Страница 38 из 75
— На меня смотрели, как на сумасшедшего, — признался Драко. — Но это просто нереально круто. Здесь змея! Нет, ты посмотри! Серебряная змея!
— Она серая, — не согласился Гарри.
— Серебряных ниток, наверное, не существует, — отмахнулся Драко, — поэтому я буду считать, что она серебряная.
Видя восторг Драко, Гарри не стал рассказывать о самом дорогом подарке: Сириус все же подарил крестнику небольшой на вид чемоданчик, в котором умещалась целая квартира, причем далеко не маленьких размеров. Подобные чемоданы не только дорого стоили, их еще и изготавливали лишь немногие мастера, поэтому купить такой можно было только по записи. Обычные чары расширения пространства здесь не подходили, они схлопывались через пару лет, что было недопустимо для подобного артефакта. В таких чемоданах использовали чары высшего порядка, укрепляя их специальными зельями, определенными материалами и иногда даже ритуалами. И тогда такой артефакт мог служить своему владельцу сотни лет, а то и больше. Именно поэтому каждый артефакт создавался строго в соответствии запросами покупателя. Сириус брал артефакт с запасом. Была здесь огромная библиотека, пока что без книг – лишь пустые шкафы, небольшая лаборатория, достаточная для того, чтобы самому сварить себе бодроперцовое зелье. А спален было пять, причем все, кроме одной, вмещали в себя по несколько двуспальных кроватей. Просторная ванная, пусть и без настоящего водопровода, кухня и гостиная. В своей записке Сириус предположил, что Гарри, возможно, после окончания Хогвартса отправится с друзьями в кругосветное путешествие, поэтому в чемодане и появились помещения, которые не слишком-то нужны самому мальчику.
Сейчас Гарри мечтал о том, как перенесет все свои книги в библиотеку, как обставит крошечную лабораторию, как развесит вещи в шкафу… пожалуй, он этим займется сразу после завтрака. Все равно девчонки будут готовиться к балу весь день.
***
Гермиона же в этот день и сама не могла поверить в реальность своего отражения. Стараниями сестер Блэк, которые не только о порядках в магическом мире рассказывали, девочка давно привыкла тщательно следить за собой. Специальные жидкости для умывания, крема для кожи, особые магические шампуни, всем этим Гермиона привыкла пользоваться и часто была благодарна женщинам за такую заботу. Они не пытались перекраивать ее привычки, так у Блэков не было принято. Не заставляли сменить прическу, не ругали за свободные школьные свитера, никогда не корили за удобную и не слишком-то изящную обувь. Учили ухаживать за собой, ругали за чернильные пятна на пальцах, научили держать спину прямо, правильно принимать знаки внимания от парней, контролировать свои жесты и мимику. Научили быть леди. Причем именно такой, какой было удобно быть самой Гермионе: с пушистыми волосами, собранными у висков, в свободных блузах, проводящей все свое время за книгами.
Но сегодня Гермиона почувствовала себя Золушкой. Не потому что фея-крестная подарила ей платье и карету, а просто потому что сама удивилась тому, насколько красивой она может быть. Уложенные в прическу волосы, пара локонов обрамляет лицо, легкий макияж, совсем немного — только магическая тушь для ресниц и розовая помада, светло-лиловое платье с узким корсажем и юбкой, расширяющейся от середины бедра, декольте максимально глубокое для девочки ее возраста, так сказала Леди Блэк, скромные жемчужные украшения. Она сегодня чувствовала себя настоящей принцессой, никак не меньше.
Взгляды парней говорили о том же. Фред, непривычно одинокий без брата-близнеца, даже весело присвистнул, остальные тут же набросились на Гермиону с комплиментами. Они с Одри вышли рано: Гарри еще даже не ушел встречать Луну. И с ним Гермиона вышла из гостиной Гриффиндора. Виктор уже ждал ее снаружи, и то, с каким восторгом он на нее посмотрел, заставило Гермиону стремительно покраснеть.
В целом, она была вполне уверена в себе. Она знала, что умна. Даже больше — Гермиона знала, что умнее большинства. Еще она знала, что является сильной ведьмой, поразительно сильной для маглорожденной. У нее были друзья, которые ее поддерживали, были близкие, готовые на многое ради нее, были взрослые, всегда способные дать нужный совет. Гермиона не сомневалась в себе и не пряталась от общества. Но она никогда не считала себя красивой. А сегодня ей вслед оборачивались парни.
— Ты сегодня просто волшебно выглядишь, — чуть поклонился Виктор при встрече.
