Страница 58 из 112
- Отец! - Теперь пришла очередь Генриха возмущаться. - Я, с твоего, между прочим, благословения, не первый год командую армией Люнборга и прекрасно знаю всю эту ситуацию. Я прекрасно знаю, что Любомир тоже прекрасно осознает это и держит нас, фактически, за горло, требуя для княжны в мужья кронпринца и ничуть не меньше. Но я не представляю, что мне со всем этим делать сейчас. Я надеялся подождать хотя бы еще пару лет...
- Генрих. - Король Эрих устало махнул рукой. - Ты же сам читал материалы по последнему заговору. Нет у нас этих двух лет, просто нет. Поддержка Любомира может понадобиться в любой момент, и сложно сказать, захочет ли он втягивать княжество в войну ради одних только обещаний. Женись, договаривайся с Либуше и ждите себе хоть пару лет, хоть три, если она согласится.
- И что, жить все эти годы как храмовник? Ну, спасибо, отец!
- Так, все, генерал, прекратить перечить королю! Если надо будет для страны, то и поживешь. Но, насколько я знаю вендов, у них с этим проще. У Любомира у самого то ли три, то ли четыре младших жены, надо будет уточнить у Гуннара. И их дети считаются вполне законными и наследуют после детей от княгини. В общем, выкрутишься.
Ты лучше посмотри, раз пришел, - Король протянул сыну проект приказа. - Что скажешь?
Принц Генрих быстро пробежал текст глазами, потом покачал головой и перечитал еще раз, на этот раз более внимательно.
- Скажу, что это очень смело. Не слишком ли большие реформы ты затеваешь, отец? Это может не понравиться многим...
- Да? А ты почитай отчет по баронин фон Роде. То, что вдову рыцаря с маленьким ребенком можно выгнать на улицу, это всем нравится? А то, что сильная магиня (притом водница сын, водница!) не передает свой дар по наследству, потому что ее отец не скопил денег на приданое, это - нравится? Мы бьемся за каждого мага, выискиваем их по самым глухим хуторам... и при этом разбрасываемся таким богатством.
- Все равно, надо это подать как-то помягче. - Покачал головой кронпринц. - Посоветуйся завтра с Рихардом. Если бы тем рыцарским сиротам, которые обладают хоть крупицей магии, предоставить небольшое приданное от Короны. Насколько я знаю, на окраинах можно обойтись малым.
- Я подумаю. - Согласился король, хотя по его лицу было видно, что самому ему проект очень даже нравится. Возможно, принц и возразил бы отцу что-то еще, но из смежной комнаты в кабинет величественно вплыла королева Ариана.
- Эрих, дорогой... О, Генрих! Сынок, а ты что делаешь здесь в такой час? Марш спать! И ты, любимый, отложи уже свои бумаги. Все равно ночью никто не будет их переписывать и отсылать.
Мужчины дружно встали, приветствуя Ее Величество поклоном, после чего Генрих быстро поцеловал мать в щеку и, махнув на прощание отцу, убежал в свои покои. Король Эрих, посмеиваясь, сложил бумаги и повернулся супруге.
- Слушаюсь, моя королева!
Агата фон Блитерстерп
Последние несколько дней прошли для меня, словно в тумане. Хотя замок и жил все эти дни своей жизнью, сказать, что все было, как обычно, я не могу. Иногда мне кажется, что мой мир перевернулся с ног на голову, поэтому „как обычно“ уже не будет никогда.
Из тихого провинциального баронства замок Роде вдруг превратился в центр мира: туда-сюда сновали вестники; гонцы приезжали и уезжали, едва слуги подводили им свежего коня; охотники регулярно выезжали за добычей, чтобы накормить десятки голодных мужчин; во двор то и дело заезжали телеги от соседей, желающих выразить свое почтение Его Высочеству и людям короля...
Во всей этой суматохе радовало одно: наши раненные потихоньку вставали на ноги. Большинство местных рыцарей, которым уже не требовался постоянный надзор целителя, перебрались выздоравливать под родной кров. Господин лекарь обещал навещать их, чтобы лично проследить за их здоровьем до полного выздоровления. Оставшиеся, в основном, рыцари из дальних поместий, тоже не требовали уже столько внимания. Их шутки стали смешными, не вымученными, а смех - настоящим, живым.
Для выздоравливающих матушка ввела новый обычай: каждый вечер мы все вместе собирались в большой парадной гостиной, чтобы поговорить о каких-нибудь мелочах. Как ни старалось большинство наших гостей, разговоры рано или поздно сворачивали на урожай, приплод скота, цены на шерсть.
