Страница 14 из 151
Чувствуя безумное возбуждение, Рон медленно выдохнул:
— Смотрю, ты сегодня постаралась…
— О… у меня важная встреча, — легко ответила Гермиона. — Просто, когда хорошо выгляжу, это придает уверенности. Понимаешь?
— Да я не жалуюсь, малышка, — Рон потянулся и погладил ее колено. Эрекция стала уже болезненной, и он отчаянно нуждался в близости. — Гермиона, а ты не можешь ненадолго задержаться? Ну… Я имею в виду, посмотри на меня!
Он откинул одеяло, чтобы показать ей возбужденную плоть, уже выступающую из трусов, и Гермиона мельком глянула вниз, с ужасом осознавая, что впервые в жизни чувствует к нему физическое отвращение. Сразу же отвела взгляд, а потом наклонилась и чмокнула в щеку.
— Прости, дорогой, но мне пора. Встреча начинается рано. Пока! — она быстро направилась к двери, но остановилась и оглянулась назад. — Кстати, я могу задержаться сегодня. Нужно кое-что обсудить с Ормусом.
Буркнув ей на прощание что-то невнятное, разочарованный Рон повернулся на живот, и Гермиона, подхватив сумочку, убежала.
До министерства было достаточно далеко, и хотя обычно она наслаждалась неторопливыми прогулками по магловскому Лондону, сегодня эта перспектива почему-то раздражала. Поэтому Гермиона свернула на пустынную дорожку, достала палочку и аппарировала прямо в свой кабинет. Голова тут же закружилась, вынуждая сразу присесть на стул, и взгляд упал на лежащую на столе записку, подписанную Кингсли.
«Просто хотел напомнить — Люциус Малфой будет сегодня в четыре пополудни. Все в силе?»
По губам скользнула легкая улыбка. О, она не нуждалась в напоминании… Гермиона, потянувшись, достала из ящика стола бумаги, подготовленные для встречи, и быстро пробежалась по ним глазами. Начать она планировала издалека: расспросить его о детстве, об учебе в Хогвартсе и о том, что любил и не любил Люциус Малфой в этой жизни. На этот раз она решительно собиралась предстать перед ним деловой и конкретной женщиной; хотела убедить его в своем профессионализме; продемонстрировать, насколько грамотно и педантично подходит к решению поставленных задач. И, наконец, доказать, что она — взрослая…
Осознавая, что утро тянется мучительно медленно, Гермиона постоянно поглядывала на свои изящные часики. В полдень же быстро поднялась и, оставив бумаги рассыпанными по столу, вышла из кабинета. Есть не хотелось совершенно, но ланч мог хоть как-то разнообразить мучительное ожидание. Зайдя в небольшое магловское кафе неподалеку от министерства, заказала себе панини, но откусив несколько раз, так и оставила его, принявшись лишь за кофе. Три чашки подряд! Без десяти час почувствовала, что ей просто необходимо вернуться на работу, но нарочно шла так медленно, как только могла, надеясь, что хотя бы это поможет протянуть время.
Она шагала по мраморным коридорам атриума, невольно поглядывая на все часы, попадающиеся ей по пути.
«Три минуты второго, пять минут второго, шесть минут второго — как, спрашивается, пережить еще почти три часа?»
Гермиона подошла к своему кабинету, так и не сумев придумать, чем занять оставшееся время, когда мельком заметила, что секретарь Ормуса зачем-то зовет ее, но вместо того, чтобы ответить, почему-то открыла дверь.
И сразу же почувствовала аромат.
«Он!»
На негнущихся ногах вошла.
Люциус сидел на ее собственном стуле возле рабочего стола, развернувшись к двери спиной, и просматривал бумаги, так неосмотрительно оставленные на виду. Услышав, что кто-то появился, Малфой мягко повернул стул и едва заметно улыбнулся.
— Занятно было почитать сие, мисс Грейнджер.
В кабинет влетела растерянная секретарша.
— Я как раз хотела предупредить, что мистер Малфой пришел намного раньше. И это он настоял на том, что подождет вас в кабинете. Мисс Грейнджер, надеюсь, я не сильно провинилась, впустив его? Извините, просто ланч уже подходил к концу…
Гермиона замерла на месте. Да, она безумно хотела увидеть его снова и сама, как дурочка, торопила стрелки часов, но при этом думала, что на сей раз все произойдет по ее плану. И играть сегодня они будут по ее правилам. В ее время. Безучастно повернувшись к секретарю, сдержанно ответила:
— Да… не волнуйтесь, все хорошо… Я разберусь с ситуацией.
