Скёль

Взгляд Карла сфокусировался на Хейдаре, биотехнолог дернулся и, резко развернувшись, кинулся вон из отсека. Хейдар проводил его задумчивым взглядом и пошёл следом.

По пути Младший сын оглядывал свои владения и хмурился всё сильнее. Во-первых, на кухне не было Эниаса, и только Бирн сидел в компании мятых жестяных кружек и терпкого чая с баранками. Спинан-Мур недовольно ходила вокруг Бирна и издавала странные и даже, как показалось Хейдару, тревожные звуки. К тому же Младший сын с удивлением отметил, что кошечка значительно подросла и сейчас головой почти касалась стола, вокруг которого она ходила.

Во-вторых, судя по беспорядку в мед отсеке Янсен отсутствовал продолжительное время. А Гуннар перестал выходить на связь ещё четыре часа назад. Не работал даже запасной передатчик. На протяжении их долгого знакомства такое случилось только один раз — когда Гуннар случайно утопил передатчик в море.

Но самое главное, Карл продолжал всё с таким же безумным видом носиться между своей лабораторией и медицинским отсеком, и уже похоже готов был забраться на потолок от переполнявших его чувств.

От созерцания очередного витка победы Карла над гравитацией Хейдара отвлёк входящий звонок. И тогда кёнинг Мёльна насторожился окончательно: вызов был от Смирнова, с которым они попрощались сорок минут назад, и повод должно быть был очень серьёзным, потому что Николай звонил весьма настойчиво.

— Добрый вечер. — Хейдар активировал коммуникатор и с беспокойством смотрел на экран.

— Не очень-то добрый, молодой человек, — судя по картинке, Николай стоял на мостике, и за его спиной толпилось несколько человек, которые попеременно пытались что-то сказать своему начальнику.

— Так как ты все эти дни был со мной, твоё алиби я подтвердил, — начал Николай без каких-либо пояснений, — а вот деятельность твоей станции и команды вызвала нездоровый интерес у Совета за соблюдением этики. Потому хочу тебя предупредить о грядущей серьезной проверке, связанной с незаконным проникновением экипажа Дракко в небезызвестное тебе НИИ. И похоже, у проверяющих есть веские основания для подозрений, а у тебя — для беспокойства.

Николай махнул рукой, и на экран Хейдара пошли кадры. Сначала крупным планом была снята экскурсионная группа во главе с Янсеном и Горецветом в ярко-красной куртке и белом шарфе с синими оленями, намотанном на центральной шее.

Следующее видео было из коридора, где Горецвет топтался у стены в компании с некими профессорами, ядовито-зеленой ретортой и человеком в костюме кота в сапогах. За спиной Горецвета маячила размытая тень, но Хейдар без труда опознал в ней Гуннара. Затем на экране появилась группа неизвестных людей в маскарадных костюмах с воплями, достойными фильма в жанре трэш с элементами пародии: «Люди!», «Помогите!», «Там темно, давайте срочно разделимся!»

Ещё одно видео было из зала, где Кара-Чур и Гуннар сражались. Причём Гуннар постоянно косился на симпатичную даму с длинной чёлкой и потому пропускал удары, а Кара-Чур высоко подпрыгивал, издавал странные звуки и лихо махал саблями — по одной в каждой руке.

Видео закончилось, Николай многозначительно посмотрел на Хейдара и после короткого: «Удачи. Постараюсь помочь» — отключился.

Хейдар постоял недолго, обдумывая увиденное, а затем резко выставил руку вправо, и Карл, заходя на очередной околостенный виток, на полном ходу влетел в медвежьи объятия своего командира.

— А теперь с самого начала, — сурово сказал Хейдар, и Карл сначала замер, а потом стал рассказывать. И про Полину, и про посещение НИИ, и про то, что операция в какой-то момент пошла наперекосяк и, что самое главное, антидот на сработал. Подопытная мышь не шевелится. А Кара-Чура нет и одному Карлу не справиться. И теперь друзей непременно поймают и будут судить, Мёльн ликвидируют, а Полина, несмотря на все их старания, погибнет.

— В общем, мышь, как и наша надежда на благополучный исход, кажется, сдохла, — горько констатировал биотехнолог и тяжело вздохнул.

Из биолаборатории послышался шум, затем появилась белая мышь. Следом за ней выскочила Спинан-Мур, в два прыжка догнала беглянку и прижала к полу лапой.