Матушка порой морщилась, но стоически терпела, не напоминать же о приличиях раненым героям. Папа-барон, наоборот, охотно включался в разговоры, как и Его Высочество. Тот, похоже, задался целью изучить все о ведении хозяйства в небольшом поместье. Надо ли говорить, что польщенные вниманием сиятельной персоны, рыцари охотно посвящали его в малейшие тонкости.
Если честно, я тоже слушала такие беседы с удовольствием. Садилась тихонечко в уголке и делала вид, что полностью поглощена вышиванием, а сама внимательно прислушивалась, представляя мысленно себя на месте хозяйки. Мне нравилось придумывать, как я бы поступила в той или иной ситуации.
Иногда, и такие вечера я любила больше всего, разговор заходил о магии. Как оказалось, в замке на данный момент находилось целых четыре мага, если не считать меня и папу-барона. Остальные маги не были так истощены, как Его Высочество, зато каждый из них был более или менее серьезно ранен, наверное, именно поэтому принцу и пришлось выкарабкиваться самому. А после занятий магией я даже кое-что понимала из их разговоров.
Да, теперь вместо надоевшего этикета я изучаю магию. В свободное время господин целитель стал давать мне уроки, чтобы, как он сказал, я в следующий раз не угробила себя окончательно, следуя только лишь интуиции. А Его Высочество изволил лично заняться со мной теорией магии, объясняя это тем, что ему скучно и все равно нечего делать.
В последнее верилось с трудом, учитывая, какую кипу бумаг приходилось убирать с прикроватного столика каждый раз, освобождая место для учебников. Скорее, ему просто было интересно посмотреть на единственную во всем королевстве, как сказал господин целитель, магиню-природницу. С тех пор, как господин целитель разобрался в моей магии, я то и дело ловила на себе их с принцем заинтересованные взгляды. Складывалось впечатление, что они постоянно ждут от меня какого-то чуда, и от этого порой становилось не по себе.
В общем, этими вечерами можно было бы наслаждаться, если не беседа с матушкой, которая изрядно отравила мне конец недели. Что-то подобное я предчувствовала уже тогда, когда Кати передала мне приглашение зайти к матушке в кабинет. Я не была там уже не помню сколько времени, кажется, со средины лета, когда матушке вздумалось поругать меня за переписку с кузиной Хельге. Но, если быть справедливой, с тех пор произошло столько всего, что времени на праздные посиделки почти не оставалось. Хотя, о чем это я, праздными посиделки с мамой не бывали никогда.
- Госпожа Агата! - Кати, похудевшая и побледневшая за эти полторы недели, когда ей вместе с остальными девушками пришлось дежурить у постелей больных, выглядела озабоченной. - Госпожа баронин просили Вас зайти. - И добавила почти шепотом, - И кофию велели подать. — Это было плохо. Если мама велела подать кофе, значит, разговор предполагался долгий.
- Спасибо, Кати! - Я улыбнулась горничной. - Только не „кофию“, а „кофе“. Вот выйдешь замуж за какого-нибудь рыцаря, как будешь гостей принимать с твоим „кофием“?
- Ах, госпожа Гота! Вы уж как пошутите иногда... - Смущенная Кати отмахнулась от меня, словно это я, а не она, вечно просила по три раза перечитывать ей все сцены в романах, где герои объяснялись в любви. - Нам ли, простым горничным, о рыцарях мечтать.... Вы лучше идите, пока Ваша матушка не рассердилась за опоздание.
- Да-да, уже иду.
Выходя из комнаты я искоса взглянула на Кати. Вот же, притворщица! О рыцарях она даже не мечтает! О том, что во время коротких прогулок в парке я уже дважды замечала свою горничную в компании господина целителя, я благоразумно решила промолчать. Не хочет пока говорить, заставлять не буду. Возможно, с точки зрения Кати, тут хвастаться особо и нечем, однако, мне господин целитель казался мужчиной надежным и добрым, хоть и немолодым уже. Если они решат пожениться, не думаю, что папа-барон будет чинить им какие-то препятствия.
На пути к маминым покоям столкнулась с господином лекарем. Лекарь выглядел осунувшимся, но безмерно счастливым: третьего дня из столицы прилетел вестник с запиской, в которой Ее Величество лично выражала мастеру благодарность за оказанную ее сыну помощь и обещала щедро наградить. Он поприветствовал меня, словно особо важную персону. Вообще, после той глупой истории в комнате принца, господин лекарь не уставал благодарить меня за помощь, словно я и правда пыталась ему помочь. Ведь сколько бы Его Высочество и господин целитель не представляли меня самоотверженной героиней, врать самой себе было бессмысленно, все вышло совершенно случайно, из-за моего неуемного любопытства.