Она закрыла дверь и с чуть кружащейся головой повернулась к волшебнику, нагло усевшемуся на ее стул.
«Черт, я совершенно не готова увидеть его так неожиданно!» — мрачно мелькнуло в голове, и Гермиона поняла, что ноги слегка подкашиваются. Усилием воли взяв себя в руки, произнесла, как можно спокойней:
— Вы явились раньше назначенного.
— Хм… несколько раньше, пожалуй, — Люциус привычно растягивал слова. — Подумал, что вы рассердитесь, если опоздаю на наше первое маленькое рандеву. Надеюсь, не ошибся?
— Да, но вы явились раньше на целых три часа.
— Неужели на три? Что ж, уверен, мы найдем, чем заняться… — Люциус сделал паузу, буквально впившись в нее глазами.
Гермиона чувствовала, как тело снова охватывает жар, и знала, что он обязательно заметит так внезапно появившийся румянец. Дыхание стало быстрым и прерывистым, а грудь невольно поднималась и опускалась сильнее обычного.
«Стоп! Я должна срочно взять ситуацию в свои руки».
Повернувшись, чтобы повесить на вешалку плащ, деловито проговорила, даже не глядя на него:
— Мистер Малфой, пожалуйста, положите мои бумаги на стол. Вы можете присесть напротив. Я же хочу вернуться на свое место, — Гермиона повернулась к нему, старясь смотреть спокойно, но твердо.
— Конечно, мисс Грейнджер, — будто промурлыкал Малфой, хотя и с изрядной долей сарказма, заставившего ее вздрогнуть.
Бросив бумаги на стол, он встал и двинулся к ней. Направляясь к рабочему месту, Гермиона с ужасом поняла, что им придется пройти всего в нескольких дюймах друг от друга. И это было опасно. Его аромат стал сейчас настолько силен, что она снова ощутила себя в состоянии, близком к обмороку.
А когда оказалась рядом, Люциус вдруг потянулся и быстро схватил за предплечье, заставляя замереть еще раз.
Его прикосновение обжигало даже через одежду. Гермиона остро чувствовала каждый палец, обвивающий руку — крепко, но на удивление очень нежно. Встревоженная и взволнованная, она с опаской ждала, что будет дальше.
Прошла целая вечность, когда Малфой наклонился так же, как в тот день во «Флориш и Блотс». Только сейчас он отодвинул локон от ее уха уже не тростью, а рукой, и сделал это с такой преднамеренной чувственностью, медленно проводя кончиком пальца по ушной раковине, что с губ Гермионы невольно сорвался тихий возглас удушья. Глаза закрылись, и она изо всех сил пыталась вдохнуть глубже.
«Господи, этот мужчина находится в моем кабинете всего две минуты, а я уже позволяю ему делать все, что заблагорассудится. Но… почему?»
Она чувствовала его дыхание на своем лице, и завораживающий аромат дурманил все больше и больше. Пальцы Люциуса уже мягко поглаживали лепесток кожи, между ухом и линией подбородка, и мысли Гермионы полностью сосредоточились на этом необыкновенно чувствительном участке и на том, как этот мужчина дотрагивается до него. Она понимала, что уже стала влажной, и невольно переступила с ноги на ногу, инстинктивно желая уменьшить напряжение, тлеющее внутри. И в этот же миг почувствовала, как острый выдох коснулся ее лица.
«Мерлин, неужели он понял, что происходит со мной?» — сердце пропустило удар.
Не делая больше ничего, Люциус наклонился к ее уху так, что чувствовалось, как его теплое дыхание вибрирует в каких-то миллиметрах, и произнес низко и мягко:
— Надеюсь, с вами все в порядке после той неприятности на днях? Хотелось бы, чтоб наша первая встреча прошла не иначе, как великолепно…
И Гермиона не смогла подавить роскошную чувственную дрожь, ползущую по позвоночнику.
Она хотела отодвинуться, когда поняла, что ноги просто не слушаются. Медленно повернула голову и встретилась с ним глазами. Это он — тот самый серый гипноз, преследующий во сне последние несколько недель. Ожидая встретить в его взгляде высокомерную снисходительность, Гермиона оказалась разочарована — выражение лица Люциуса было абсолютно нечитаемо.