Страница 13 из 16
Это письмо путешественник получил только 7 декабря 1908 г., и оно стало поворотным пунктом в истории Хара-Хото. Козлов послушался совета своего старшего друга, изменил маршрут экспедиции, свернув исследование Сычуани, и через Амдоское нагорье направился в Хара-Хото. Этому решению, по-видимому, способствовало и письмо Анучина от 20 сентября 1908 г. Именитый ученый сообщил Козлову, что присланный ему очерк о Хара-Хото он поместил в «Русских ведомостях»[161]. В своем предисловии он указал на важность раскопок мертвых городов, в которых «англичане и немцы нас предвосхитили в Китайском Туркестане и Турфане»[162]. Анучин, сожалея, что из краткого описания Козлова нельзя видеть, насколько подробно исследован город, тем не менее не сомневался, что «собранный материал обогатит науку новыми данными и либо даст добавочные материалы для ознакомления с той эпохой, какая стала известна из раскопок Штейна и Грюнведаля, либо познакомит с древностями более поздней эпохи, исключительно уже буддийской и монгольской»[163].
Новые раскопки в Хара-Хото экспедиция начала 23 мая 1909 г. Причем велись они без всякого плана и системы. Козлов, как и в первое пребывание в городе, не давал своим спутникам конкретных указаний, где копать, предоставив им полную свободу действий. Участники экспедиции работали «по собственному чутью». Козлов полагал, что так они «и работают веселее и самая работа их занимает больше»[164]. С первого дня стали находить части рукописей, монеты, ассигнации, обломки посуды и проч. Но все находки являлись незначительным дополнением к материалам, добытым в первое посещение Хара-Хото. Энтузиазм сотрудников экспедиции заметно падал. Чтобы как-то разнообразить их деятельность, Козлов предложил перенести работы за стены Хара-Хото, где находилось несколько субурганов – культовых построек в виде ступы. 30 мая приступили к исследованию самого крупного из них, «отстоящего на запад от города в 200-х саженей»[165]. Решение оказалось счастливым, а этот субурган стал знаменитым. Во время раскопок, продолжавшихся 9 дней (с 30 мая по 7 июня), была обнаружена целая библиотека прекрасно сохранившихся свитков, рукописей, книг на тангутском, китайском и уйгурском языках, сотни буддийских икон и скульптур, святыни из буддийских храмов.
Одновременно с радостью от неожиданного успеха возникла серьезная проблема сохранения собранного археологического материала и его транспортировки в Россию. Козлов, упаковывая очередные находки, признавался: «У меня, повторяю, теперь остается одно величайшее желание: не собирать, а лишь сберечь все то, что собрано»[166]. Загруженный до предела караван не мог увезти с собой весь археологический материал, и Козлов принял решение оставить часть вещей, главным образом крупную скульптуру, предполагая вскоре вернуться в Хара-Хото для продолжения раскопок.
Пройдя в течение полутора лет по маршруту Урга – Эдзин-гол – Хара-Хото – Алашаньский хребет и прилегающая к нему часть долины Хуанхэ – Восточный Наньшань – Синин – озеро Кукунор – оазис Гуйдуй – юго-западная часть провинции Ганьсу – восточная часть Амдо – монастыри Лавран и Гумбум – Ланчжоу – Алаша – Хара-Хото – Урга, в августе 1909 г. Монголо-Сычуаньская экспедиция вернулась в Петербург.
Экспедиция привезла многочисленные естественно-исторические коллекции, но, несомненно, самым ценным результатом ее деятельности явились археологические находки. Дальнейшая их судьба теперь зависела от ученых. Козлов это понимал и искренне надеялся, «что и Географическое общество, и Императорская Академия наук приложат все усилия, средства и уменье, чтобы достойным образом обработать и издать труды и материалы Хара-Хото»[167].
Находки в Хара-Хото несколько затмили другие, не менее значимые, достижения экспедиции. Между тем, сотрудники Козлова проделали большую работу по географическому изучению территорий, по которым проходил их маршрут, в том числе, как и было запланировано, низовья Эдзин-гола с озерами Сого-Нур и Гашун-Нур[168]. Впервые были проведены лимнологические работы на оз. Куку-нор, с применением уже испытанной Козловым в Монголо-Камском путешествии разборной брезентово-пробковой лодки. Особой географической заслугой экспедиции считается изучение северо-восточной части Тибетского нагорья – Амдо, проходившее в тяжелых условиях высокогорной местности (от 4 300 до более 4 800 м над уровнем моря). Кроме того, были собраны ценные этнографические сведения о тибетских племенах и коллекции бытовых и религиозных предметов[169]. Среди богатых зоологических и ботанических коллекций были и уникальные экземпляры. Так, например, маленький тушканчик, пойманный 22 мая 1909 г. вблизи развалин Хара-Хото. Как выяснилось впоследствии, он принадлежал к совершенно новому роду и виду. Сотрудник Зоологического музея Б. С. Виноградов, изучавший привезенные сборы млекопитающих, назвал его в честь Козлова Salpingotus Kozlovi[170].
