Страница 4 из 5
Девушка несколько секунд молчала, а в голове вновь проносилась кровавая осень. Много крови и сотни тел, тысячи разрушенных миров. И она посреди хаоса, точно дирижер, у которого вместо палочки острый нож. Упоительная картина сливалась воедино с образом Зсасза, точно он тоже видел все это, как наяву.
— Убивать! Резать! Разрывать на куски… Отправлять туда, где и надлежит быть мертвым, — отвечала Барбара, а в груди ее точно пламя всколыхнулось. С каждым словом она все более отчетливо представляла кровь на руках, одежде, лице, волосах. Липкую, яркую, умопомрачительную.
— О… — протянул Зсасз и дотронулся до щеки Барбары. Упоение безумием и хлад от ужаса сменились контрастной волной тепла — дождалась! Этот миг настал. И девушка отчетливо поняла, что Виктор словно тоже ждал ее все это время. С того самого дня похищения он выжидал, когда появится настоящая Барбара, этот разрушающий феникс.
— Докажи, что ты не лжешь! Докажи! — в свою очередь предельно взволнованно заговорил Зсасз. С него слетела невозмутимость наемного убийцы, обнажая, возможно, самого опасного маньяка всего Готэма. Он почти дрожал от предвкушения. И Барбара догадывалась, чего именно.
— Как? Виктор! Я на все готова, чтобы доказать тебе! — торопливо шептала она в ответ. Вот же он! Тот самый человек, который оценил ее! Не использовал как наживку, не заставлял забыть о себе настоящей. Вот он — разорвавший клетку ее души, выпустивший неукротимое пламя. Пусть другие в нем сгорали, но они только грелись.
— Отправь зомби по назначению, — спокойно развел руками Виктор.
Барбара упоенно оскалилась, вновь глаза ее горели, точно у ведьмы. Она превращалась всецело в жажду разрушения, уже не делая различия между теми, кто даже косвенно в чем-то виновен перед ней, и теми, кто просто оказался на пути в неурочный час. Она желала убить, еще раз и еще, чтобы созерцать чужую кровь, впитывать чужую боль, чтобы ощущать себе в те мгновения по-настоящему живой и ненормально свободной от оков всего: семейных уз, дружеских связей, политически игр и вообще цепких лап мрачного города.
— Отличное предложение, — с энтузиазмом приблизилась она к Виктору. — Укажи кого!
Рациональная оценка происходящего не имела смысла. Зсасз мог бы блефовать, желая подставить представителя «Маньяков». Только они негласно условились никому не говорить об этой встрече. Лишнее! Мнимые хозяева двух разрушающих стихий не имели власти над этим ненастным вечером. Не их дело, не мертвецов, на которых пришлось работать «истинно освобожденным».
Барбара доверилась ему без колебаний. Особенно, когда в руку лег привычной небольшой тяжестью прекрасный боевой нож, который Зсасз носил всегда с собой.
Дыхание перехватывало от предвкушения. И Барбара не ведала, что именно ждет больше: нового убийства или внимания Зсасза. Может быть, она и убила лишь чтобы оказаться рядом с ним? Как сейчас. Это происходило в реальности! Не верилось настолько, что пелена застила глаза. Но Зсасз вел ее по направлению к уличному бродяге, который пьяно суетился в груде мусора и картонных коробках.
— Хватит и его для начала, — объяснил киллер. Барбара только усмехнулась, почти беззаботно рассказав:
— После того, как я убила родителей, это как зарядка, закуска!
— Родителей… — эхом негромко отозвался киллер, точно оказался чем-то удивлен.
— Веди меня, Зсасз! Веди! Виктор! — шипела Барбара.
— Вы кто… Вы что! За что? — охнул бродяга, попытавшись куда-то дернуться. Но поздно — нож вновь окрасился алым. И вновь ничуть не страшно. Вот так оборвалась еще одна жизнь бесполезной шелухи черного города. Барбара Кин отняла ее. И не сожалела, медленно протягивая нож обратно Виктору, точно подтверждение своей клятвы пустоте.
Зсасз приблизился к девушке, дотронулся до руки с оружием, забирая обратно нож. Перед ним стояла и одержимо улыбалась фарфоровая куколка с душой монстра. Мужчина потянулся к ней, прижимая медленно к себе. Барбара вновь трепетала, но уже ничуть не от страха.