— Не может быть, — в очередной раз удивился Карл.

В коридоре послышался топот, и перед Младшим сыном предстала картина, достойная пера лучших живописцев драматических сцен всех времён и народов.

Первым в коридор, ведущий в медицинский отсек, влетел Янсен, в потрепанной кольчуге, с колом в районе сердца и весь облитый чем-то кроваво-вишневым. В руках ван Берг сжимал саркофаг очень старой модели. Из саркофага на Хейдара смотрела светловолосая женщина, и, судя по её виду, она была напугана. Очень-очень напугана.

Следом в коридоре возник Кара-Чур в потрёпанном чёрном-чёрном кафтане с оторванными газырями. Властелин Болот затормозил, и в него с шумом влетел Горецвет. Головы дракона крутились во все стороны.

Из-за угла показался Эниас, но, увидев Хейдара, под изумлённые взгляды товарищей вежливо поздоровался, подозвал Спинан-Мур и отдал мышь Горецвету. После чего, скромно кивнув головой, удалился.

— А Гуннар где? — вкрадчиво спросил Хейдар, оглядывая всех нечитаемым взглядом.

За спиной Горецвета раздался голос:

— Здесь. Вся вина за срыв на мне. Ребят не трогай. Я готов ответить.

И тогда все заговорили разом.

*

Спустя пару часов, когда Полина была спасена и отдыхала в медотсеке под присмотром Янсена, участники спасательной «операции» и остальные члены экипажа Дракко собрались в кают-компании. Не было только дрыгвича. Как понял Хейдар из сбивчивой речи Горецвета, парень отправился уничтожать улики. Присутствующие по очереди высказались, Хейдар выслушал, а файлы, присланные Николаем, были просмотрены несколько раз. И тут появился Алёша.

В тишине дрыгвич вошел в кают-компанию и простонал:

— Никогда больше не буду угонять транспортники. И в звёзды улики никогда отправлять больше не буду. Хорошо, что меня космический патруль поймал.

Горецвет хищно прищурил глаза правой головы:

— И что, даже свидетельство пилота не отобрали? За такое экстремальное вождение?

— Водитель половяцкой арбы! Вот ты кто! — вступила левая.

— В яблочко! — поддержала товарок центральная.

Алёша в ответ только ухмыльнулся:

— Не угадал. Ничего у меня не отобрали. Ни угнанный транспортник, ни свидетельство.

Обвел всех взглядом, подражая опасному прищуру Гуннара, и добавил:

— Транспортник я успел зажарить, а сам в эваккапсуле болтался в космосе, где меня и подобрал патруль. А свидетельство я ещё не успел получить. Экзамен не сдал.

Дракон рыкнул, а Карл с осуждением посмотрел на товарища.

Хейдар устало прикрыл лицо рукой, посмотрел на команду и, поднимаясь, сказал:

— Если с откровениями закончили, предлагаю всем остыть и отдохнуть. Общий сбор здесь же через два часа.

*

Кара-Чур явился к Хейдару раньше назначенного для общего сбора времени и сразу перешел к делу. Он сообщил, что его услуги тут, судя по всему, не нужны, да и Горецвет будет привлекать лишнее внимание. К тому же у него есть одно незаконченное дело личного характера (при этом глаза Кара-Чура слегка подернулись мечтательной поволокой, а на бледных скулах появился румянец). Но самое главное, Властелин Болот заверил Хейдара, что сможет помочь с алиби для Янсена и Гуннара, попавших под особое подозрение. Правда, для этого ему нужны биоматериалы подопытных, пару часов покоя и лаборатория.

Хейдар согласился и отпустил Властелина, а по интеркому вызвал Гуннара. Разведчик пришел мрачнее тучи и теперь стоял, упрямо глядя перед собой, не мигая, плотно сжав челюсти, так что даже желваки проступили.

Хейдар пристально посмотрел на Гуннара и, указав ему на стул, дождался, пока тот сядет.

— Ты взялся обеспечивать прикрытие, как я понимаю? — Хейдар не спрашивал. Он знал. И дождавшись короткого кивка в ответ, вынес вердикт, — тебе и расхлёбывать.

Когда после озвученного приговора Хейдар подошел к Гуннару с канцелярскими ножницам в руках и велел вытянуть на столе руку и разжать кулак, воля разведчика дрогнула, и он, глядя другу прямо в глаза, тихо и очень опасно сказал: