постели и сел за стол. Достав записную книжку в темном переплете, он взял перо и вывел сегодняшнюю дату на новой странице. Еще одной странице его жизни.

«Сегодня День Рождения Мартина. И мне кажется, что я теряю его снова. Как и всегда в этот день. Помню, как раньше Марлин будила его, а он ворчал на нее за это. И мама пекла черничный пирог, его любимый. А папа уходил раньше с работы, чтобы быть с нами. А если мы были в школе, то родители всегда приезжали, чтобы просто обнять его и поздравить».

Перо замерло в воздухе. И на губах Гвина на миг скользнула туманная улыбка воспоминаний. Но тотчас сменилась гримасой боли. Вот его отец лежит без дыханья, истекая кровью. Рядом - мама с исцарапанной посиневшей шеей. А вот Мартин. И горло его разорвано, чернея смертельной глубиной и заливая все вокруг кровью.

- Хватит! - кулак врезался в стол со всей силы, оставив на костяшках красный след. Гвин вскочил, не в силах выносить эти мысли в голове. Ему просто хотелось забыть все. Хотя бы на мгновенье. Потому что если вспоминать дальше - будет мертвая Марлин. И мертвая Роза.

Прошло шесть лет. Шесть лет он был один. В этой боли и тьме. Его брату сегодня должно было исполниться двадцать девять. Но не исполнится никогда. Шесть лет. И Гвин давно стал мужчиной, взрослым и контролирующим себя, сильным и самостоятельным. Но в сломленной душе он остался тем мальчишкой, что потерял семью. Маленьким одиноким мальчиком с вечно незаживающей раной. Потерявшим все и не обретшим ничего, кроме мучений.

Успокоившись, Гвин снова сел за стол и взялся за перо.

«Еще один день без вас, Мартин. Еще одна бесполезная страница. Сколько их будет еще, прежде чем я обрету покой? Хотя мне кажется, что это невозможно. Может, плата за мою магию именно такова? Если бы я только знал, Мартин, я бы никогда не выбрал ее. Она не нужна мне без вас, брат. Не нужна».

Профессор закрыл глаза, пытаясь вспомнить лицо Мартина. Не изуродованное смертью, а живое. И счастливое. Его улыбку. Его смех. Старший брат и лучший друг. Тот, кто всегда понимал и мог дать верный совет. Был рядом. Сложись все иначе, и Гвин бы уже давно возился с племянниками. А может, и со своими детьми.

Наверное, это хорошо, что на момент гибели у Мартина не было девушки. Потому что иначе она бы тоже потеряла свою любовь. А такое Гвин не пожелал бы никому и никогда. Но с другой стороны, если бы Мартин был с кем-то, если бы оставил после себя ребенка, возможно, самому Гвину было бы легче. Он бы жил ради этого малыша. А так… Так у него не осталось никого. Только пустота в душе. И воспоминания, приносящие лишь одно - боль.

Боль о потерянном счастье. О сломанных жизнях. И о коварстве судьбы. Об ошибках, которые уже не исправить. И о страшных событиях, последовавших за ними.

Отложив перо и книжку, Гвин поднялся, чувствуя внезапное желание пройтись. Сидение в закрытой комнате вдруг стало невыносимо.

Школа наполнилась гудением, похожим на жужжание роя пчел. Ученики и учителя вернулись с матча и теперь бурно обсуждали его в коридорах, гостиных и Большом зале. Гвину не хотелось есть, да и видеть кого-либо. Поужинать ему приятней будет в одиночестве в своей комнате. В день, когда он раньше был счастлив, ему не хотелось видеть других счастливыми, зная, что ему это уже не доступно. Он каждый день видел этих детей, живых, полных надежд на счастливое будущее. И это рвало ему сердце. Он был таким же, не зная, что жизнь его обернется прахом, сгорев в одно мгновенье.

Гвин не заметил, как ноги сами вывели его во двор. Спустившись по лестнице, профессор медленно побрел к озеру, наполняя грудь свежим воздухом, а уши - ровной тишиной. Многие бы сказали, мертвой. Но теперь, узнав, что значит на самом деле мёртвая тишина, Гвин бы с ними не согласился. Эта тишина не была мертвой. А самой живой из возможных. Только вот сам мужчина был нежив на самом деле. Он и не умер-то до сих пор лишь потому, что Древняя магия не давала сделать ему этого, зачем-то оберегая. Должно быть, у высшей силы на него свои планы.