Судя по довольному виду господина лекаря, с мамой все было в полном порядке, потрясения последних дней не повредили ни ей, ни младенчику, которого она ждет. Глубоко вздохнув, я постучала в дверь.
- Добрый день, матушка! Ты просила зайти?
- Просила. Садись, Агата, нам предстоит долгий разговор. - Мама выглядела усталой, что неудивительно, и чем-то огорченной. Мы присели в ее любимом уголке, где уже ожидал кофейник и две миниатюрные чашечки. Вообще-то, утром я всегда старалась выбрать чашку побольше, чтобы хватило на весь завтрак и не надо было по десять раз подливать напиток. Но сегодня мама не оставила мне выбора, будем пить кофе, словно на графском приеме.
- Я слушаю, тебя, мама.
- Сколько раз я просила тебя оставить эту неуместную фамильярность, - Поморщившись вздохнула мама, - Но, похоже, твое деревенское воспитание оказалось прочнее, чем все усилия мои и учителей. Ну да ладно... Агата, из-за тебя у нас с господином бароном состоялся весьма неприятный разговор. Я надеюсь, что с твоей стороны это было всего лишь недомыслие и впредь ты не будешь становиться причиной наших размолвок.
- Вы с папой-бароном поссорились? Из-за меня??? - Сказать, что я очень удивилась, было бы страшным преуменьшением. До сих пор мама никогда не жаловалась мне на свои размолвки с мужем, если они вообще бывали. И, тем более, я не могла понять что же такого я сделала, чтобы они из-за меня ссорились. Ну не могли же пара пропущенных уроков этикета вызвать такую бурю? Или могли?
- Ох, не делай такое невинное лицо! - Похоже, маму раздражал не только повод к разговору, но и сам разговор, поэтому она становилась все нетерпеливее. - Не ты ли недавно обсуждала с твоим отчимом совершенно неприличные вопросы?
- Какие вопросы? - Теперь я уже не удивлялась. Я просто ничего не понимала.
— Вот именно, Агата! Ты - взрослая девушка, я была ненамного старше тебя, когда ты родилась. А ты даже не понимаешь, какие вопросы можно задавать посторонним мужчинам, а какие нет.
- Так папа-барон пожаловался тебе, что я пристаю к нему с расспросами? - Я немного обиделась. Я, конечно, понимаю, что папе-барону сейчас очень тяжело, на него свалилось столько всего и сразу... Но мог бы и сам сказать, что ему не до меня. Я же не маленькая, все бы поняла.
- Нет! Он отругал меня за то, что я пренебрегаю своими материнскими обязанностями! Он считает, что я уделяю тебе слишком мало времени, поэтому ты не знаешь многого из того, что необходимо знать девице в твои годы. Что ты на это скажешь?
- Ничего, мама. Я просто не понимаю, о чем идет речь. - Конечно, я уже начинала догадываться, что папа-барон рассказал маме о той истории с принцем. Хотя все закончилось счастливо и на меня никто не подумал плохого, все же не стоило расстегивать цепочку амулета. Сложись все иначе, могли бы запросто обвинить в попытке воровства. Ничего удивительного, что маме за меня стыдно. Но признаваться пока не буду, вдруг речь о чем-нибудь другом.
- Ладно, оставим ссоры. - Мама тяжело вздохнула, усилием воли беря себя в руки. - Я вижу, что ты и правда не понимаешь. Придется объяснять.
Я надеялась, что раз ты столько лет провела в деревне, то прекрасно знаешь, откуда берутся дети.
- Ну да, знаю. - Подтвердила я. Еще бы не знать, что тут такого таинственного. - Люди женятся, спят в одной кровати, а потом у них появляются дети. - Сказав это я на миг задумалась. Я ведь тоже сидела на кровати принца. Неужели мама думает...? Да нет, мы же не женаты.
- Тогда, надеюсь, ты понимаешь, что это неприличная тема и ее не стоит обсуждать с мужчинами?
- Я запомню. - Покладисто согласилась я. - Но я ни с кем такого и не обсуждала. Папа-барон просто попросил помочь тебе с замком, когда тебе нездоровилось, потому что у вас будет ребенок.
А почему неприличная? Разве это так стыдно - спать? А когда я сплю одна - то не стыдно? И почему тогда люди радуются, когда рождается ребенок, если это неприлично?