Он едва ощутимо прикоснулся губами к протянутой ладони и бережно взял Гермиону под руку. Из прохода за портретом выходила Одри с Фредом. Они громко смеялись: Одри несла потрепанный букет ромашек, Фред гадал на одном из цветков.
— Оттопчет ноги, не оттопчет, оторвет подол платья, не оторвет, — громко произносил Уизли, отрывая по одному лепестку. Гермиона первоначально не поняла, на что именно он гадает, но за ними выбрался красный как рак Рон, и все сразу встало на свои места. Для Фреда день прожит зря, если он не пошутил над младшим братом. Зараженная весельем друзей, Гермиона с широкой улыбкой повернулась обратно, к Виктору:
— Удивлен? — немного кокетливо спросила она.
— Можно так сказать, — признался он. — Но я знал, что ты будешь потрясающе выглядеть.
— Откуда? — спросила Гермиона.
Они пропустили вперед хохочущих гриффиндорцев, чтобы идти медленнее. В отличие от Одри, Гермиона не умела профессионально бегать в тесноватых туфлях и с длинной юбкой, которую еще нужно уметь правильно придерживать на лестницах.
— У меня есть опыт общения с очень умными девушками, — улыбнулся Виктор. — Они могут выглядеть обычно в повседневной жизни, но становятся восхитительно прекрасны в особых случаях.
Он неплохо говорил по-английски, практически не делал ошибок, но произношение было ужасным. С ним нужно было говорить не слишком быстро, иначе он начинал переспрашивать, что и стало причиной сплетен. Здесь шутили, что Краму отбило мозги в квиддиче. Но Гермиона знала, насколько интересно с ним общаться. Он многое знал, интересно рассказывал, пусть даже его акцент иногда отвлекал, был совсем не заносчив и умел слушать собеседника. Как говорил сам Виктор, он просто плохо воспринимал информацию на слух. И в это легко верилось, потому что люди, которым отбило мозги бладжером, явно не могут знать так много.
Спустившись по лестнице вниз, они дошли до входа в большой зал, где их задержала МакГонагалл. Чемпионы должны входить парами уже после того, как все соберутся. Здесь же стоял Седрик, трогательно держа Чжоу за ручку, Гермиона не могла не вспомнить Одри в этот момент. Лестрейндж, у которой на все было свое по-Блэковски категоричное мнение, считала их просто ужасной парой. Одри часто была категорична и насмешлива, что могло бы и оскорбить посторонних. К счастью, лишь немногие знали, насколько плохо милейшая девочка Одри думает об окружающих ее людях.
Гарри тоже был здесь. Пораженно смотрел на Луну в восхитительном платье цвета морской волны. Платье Лавгуд невероятно шло. Светлокожая, со светлыми длинными волосами, в которые Мишель вплела живые цветы. Так Луна еще больше походила на фею из магловских мультиков. Они разговаривали с Флер. Необъяснимо, но девушки находили темы для разговоров. Флер была старше, казалась жестче и тщеславнее, но Луна продолжала говорить, что редко видела человека с более чистыми, искренними и добрыми эмоциями. Даже привыкнув доверять Луне, Гермиона не могла сказать, что Флер ей нравится. Та казалось гордой, отстраненной, эгоистичной. И при этом Гермиона не могла отделаться от мысли: а как со стороны выглядит она? Быть может Флер и правда добрейший и отзывчивый человек? Ведь про нее, Гермиону Грейнджер, тоже говорят не самые приятные вещи. И, вероятно, у этих людей есть причины считать ее высокомерной заучкой.
***
В Большой зал входили парами. Первыми вышли Флер и ее сопровождающий из Хогвартса. Парень был настолько околдован слабыми вейловскими чарами, что вообще плохо соображал. Флер согласилась пойти с ним без долгих раздумий. Он был высоким, привлекательным и, вроде бы, неплохо двигался. Большего от него Флер и не ждала. Сегодня ее радовала только одна мысль: Сириус тоже будет здесь. Именно для него она столь тщательно выбирала платье, даже попросила кузину выслать ей новое из Франции, для него тщательно укладывала волосы, выбирала украшения, аксессуары, даже нижнее белье, хотя это он уж точно не заметит. Она так ждала рождественский бал по одной причине: у нее будет много времени, чтобы смотреть на Сириуса. Даже если все посчитают ее сумасшедшей — какая разница? Парни вечно пялятся на нее, почему она не может смотреть на того, кто нравится ей?