Страница 149 из 151
Церемоний брака они провели две: одну в магловской церкви (для родителей Гермионы и ее родственников), а другую — в специальном брачном чертоге Министерства магии, предназначенном для известных волшебников. На эту церемонию пригласили только самых близких, самых важных для них людей — Гарри с Джинни, Драко с Софи, а еще Полумну Лавгуд. После этого в Малфой-мэноре устроили небольшую, но веселую вечеринку, на которой присутствовали уже и Шеклболт, и профессор МакГонагалл, и родственники Гермионы. Вечер этот получился по-настоящему чудесным, даже много месяцев спустя Гермиона вспоминала его с теплотой и замиранием сердца.
А на следующий день совершенно неожиданно она проснулась в Венеции. Это был свадебный сюрприз Люциуса: он аппарировал их, пока Гермиона спала. Правда, после этого ему пришлось целый день провести в постели, но утешало то, что там он находился не один. Заботливая молодая жена всячески старалась скрасить его вынужденное бездействие. Ее старания привели к тому, что Малфой не совсем пришел в себя и на следующий день, но это было уже не важно. Полностью поглощенные друг другом, Люциус с Гермионой не замечали вокруг никого и ничего.
После свадьбы прошло несколько месяцев, когда как-то ночью Малфой вдруг сам коснулся еще одной интересной темы:
— Помнится, когда-то, в самом начале, ты очень беспокоилась, боясь забеременеть. Помнишь? Когда в Придире появились сплетни о том, что ты уже носишь ребенка.
Напрягая память, Гермиона наморщила лоб, а когда наконец вспомнила, то очень удивилась: тем летом ей казалось, что Люциуса совершенно не волнует этот щекотливый момент.
— Да, припоминаю… — спокойно ответила она и с любопытством взглянула на мужа.
Малфой погладил ее по руке.
— И ты до сих пор боишься?
Пораженная Гермиона приподнялась на локте.
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Просто желаю знать: хочешь ли ты детей?
С ее губ слетел нервный смешок.
— Ну… в принципе… конечно. Когда-нибудь. Очень хочу. Но…
— Что «но»?
— Я думала, то есть… я боялась, что этого не хочешь ты…
Между ними повисло молчание.
— И почему же я должен «не хотеть»? — тихо спросил он.
— Потому что… у тебя уже есть сын, взрослый сын. И ты…
— Уже старый и дряхлый? — язвительно подытожил Люциус.
Гермиона звонко засмеялась.
— О, нет! Отнюдь. Просто… дети требуют особого внимания. И я думала, что тебе уж точно не до орущих младенцев.
— Я же не хочу такого младенца от первой встречной! Но… если бы на свет появился наш с тобой ребенок, думаю, это стало бы самой чудесной вещью в моей жизни.
В глазах Гермионы блеснули слезы.
— Ну как я могу не хотеть твоего ребенка, Люциус?
Счастливо улыбнувшись, тот погладил ее лицо.
— Милая, я готов к этому хоть сейчас, но пойму, если тебе захочется какое-то время подождать. Все-таки твоя карьера явно на подъеме.
Ответом послужил ее громкий смех.
— Я тебя умоляю… В министерстве подождут столько, сколько нужно. Тем более что беременность — это не болезнь. В этом я уверена! — Гермиона устремила на него твердый взгляд. — Я тоже готова. Хоть сейчас.
— Что ж… пусть будет так, — Люциус склонился к ее губам с поцелуем и потянулся за волшебной палочкой.
Опустив ту над животом Гермионы, он удалил заклинание предотвращения беременности, которым пользовалась она вот уже несколько лет, а потом отменил и действие магловских лекарств. Он помнил, что ими Гермиона подстраховывалась. Покончив с этим, Малфой резко повернулся и навис над ней.
— Тогда не будем терять времени… — с этим он проник в Гермиону полностью. Не тратя ни секунды.
И нужно сказать, что все следующие недели времени они действительно не теряли. Теперь, когда каждая близость могла привести к зачатию, она стала казаться Гермионе неким сакральным действом, приобретшим по-настоящему мистический смысл. Ее волновало и даже чуточку пугало это, но избавиться от ощущения присутствия магии в каждом их теперешнем слиянии она не могла. И не хотела. Любовные ласки, результатом которых могла стать бы беременность, оказались самыми чувственными, самыми чудесными и трогательными ее переживаниями за всю прожитую жизнь.