- Рождение ребенка — это благословение Творца! - Мама повторила фразу храмовника, кажется, с тем же пафосом. - Неприлично обсуждать, откуда дети берутся. Не смотри на меня так удивленно, Агата, словно никогда не видела, как это бывает у овец.
- Подожди, мама, я совсем запуталась. - Я поставила чашку, на всякий случай, чтобы не расплескать кофе. - Ты хочешь сказать, что ... у людей все точно так же? Что женатые люди, как овцы... - Теперь я, кажется, начинала понимать, почему об этом не говорят, но все еще не могла себе представить, как это бывает.
- Ну-у-у.… не совсем, но похоже. - Мама тоже поставила свою чашку и покраснела. - Вот именно этим господин барон и остался недоволен: когда остальные благородные фройляйн в твоем возрасте уже вовсю приглядываются к женихам, ты ведешь себя, словно ребенок!
- То есть, - Попыталась подвести итог я, - Папа-барон рассердился на тебя потому, что ты мне этого не рассказала?
- Да мне просто в голову не могло прийти, - В сердцах воскликнула мама, - Что ты в твоем возрасте настолько неосведомленная! Я надеялась, что тебе кто-нибудь все уже объяснил, в деревне о таком узнают намного раньше, чем в замках. Но, как оказалось, моей дорогой родне, о которой ты так волнуешься, нельзя было доверить даже такую мелочь! Или просто никому не было до тебя дела, чтобы говорить с тобой о взрослых вещах.
- Да, похоже так. - Я потупила взгляд. Говорить о взрослых вещах с девятилетним ребенком... Наверное, бабушка не считала меня настолько взрослой. А остальным, как оказалось, до меня действительно не было дела. Они надеялись, что о взрослых вещах со мной поговорят бабушка, тетки, замковые слуги... А теперь я оказалась виноватой, что никто этого так и не сделал.
— Это все, мама? Я запомнила, что нельзя ни с кем разговаривать о детях. Я могу идти?
- Подожди, Агата. Присядь. - Теперь в голосе мамы звучало раскаяние. Похоже, она и сама устыдилась своей вспышки. - Раз ты ничего не понимаешь, это многое объясняет в твоем поведении.
- А что еще не так с моим поведением? - Мгновенно насторожилась я. Неужели я, сама того не подозревая, еще где-то ухитрилась выставить себя недалекой деревенщиной?
- Агата, - Теперь голос мамы звучал вкрадчиво, почти мягко. - Тебе выпал уникальный шанс: в нашем замке собралось много рыцарей, причем, рыцарей короля. А, как известно, Его Величество щедр со своими людьми и не забывает заслуг.
Среди них есть и холостые рыцари (некоторые даже совсем молодые), и рыцари семейные, у которых есть взрослые сыновья. Да все окрестные девицы изворачиваются как могут, чтобы попасть к нам в замок и найти себе подходящего жениха! Это просто чудо, что Его Высочество сговорился с господином лекарем и временно запретил принимать гостей! И только ты ведешь себя так, словно вообще никогда не собираешься замуж!
- Но, мама, - Попыталась возразить я. - Я действительно не думала сейчас о замужестве. Мне еще надо немного подучиться магии, и узнать столько всего интересного... Вот когда мне исполнится шестнадцать, тогда, после бала, можно будет и присмотреться к молодым рыцарям.
- После шестнадцати, дорогая моя, - Теперь мама говорила строго, словно на уроке. - После шестнадцати уже считается приличным объявлять о помолвке. А присматриваться надо было намного раньше. И мне совершенно не нравится, что ты так много времени проводишь с Его Высочеством, вместо того, чтобы обратить свое внимание на достойных рыцарей, чье положение сопоставимо с твоим. Даже Лили, несмотря на все свои детские выходки, смирилась, в итоге, и сделала в столице очень удачную партию. А ты продолжаешь витать в облаках.
- Но, мама, я и с остальными рыцарями общаюсь. А Его Высочество учит меня основам магии.
- Его Высочество, Агата, развлекается, потому что ему скучно. И, как только целитель разрешит ему передвигаться, он немедленно уедет в столицу. А ты останешься, со знаниями по основам магии, но в старых девах. А могла бы обратить внимание, например, на господина Мальте. Молодой, хозяин целой деревни... Но ты упорно отказываешься принимать его ухаживания. Или тот же целитель. Он, конечно, не может похвастаться давностью рода, зато его услуги оплачиваются весьма хорошо. А что принесла длинная родословная твоим деду и дяде?