В конце января 1910 г. РГО устроило торжественный прием в честь Козлова. Чествование путешественника планировали провести в только что построенном собственном доме Общества в Демидовом переулке, 8 (сейчас Гривцов пер., 10). Однако в виду слишком большого числа желающих поучаствовать в заседании Совет РГО принял решение провести прием в 1-м Кадетском корпусе, на Васильевском острове[171]. В новом же здании в Демидовом переулке организовали выставку привезенного экспедицией научного богатства. Выставка заняла второй и третий этажи дома РГО: в фойе перед Большим и Малыми залами были размещены естественно-научные коллекции, Большой зал был занят археологическими и этнографическими материалами. Эта часть экспозиции была разделена на три отдела: «Хара-Хото», «Буддизм» и «Старый Китай».
Выставка открылась 1 февраля 1910 г. и сразу же сделалась настолько популярной, что срок ее работы был продлен с 18 февраля еще на несколько дней. За это время ее посетило до 12 тысячи человек[172]. Кроме индивидуальных визитеров приходили целыми группами учащиеся различных учебных заведений. По решению Совета РГО вход на выставку был бесплатный. Выставку посетили также великие князья Николай Михайлович – председатель РГО и Константин Константинович – президент Академии наук, многие министры и другие высокопоставленные лица.
После завершения выставки книги и рукописи из Хара-Хото были переданы на хранение и изучение в Азиатский музей (сейчас Институт восточных рукописей РАН). Остальные предметы поступили в Этнографический отдел Русского музея, где они хранились до 1934 г. Затем их передали в Государственный Эрмитаж. Сегодня самая значимая часть из них находится на постоянной экспозиции в нескольких залах Отдела Востока.
О результатах экспедиции и раскопках в Хара-Хото Козлов сделал доклад для царской семьи. В своем дневнике Николай II записал: «25 марта [1910]. <…> Вечером полк[овник] Козлов сделал недлинное, но очень интересное сообщение о своем двухлетнем путешествии в Монголию. Он показал нам любопытные предметы, найденные им и его спутниками в развалинах гор [ода] Хара-Хото»[173]. В благодарность Петру Кузьмичу был подарен золотой портсигар.
Очередной географический подвиг Козлова был отмечен со стороны Военного ведомства производством его в марте 1910 г. в чин полковника; со стороны РГО – избранием в апреле 1910 г. в свои почетные члены. В декабре 1911 г. Козлов был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени[174]. Его заслуги отметили также зарубежные научные учреждения.
161
Анучин Д. Н. Из экспедиции Козлова // Русские ведомости. 1909. 20 сентября.
162
Архив РГО. Ф. 18. Оп. 3. Д. 14. Л. 5. Письмо Д. Н. Анучина к П. К. Козлову, 20 сентября 1908.
163
Анучин Д. 77. Из экспедиции Козлова Русские ведомости. 1908. 20 сентября. С. 2.
164
Козлов П. К. Дневники Монголо-Сычуаньской экспедиции, 1907–1909. С. 318.
165
Там же. С. 323.
166
Там же. С. 332.
167
Там же. С. 336.
168
Специальное геологическое изучение этой местности провел участвовавший в экспедиции геолог А. А. Чернов. См.: Черное А. А. Низовье Эдзин-гола. Вести из Монголо-Сычуаньской экспедиции под начальством П.К. Козлова // Известия ИРГО. 1908. Т. XLIV. Вып. VII. С. 459–466; Чернов А. А. От Гурбан-Сайхан через низовье Эдзин-гола в Дын-юань-ин. Вести из Монголо-Сычуаньской экспедиции под начальством П. К. Козлова // Известия ИРГО. 1909. Т. XLV. Вып. I. С. 126–146.
169
Итс Р. Ф. Китайские коллекции Петра Кузьмича Козлова в собраниях МАЭ // Сборник Музея Антропологии и этнографии. Т. XX. М.; Л., 1961. С. 5—29.
170
Виноградов Б. С. Заметка о своеобразном новом роде и виде тушканчика из Хара-Хото (Монголия) // Козлов П.К. Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото. М.; Пг.: 1923. С. 540–545.
171
В зале собралось более двух тысяч человек.
172
Фоторепортаж с выставки был опубликован в журнале «Огонек» (Огонек. 1910. № 6. С. 8–9).
173
Дневники императора Николая II. 1894–1918 / Отв. ред. С. В. Мироненко. Т. II. Ч. I. М.: РОССПЭН, 2013. С. 463.
174
РГВИА. Ф. 407. Оп. 1. Д. 102. Л. 140. Рукописный список генерал-майоров, получивших чин с 22 мая 1916 по 9 февраля 1917.