А около месяца спустя Люциус случайно положил голову на ее живот, и еще восстанавливающая дыхание Гермиона машинально погладила его по волосам. Он замер, только вдавил ухо чуть сильней и слегка расставил пальцы, прижав рядом ладонь. Казалось, Малфой усиленно сосредоточился на чем-то. Гермиона, по-прежнему пребывая в состоянии блаженства, поначалу даже не обратила на это внимания. И вдруг он повернул к ней лицо. Удивленная, она вопросительно дрогнула бровью, но Малфой лишь улыбался и молчал.
— Что?
Уставившись на нее, Люциус не произнес ни слова. И уже слегка обеспокоенная, она неуклюже завозилась, пытаясь подняться.
— Что случилось, Люциус?
— Неужели ты ничего не чувствуешь? — тихо прошептал он.
Прислушавшись к себе, Гермиона качнула головой. Кожу на животе слегка покалывало, и потому ей стало любопытно и даже чуточку страшно.
— Что я должна почувствовать? — спросила и замерла в ожидании ответа.
Малфой продолжал молчать, словно бы сомневаясь: говорить ей или нет. И Гермиона поторопила:
— Ну же… Я хочу знать.
Опустив глаза на ее живот, он слегка провел по нему ладонью. А потом снова посмотрел на Гермиону.
— Внутри тебя появилась новая жизнь.
И уже улыбаясь, она поняла, что задыхается от счастья. Поднявшись, Малфой прижал ее голову к себе, и на какое-то время они затихли, растворяясь в этой радости. Казалось, теперь их существование заиграло какими-то другими, совершенно новыми красками.
— А откуда ты знаешь? — тихонько спросила его Гермиона, когда новость чуть-чуть улеглась в сознании. — У меня еще даже не было задержки. Это станет ясно только через неделю…
— Срок совсем небольшой, но внутри тебя уже что-то изменилось. Я ощутил биение какой-то еще энергии, не твоей. Скоро твои магические силы возрастут, и ты сама почувствуешь это.
Глаза Гермионы слегка повлажнели. Еще никогда она не ощущала себя такой счастливой.
— Люциус… — хрипло выдохнула она, желая признаться в этом мужу, но слова куда-то подевались, и Гермиона запнулась, только провела пальцами по его лицу. Взяв ее за руку, Малфой молча поцеловал ладошку.
______________________________________________________________________________
Беременность протекала, можно сказать, без проблем. В самом начале Гермиону немного тошнило по утрам, но целитель прописал специальное зелье, и неприятные симптомы вскоре прошли. Памятуя о том, как мучилась от токсикоза беременная тетушка, Гермиона даже почувствовала легкую вину за то, что колдомедицина настолько облегчила ее собственную жизнь.
И да… Люциус оказался прав: силы и впрямь возросли. Еще никогда Гермиона не ощущала себя в такой гармонии со своим телом и со своей магией. Никогда еще ей столь легко и непринужденно не давались сложные, тонкие заклинания, как во время беременности.
Сам же Малфой в эти месяцы был просто идеальным мужем. Он словно без слов чувствовал Гермиону, словно бы знал каждое движение души и окружил такой заботой, что это порой удивляло и саму будущую мамочку. Нет, его опека не была навязчивой: когда Гермионе вдруг хотелось побыть одной, Люциус незаметно исчезал, отговариваясь делами. Но почему-то всегда появлялся именно в те минуты, когда она начинала тосковать по нему. А еще он очень любил обнимать ее растущий живот. Гермиона знала, что Малфой чувствует ребенка, даже общается с ним, когда лежит вот так вот, позади нее, и обхватывает все больше и больше округляющееся тело обеими руками. Казалось, Люциус поглощен этим общением. Любопытной Гермионе было интересно, вел ли он себя так же, когда Нарцисса носила Драко, но спрашивать стеснялась.
В один такой вечер, когда они уже лежали в постели, Гермиона поинтересовалась у Малфоя:
— Ты уже знаешь, кто там?
На что тот взглянул на нее с ласковой усмешкой.