В эти шесть лет мысли его словно кружились по замкнутому кругу. Они неизменно повторялись в его голове. Потому что ничего нового больше не могло быть в его жизни. Ничего, что могло бы заинтересовать Гвина. Разве что этот кружок, что он вел сейчас, немного развеял сумрак.

- Профессор Гвин?

Гвин обернулся, не заметив стоявшую в тени кустарника Марлин.

- Мисс Маккинон? - Гвин остановился, глядя на девушку. Сухие веточки застряли в ее светлых солнечных волосах. Она немного ежилась, словно ощущала прохладу. Не сводя с мужчины глаз, ученица вышла из своего укрытия.

- Почему вы здесь? - поинтересовался Гвин. - Все в порядке?

- Да, да, - торопливо кивнула Марлин. - Просто я немного устала от этого шума. А вы? Я не видела вас на игре.

Наблюдательная девушка. И такая удивительная.

- У меня были дела, - ответил мужчина вместо правды. Разве мог сказать он ей, как плохо ему, потому что сегодня День Рождения Мартина? Нет, не мог. - Накопилось много непроверенных тестов, учебный план.

Марлин кивнула, поджав губы.

- Ясно.

- Ступайте в замок, Марлин, вы замерзли, - произнес Гвин, заметив легкое подрагивание хрупких плечиков девушки. Марлин кисло улыбнулась, но спорить не стала. Но около Гвина остановилась и заглянула ему в лицо. Какая же она взрослая! Гвин удивился тому, что прочел в ее глазах. Нет, она не была ребенком. Она выросла.

- Я хотела сказать вам… - Марлин слегка волновалась, но старалась контролировать это, - что бы ни случилось, как бы плохо вам ни было, вы всегда можете рассчитывать на меня, профессор.

От этих слов веяло солнцем и весенним теплом. Теми забытыми чувствами, что Гвин потерял и не надеялся, что когда-нибудь они еще вернуться в его жизнь. И боль, та самая жуткая боль и отчаяние, словно бы стали чуть мягче, чуть светлее от этих слов.

- Я знаю, - тихо ответил Гвин, глядя на ученицу. Марлин не улыбнулась, хотя Гвину так хотелось увидеть ее улыбку.

- Да, - согласилась девушка. - Только не забывайте об этом.

И Марлин пошла прочь, обнимая себя руками, словно пытаясь защититься от ветра. Гвин остался на месте, глядя ей вслед. Нет, она не была Розой, не была и его сестрой. Она была только собой. И Гвин был этому рад. Тому, что она есть. Просто есть. Необыкновенная девушка по имени Марлин Маккинон. Девушка, которая тянется к нему, несмотря на всю ту тьму, что окружала его жизнь. Девушка, что несет с собой свет. И, быть может, Гвин тащил Марлин за собой в пропасть, но он не мог остановиться. Не теперь. Когда он вновь услышал звезды. Когда заново начал учиться видеть добро. И все это было только потому, что Марлин Маккинон в него верила.

И, глядя в синеющее весеннее небо, Гвин думал о своем брате. Но мрачная тяжесть и горечь сменились светлой тоской. И теперь, вместо окровавленного сада и разорванного горла в его памяти сияло счастливое лицо Мартина. Живого.

========== Страница седьмая, в которой поют демоны. ==========

Солнце еще не взошло, когда Мерлин покинул постель. Поцеловав спящую Розу в лоб, юноша оделся и вышел на улицу. Все еще спали. Только сова Энди только что вернулась с охоты. Вчера она принесла письмо от Марлин из школы. Девушка готовилась к экзаменам и последнему матчу по квиддичу в этом сезоне. В эти теплые майские дни Мерлин тосковал по Хогвартсу сильнее, чем обычно. Наверное, потому, что так много хорошего происходило с ним в школе в это время.

Улыбнувшись последним утренним звездам, Мерлин вышел из сада и трансгрессировал.

- Вот и ты, Мерлин, - тут же раздался голос Жреца. Юноша обернулся, чтобы увидеть мужчину сразу позади себя.

- Доброе утро. Надеюсь, у тебя есть причина, почему сегодня нам необходимо учиться так рано?

- О, не сомневайся, - ухмыльнулся Жрец. - Дай мне руку, сейчас нужно переместиться еще в одно место.

- Мы будем не здесь? - искренне удивился Мерлин. Но руку подал. - И куда мы?

- Это нужно видеть.