На чужой крови слились воедино их черные души, на чужой смерти сомкнулись в поцелуе губы. Точно встретились два вампира, для которых людская кровь служила питьем. Подделать безумный блеск в глазах обоих не сумел бы никто. Теперь Виктор окончательно поверил, что Барбара пришла именно к нему и негромко отозвался:
— Я ждал, что ты придешь, — он криво ухмыльнулся. — Я знал, что ты придешь с того самого дня. Тогда ты просто не улавливала своего предназначения.
— Твой образ преследовал меня с того самого дня, — призналась Барбара. — Сначала я думала, что это страх. Потом поняла, что ищу… тебя, — девушка улыбнулась. — Похоже, пустота заразна.
— Нет, ты просто прозрела, — ответил Зсасз, проводя носом вдоль ее щеки, шепча на ухо, словно великую тайну. — Теперь ты одна из нас!
— Чудовищ Готэма? — скептично усмехнулась Барбара. Она и правда не ведала, как себя называть.
— Нет, ты стала одной из нас, истинных его обитателей, его хозяев, его богов! — упоенно вещал Зсасз. Он вновь жадно рассматривал девушку, которая понимала все и без дальнейших слов. Похоже, он тоже вожделел этой встречи, вспоминал о пленнице, в которой углядел подобную ему…
***
Они сняли номер в недорогой гостинице, где никто не спрашивал их имена. Возможно, их сразу узнали и испугались, но ведь все понимали, что нет никакого смысла вызывать купленную-перекупленную полицию.
Ни Зсасз, ни Барбара не стремились раскрывать свои секретные штабы. Зато невероятно желали быть вместе.
Дверь номера негромко хлопнула, затворяясь, верхняя одежда обвисла на вешалке. Два человека остались одни друг напротив друга.
За окном разыгралась гроза, ливень хлестал по стеклу, завывая в оконной раме. В синих отблесках молнии, отраженных в таких же синих глазах девушки, падало на пол алое платье, когда Виктор почти неощутимо провел рукой вдоль молнии. Барбара тоже не терялась ни минуты, расстегивая пуговицы его черной рубашки. Почему же он вечно носил только черное? Точно вечный траур по кому-то… Истинный образ смерти. Но с красивым подкаченным манящим телом. Девушка залюбовалась жилистым сплетеньем мышц, обтянутых бледной кожей, на которой обнаружились еще несколько отметин.
— А это кто? — поинтересовалась непроизвольно Барбара, проводя вдоль «зарубочек» на груди Виктора.
— Более важные, чем рядовые зомби, — охотно объяснил Зсасз. — Но ты не такая, ты не зомби!
С этими словами он вновь впился в ее губы долгим поцелуем. Барбара ничуть не противилась, когда Виктор повалил ее на узкую постель, сминая покрывала. Его губы приникали к ее шее, руки изучали тело.
Он отличался от остальных ее любовников. Барбара не могла понять, чем именно. Может, некой нервностью, может, тем, что желал обладать всецело ей, такой же безумной и отрешенной от суетливого склепа. Маньяк оказался с ней невероятно нежен.
Они не торопились, ведь вся ночь осталась в их распоряжении. Ночь — их время, их покровитель, их слуга. Небо разверзлось пропастью и смыло черный город колоссальной кляксой, а Барбара заснула в объятиях бездны.
Ощущение вечного преследования иссякло. Монстр ласково мурлыкал, найдя своего собрата, свое отражение, свою любовь. И Барбара всецело позволила захватить власть этому существу, которое подавляли все вокруг, забывали, игнорировали. И лишь Виктор отыскал в глубине ее испуганной оболочки. Нерешительность, недозволенность — не для них, не для нее. Два монстра на дне бесконечной бездны — вот истинные лица и первые люди черного города.
***
— Тогда тоже шел дождь… — разбудил ближе к рассвету монотонный голос без выражения. Эмоционально Зсасз рассуждал только об убийствах, только это по-настоящему интересовало его. Ныне просто что-то непроизвольно вспомнил. Виктор обнаженным сидел на краю кровати, глядя в не закрытое жалюзи окно, за которым город все же никуда не делся.
Он остался навеки каменным монолитом миллионов пропоровших облака небоскребов. Через много веков, наверное, новые люди сочтут ошибочно, что так их далекие предки возносили хвалу богам, не подозревая, что эти постройки — вертикальные усыпальницы для живых. Город не верил ни в кого, не доверял никому.