- Мама, но господину целителю, наверное, уже далеко за тридцать!
- Ну и что? Нашему кронпринцу тоже уже около тридцати, а его невеста - даже чуть моложе тебя. В общем, Агата, прекращай этот бессмысленный спор. Просто подумай о своем будущем, девочка. Конечно, с потомственной магией ты становишься гораздо более привлекательна, как невеста, но не стоит надеяться на несбыточное.
- Мама, но ведь мечты сбываются, правда? Ты же вышла замуж за папу-барона.
Мама на миг замолчала, словно раздумывая, стоит ли рассказывать дальше, потом решилась
- Агата, я до сих пор иногда боюсь проснуться и увидеть над собой балки нашего поместья близ Горнборга.
Не верь сказкам, девочка моя, выбирай порядочного человека, твердо стоящего на ногах. Тем более, тебя никто не заставляет выходить замуж прямо завтра, просто присмотрись, дай за собой поухаживать. И не тяни долго, после стольких подарков от соседей, присланных на прокорм людей Его Величества, нам не остается ничего другого, как устроить в честь выздоровления рыцарей небольшой прием. И уж там-то все твои соперницы из округи не упустят шанса блеснуть красотой и достойными манерами.
Закончив, наконец-то, этот странный разговор, я не нашла в себе силы возвращаться к обычным дневным делам, а, бросив все, отправилась прямо в парк, к своему любимому месту. После такого разговора с мамой я не знала, как смотреть в глаза окружающим. Казалось, мне, словно воровке, на шею повесили таблицу с надписью: „Ищу мужа!“, и теперь будут водить так по замку и окрестностям, пока кто-нибудь не сжалится и не женится. И Его Высочество... Почему матушка решила, что он общается со мной всего лишь от скуки? Неужели это так заметно, и только я ничего не замечаю, увлеченная магией, как новой игрушкой? Я-то надеялась, что ему просто интересна моя магия...
Мне обязательно надо было с кем-нибудь поговорить, чтобы разобраться в том, что происходит. Но к папе-барону подходить было страшно, вдруг окажется, что я опять не разбираюсь в каких-то очевидных вещах, и тогда он снова рассердится на маму? А ведь ей сейчас нельзя волноваться. Так, пытаясь упорядочить мысли, я сидела на своем любимом месте у ручья и бесцельно болтала рукой в воде. Наверное, я настолько задумалась, что даже не услышала звука посторонних шагов.
- Госпожа Агата! Как хорошо, что мы встретились! Я так давно мечтал побеседовать с Вами, но Вы никак не откликались на мои попытки привлечь Ваше внимание.
- Простите? - От неожиданности я чуть не свалилась в ручей. Рыцарь Мальте бросился мне на помощь, но так, как его нога еще не совсем слушалась хозяина, чуть сам не оказался в воде. В итоге, цепляясь друг за друга, мы все же сумели отползти от края.
Сидя на траве, я с грустью смотрела на очередное измазанное мхом платье, которое на этот раз придется отстирывать самой. Глядя на Кати, мне было просто жаль нагружать ее еще и этой работой. Можно было бы, конечно, просто отдать его прачке, но та может нажаловаться маме. А та накажет меня за испачканные платья, словно совсем девчонку.
Господин Мальте сидел рядом и тоже смотрел на пятно на подоле, которое я старательно сдерживая ругательства пыталась затереть. Больше всего хотелось припомнить словечки из лексикона нашего конюшего, но здравый смысл говорил, что рыцарь вряд ли обрадуется таким знаниям у благородной девы.
- Простите меня, госпожа Агата! Я не хотел Вас напугать. - Покаянно склонил голову он, отнимая мои пальцы от подола и поднося к своим губам.
От неожиданности я снова дернулась. Теперь, после разговора с матушкой, не оставалось сомнений, что то, что я раньше считала данью скуке и благодарностью за уход, на самом деле было чем-то другим. Рыцарь Мальте пытается ухаживать за мной и это, оказывается, замечали все, кроме меня.
Я смотрела на него и пыталась понять, что испытываю к этому человеку. Теперь, когда он потихоньку стал передвигаться на своих ногах, жалеть этого немаленького мужчину мне не пришло бы в голову. Сдружиться за эти дни, как с парой молоденьких оруженосцев, у нас не получилось. Вряд ли господин Мальте оценил бы, стань я вдруг потихоньку таскать для него с кухни неучтенные сладости и развлекать, принося из библиотеки романы о героических подвигах.